Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

– Боже правый! ..

— Неприкасаемые просили нас держать язык за зубами. Они сами намереваются это использовать.

— Ерунда, — тихо проговорил Конклин. — Одна из первых истин, которую мы усвоили в этом деле, это то, что надо врать всем и каждому, особенно тем, кто имеет глупость нам доверять… А что со вторым номером?

— Чуть ли не самая мощная юридическая фирма на Уолл-стрит.

— «Медуза», — твердо заключил Алекс.

— Я тоже так думаю. У них два этажа в здании и в штате семьдесят шесть юристов. Который — или которые из них — «Медуза»?

— Да мне наплевать! Надо следить за ДеФазио и любыми указаниями, которые он посылает в Париж. В Европу для Шакала. Это они охотятся за Джейсоном, и это все, что меня сейчас интересует. Надо работать над ДеФазио. Эта ниточка может нас к кому-нибудь привести!

Питер Холланд откинулся на спинку стула, серьезный и напряженный.

— Все шло к этому, не так ли, Алекс? — спросил он тихо. — У каждого из нас есть свои приоритеты… Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти жизни Джейсона Борна и его жены, но не стану нарушать клятву защищать прежде всего эту страну. Я не могу так поступить, и ты это знаешь. Мой приоритет — «Медуза», как ты сам сказал, картель, имеющая своей целью создать правительство внутри нашего правительства. За ними я и должен охотиться. В первую очередь, немедленно и не заботясь о потерях. Проще говоря, друг мой — а я надеюсь, что ты мой друг, — Борны, кем бы они ни были, могут быть пущены в расход. Мне очень жаль, Алекс.

— Ты меня за этим на самом деле вызвал этим утром, не так ли? — спросил Конклин, опираясь на трость и неловко поднимаясь с дивана.

— Да.

— Что ж, у тебя свой план игры против «Медузы» — и мы не можем быть частью его.

— Да, не можете. Это фундаментальный конфликт интересов.

— Я понимаю. Мы бы не задумываясь все тебе испортили, если бы это помогло Джейсону и Мари. Вообще-то, по моему личному и профессиональному мнению, если все долбаное правительство Соединенных Штатов не может избавиться от «Медузы», не пожертвовав мужчиной и женщиной, и без того лишившихся многого, то я не уверен, что оно вообще чего-то стоит!

— Я тоже не уверен, — сказал Холланд, встав со стула, — но я обязан действовать так.

— У меня остались какие-нибудь привилегии?

— Все, что я смогу для тебя сделать, если это не компрометирует нашу охоту за «Медузой».

— Как насчет двух мест на военном самолете, в обход всех агентств, до Парижа?

– Двух мест?

— Для меня и Панова. Мы вместе ехали в Гонконг, так почему бы и не в Париж?

– Алекс , ты сошел с ума!

— По-моему, ты еще не понимаешь, Питер. Жена Мо умерла через десять лет после их свадьбы, и мне тоже никогда не хватало смелости на это. Видишь ли, «Джейсон Борн» и Мари — вся наша семья. И, позволь заметить, она делает обалденные отбивные.

— Два билета до Парижа, — пробормотал Холланд с пепельно-бледным лицом.

Мари смотрела, как ее муж ходит туда-сюда размеренным энергичным шагом. Он сердито топал от письменного стола к освещенным солнцем занавескам на двух окнах, выходивших на газон перед «Гостиницей для художников» в Барбизоне. Это была та самая деревенская таверна, которую помнила Мари, но в памяти Дэвида Вебба ее не было, и когда он сказал об этом, его жена прикрыла глаза и услышала другой голос из прошлых лет.

«Более всего его нужно беречь от экстремального стресса, какой бывает, например, при угрожающих жизни обстоятельствах. Если вдруг ты увидишь, как он впадает в это состояние — а ты поймешь, когда увидишь, — останови его. Соблазни его, ударь его, заплачь, рассердись… — все, что угодно, только останови его». — Моррис Панов, дорогой друг, доктор и путеводная сила в лечении ее мужа.

Она уже попыталась его соблазнить, как только они остались одни. Это оказалось напрасным, даже нелепым, неудобным для обоих. Ни один из них ничуть не был возбужден. Но при этом не было и раздражения; они понимающе лежали в объятиях друг друга на кровати.

Джейсон Борн откатился к краю кровати и встал.

— Мне надо составить список, — сказал он деловито, направляясь к старомодному деревенскому столу у стены, служившему письменным столом и местом для телефона. — Нужно разобраться, где мы есть и куда направляемся.

— А я позвоню Джонни на остров, — добавила Мари, поднимаясь на ноги и расправляя юбку. — Потом поговорю с Джеми. Постараюсь его разубедить и скажу, что мы скоро вернемся.

Она подошла к столу, но ее муж — и одновременно не ее муж — остановил ее.

— Нет, — сказал Борн тихо, качая головой.

— Не смей мне это говорить, — возразила мать, сердито сверкнув глазами.

— Три часа назад в Риволи все изменилось. Теперь все по-другому, как ты не понимаешь?

— Я понимаю, что мои дети сейчас в нескольких тысячах миль от меня, и я намерена с ними связаться. Это ты понимаешь?

— Конечно, понимаю, но не могу этого допустить, — ответил Джейсон.

— Черт тебя дери, мистер Борн!

— Выслушай меня… Ты поговоришь с Джонни и Джеми — мы оба поговорим с ними, — но не отсюда и не пока они на острове.

— Что?..

— Сейчас я позвоню Алексу и скажу ему, чтобы он забрал их всех оттуда, включая миссис Купер, конечно.

Мари уставилась на Алекса, вдруг все поняв.

— О, Боже. Карлос!

— Да. В данный момент у него есть одна опорная точка для нашего поиска — «Транквилити». Если он еще не знает, то скоро выяснит, что Джеми и Элисон с Джонни. Я доверяю твоему брату и его личным тонтон макутам, но все же хочу, чтобы они убрались оттуда до наступления ночи. Я также не знаю, есть ли у Карлоса связи, чтобы отследить звонок отсюда туда, но точно знаю, что телефон Алекса стерилен. Поэтому нельзя звонить сейчас. Отсюда туда.

— Так, Бога ради, звони Алексу! Какого черта ты медлишь?

— У меня нет определенности.

На мгновенье в глазах ее мужа мелькнула паника — то были глаза Дэвида Вебба, а не Джейсона Борна.

— Надо решить, куда отправить детей.

— Алекс решит, Джейсон , — сказала Мари, вперившись взглядом в его глаза. — Ну же.

— Да… да, конечно. Прямо сейчас, — его взгляд вновь обрел смысл, и Борн протянул руку к телефону.

Александра Конклина не оказалось в Вене, штат Виргиния, США. В ответ, словно гром, звучал только монотонный голос электронного оператора: «Набранный Вами номер больше не обслуживается».

Он трижды повторил заказ звонка, надеясь, что это была ошибка французской телефонной службы. И трижды получал в ответ: «Набранный Вами номер больше не обслуживается».