Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Чертово колесо - Михаил Гиголашвили

Чертово колесо - Михаил Гиголашвили

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 142 143 144 145 146 147 148 149 150 ... 185
Перейти на страницу:

— Мудило! — Квадратный Юраш проверял, все ли есть в карманах для ширки. — Ну, пошли на кюхе?[107]

Они плотно закрыли дверь. А Нугзар вышел на балкончик, с которого была хорошо видна уличная толчея: ехали на велосипедах, шли разноцветные головы, по каналу плыл катер.

«Где я? Что со мной?» — смотрел он вниз со второго этажа, не привыкший еще к гашишу, который уводит человека от самого себя в какие-то закоулки.

Парни явились красные, распухшие, взбудораженные, долго трясли и жали Нугзару руку, хотели еще выпить чаю, но ему, только слезшему с иглы, было неприятно смотреть на них, и они поняли это:

— Лучше мы геен.[108]В Дюсике еще Малой ждет. Если чего — звони.

Нугзар развесил вещи, переложил в альбом купленные марки и, поколебавшись, спрятал свою «Унику» за той, где был изображен птеродактиль, который в детстве произвел на Нугзара сильное впечатление — бабушка водила его в Зоологический музей на Руставели, где он зачарованно разглядывал макет этого царя океанов и земель. Серия «Динозавры».

У него давно вертелись мысли зайти в «Кристи» и предложить марку под залог в пятьдесят тысяч. Пусть возьмут в залог, дадут деньги, а потом, когда марка продастся, он вернет им не только всю сумму, но и месячные проценты… Странно, что и парни сегодня заговорили о процентах и деньгах. И как раз о пятидесяти тысячах… Ведь если знатоки уверены, что марка дорогая, ценная, то пусть раскошелятся. Правда, виза у него просрочена, и в Голландии он находится нелегально. Если закрутятся деньги, обязательно всплывет паспорт — хотя бы когда деньги получать. А в паспорте просроченная виза… Поднимут ли они шум?.. Кто его знает… Вот Васятка говорил, что тут люди без ксив могут жить годами, сколько угодно, если не попадутся на чем-нибудь, вроде похода к врачу. Но неизвестно все это. Опыта жизни мало.

Нугзару его английского хватало, чтобы объясняться с О и в магазинах, но для сложных переговоров его знаний было маловато. Поэтому Нугзар купил русско-английский разговорник и каждый день по два часа учил слова и выражения, которые потом оттачивал на О. А она подарила ему мини-телевизор, чтобы смотреть английские программы.

Шелест разговорника напоминал Нугзару крытый режим, где тишина, шорохи страниц и негромкий стук шашек, фишек и фигур: все читают книги, решают кроссворды. Иногда звякнет банка с чифирем, иногда потянет анашой, иногда кто-нибудь поинтересуется, не подскажет ли кто вегетарианское блюдо из пяти букв, получит в ответ «салат» — и опять тишина. Если что и случается — то по-крупному, большое, по решению: кто-то кому-то разрезал рот до ушей, щеки болтаются кровавыми треугольниками, кому-то влили в глотку натощак кружку тормозной жидкости — к вечеру он умер, кому-то выковыряли глаза ложкой.

На крытом режиме — всегда тишина. На строгом — шумнее: бесконечные планы, хаты, ломы, гномы, форточки, отмычки, пули, ножи, ружья, рыжьё… На усиленном, говорят, полный бардак. А на общем режиме — вообще пионерлагерь: люди за кило конфет или бубликов сидят, кто тещу утюгом по спине огрел, кто пять мешков семечек с повозки украл…

Но сам Нугзар ни усиленного, ни общего не видел — сразу попал на строгий. Перед первым громким делом воры научили его: «Делай так страшно, чтобы сразу всем видно стало, кто ты есть и на что способен ради справедливости. Если повяжут — так на строгач пойдешь, где люди сидят, а не на усилок или общак, где бардак, грязь и вонь, шушера друг друга петушит и пичужит!»

Тогда он один поднялся на восьмой этаж гостиницы «Иверия», где кололся вор, уличенный в крысятничестве и, главное, в стукачестве, и приказал, под пистолетом, вору выкинуться из окна, сказав: «Если выпрыгнешь — шансы выжить у тебя есть, если нет — смерть через пулю!» Тот попросил дать последний заход и стал набирать все, что было в пузыре. Нугзар стоял над ним с пистолетом. Бывший вор глаз не поднимал, знал, что это неизбежно, дрожащими руками никак не мог попасть в вену. После прихода попросил: «Застрели!» — но Нугзар дулом указал на балкон: «Нет, сам… На тебя пулю жалко».

Это дело сразу дало ему имя, но стоило семи лет строгого режима. Что ж, звание вора тогда не давалось просто так, как сейчас оно покупается ничтожными людишками. Тот, кто не сидел в тюрьме, вором стать не мог (за редким исключением, вроде покойного Димы Лордкипанидзе). Не сидевший в тюрьме вор — оскорбление: как же ты можешь разбирать и судить, если не знаешь сам, что к чему? Если не знаком с людьми и вожаками, не понюхал пороха и дыма? А Нугзар уже тогда знал, что станет вором в короне, у которого на коленях, в знак чистоты и непокорности, будут вытатуированы звезды, а на спине — храм.

Он решил встретить О после лекций. Увиливая от велосипедистов, двигался по обочине. Не купить ли ему велосипед?.. В детстве он гонял по району, даже умудрялся подниматься на Черепашье озеро. Зато какая радость обуревает на спуске, когда мчишься с ветерком!.. Потом приходы морфия заменили ему этот ветерок…

На скамье в садике стал ждать. Правильно ли он сделал, послав письмо и сняв с себя самовольно и поспешно звание? Это орден или медаль можно потерять — новые выдадут, а звание… Воровской закон жив, но он не для всех. Наверняка будет ломка жизни и законы станут другими — и среди белого, и среди черного мира.

«Рыба ищет, где лучше, а человек — где глубже дерьмо» — повторял начальник оперчасти в Караганде. — Встречают по статье, а провожают после срока… Если, конечно, не докрутят себе пару-тройку гнедых», — шутил за стаканом коньяка. За коньяк и деньги начоп не вмешивался в дела Нугзара, державшего зону, и предпочитал с ним обговаривать все важные дела, пуская мелкие на самотек: «Пусть себе катятся ветчиной по Малой Сенной… Потехе — время, а делу час — и то много». И давал свидания жене, которая, в числе прочего, обязательно привозила Нугзару надушенный «Шанелью» платок, надолго отбивавший зонную вонь…

За вереницей мыслей он не заметил, как О отделилась от студентов и пошла к его скамейке.

— Ты сегодня как небесная куколка! Это тебе! — протянул он фиалки, купленные на ходу (а на том свете Варлам Ратиани покачал головой: «Фиалки?.. Куколка?.. Для этого я тебя короновал?»)

— А это — тебе! — протянула О бумажник. — У тебя же нет? Вот будет.

Нугзар смешался. Никогда у него не было ни бумажника, ни портмоне, ни кошелька, всегда только чужие лопат — ники лохов. Что ж, теперь и он — никто…

— Знаешь, у нас, если дарят бумажник, в него обязательно кладут монетку, — Нугзар осматривал отделения, пахнущие кожей.

О кивнула:

— У нас тоже. Там есть.

Да, в самом маленьком отделе лежала неизвестная монетка с письменами, похожими на грузинские.

— Что это? Китайские деньги?

— Таиландская монетка.

— Как похожи некоторые буквы! — стал Нугзар изумленно вглядываться в знакомые очертания, хотя где Таиланд и где Кавказ?..

1 ... 142 143 144 145 146 147 148 149 150 ... 185
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?