Чертово колесо - Михаил Гиголашвили

— Бродяга! Бандит! Босяк!

Ладо вывалился по ступенькам во двор. Следом выглянул Анзор и процедил:

— За языком своим следи, понял? Сюда больше не приходи, не то плохо будет!

— Посмотрим! — утирая кровь со вспухшей губы, взбешенно пообещал Ладо, уходя под свист парней.

Он шел без оглядки по улице Энгельса, стараясь утихомирить чувство унижения и уже — одновременно — думая о мести.

Нужно оружие. Без пистолета это дело не решить. Драться с Анзором нет ни сил, ни уверенности, что Анзор не изобьет его. Анзор — сидевший наглый гнилой тип, он уже в поездке цеплялся к Ладо… Сделать все надо самому, но поддержка нужна, без нее не обойтись.

Из друзей Ладо мало кто реально способен помочь. Вот если лысый Серго… Да, у его отца припрятан револьвер «бульдог» с гравировкой, подаренный на юбилей работниками цементного завода, где отец был парторгом, но вряд ли Серго пойдет на это. Он и так напуган после милиции, носа из дома не кажет. У Гуги тоже есть «дура» — но где он?.. Гуга явно заодно с Анзором. Это предательство тоже нельзя оставить без ответа. Но с Гугой потом — он наверняка сбежал из города. Вначале надо проучить Анзора и забрать у него мацанку. Обманывать ему не впервой. Вместе такое пережили — поле, погоню, кражу, ментов — а он что делает, паскуда?.. Или он кинул и Гугу?.. Нет, если б кинул, Гуга бы уже прибежал к Ладо…

«А может, никакого тайника и не было вовсе? — пришло ему на ум. — И все это театр, марьяж Байрама по просьбе кореша? А на самом деле мацанка лежала у Анзора в кармане? И Гуга, взяв свою долю, дернул куда-нибудь в Ялту или Сочи, деньги у него водятся, хотя и неизвестно откуда… Да, правда! Зачем делать тайник и ехать через море, когда с тайником и через перевал за несколько часов доедешь! А через море поехали, потому что вся мацанка хранилась у Анзора в кармане… — всполошенно понял Ладо. — А Гуга сейчас смылся, как всегда, когда опасно…»

Гуга скрытный. Всегда таким был: во дворе не болтался, в футбол не гонял, велосипед свой новенький только чистил и полировал. Свои игрушки во двор не выносил и к себе никого не водил… И жена ему под стать — хитрая сплетница, метичарка и цанцарка,[92]для которой питье кофе в Ваке казалось высшим счастьем…

Ладо вдруг вспомнил о Сатане, как тот кидал Рублевку. Заплясал бы Анзор под его кулаками!.. Живо бы все выложил. Но где искать Сатану?..

Без машины такое дело тоже не провернуть. Ведь Анзора надо не только наказать, но и выпытать, где мацанка. Если бы просто наказать — то Ладо мог бы и один, как это было с одним ублюдком, сотрудником его жены, который вздумал приставать к ней. Отвел его в сторону и без долгих объяснений прострелил ногу, хотя одолживший ему оружие сосед советовал прострелить обидчику обе коленные чашечки, чтобы тот всю жизнь сидел в кресле. Нет, хватило и ноги — субъект провалялся в больнице три месяца и, выздоровев, с прежней работы уволился. Бывали и еще случаи, когда приходилось драться или мстить, начиная со школы, и это давалось всегда непросто.

Мысли о школе сами собой протянулись к однокласснику Зуре.

«Вот кто поможет!» — оживился Ладо. После того, как тот начал писать повесть и приносить на правку, они немного сблизились, хотя были увлечены и заняты совсем разным: Ладо «барахтался в амигдале», Зура имел свои цели. В последнее время он ходил, окруженный молодыми, коротко стриженными бородатыми парнями не городского вида. Они собирались то у Зуры, то в других местах и, словно большевики на сходках, говорили о гнилости и скором падении империи, о власти, свободе, титульной нации… Печатали листовки, обзавелись средствами и оружием (до Ладо — через Зуру — долетали обрывки разговоров о покупке автоматов, гранатометов и боеприпасов у советской армии или где-нибудь в Туле, на оружейных заводах). Все это мало интересовало Ладо — ему бы не с империей, а с самим собой разобраться! Но сейчас Зура казался ему тем человеком, к которому можно обратиться.

Он поймал такси и поехал на Бахтрионскую, где в частном доме за железным забором жил Зура.

Калитка была открыта, во дворе — тот же хаос: стройматериалы, инструменты, тачка с цементом, обломки гробовых плит. Двери сарая открыты. Зура и похожий на него крепыш в сванской шапочке что-то рассматривали в углу.

— А, Ладо! Давно не виделись! Я заходил к тебе, жена сказала? Занес последние главы, — сказал Зура, набрасывая на что-то брезент.

— Да, мама говорила. Еще не успел прочесть, извини, только приехал. У меня проблемы. Надо поговорить.

Зура взглядом отпустил крепыша — тот отправился в другой конец двора, где начал складывать колотые дрова в поленницу Они сели за голубой столик столовского вида (который ребята приволокли в день рождения Зуры из соседней забегаловки). Зура сдвинул шапочку на затылок и молча выслушал рассказ Ладо о поездке и о кидняке.

— Теперь мне нужна твоя помощь, — закончил Ладо. Зура усмехнулся:

— Нет, пока нужно вот что!

И он не спеша нашел среди инструментов молот на длинной рукоятке, отправился в сарай и так же неспешно начал крушить аппарат Гуги, спрятанный там пару недель назад.

Ладо открыл рот от удивления. Крепыш тоже бросил дрова и молча наблюдал издали, как Зура мозжит аппарат. Превратив его в горку железа и стекла под измятым чехлом, Зура бросил молот и отдышался.

— Это — первое… А вообще — все твои беды от кайфа. Ты должен его бросить!

— Не могу. Ты же знаешь, мы говорили об этом.

— Человек может немало, если захочет.

— Ты прямо как коммунист стал рассуждать, — кисло пробормотал Ладо. — Человек — это звучит гордо!..

— У большевиков многому можно научиться… Если не в силах бросить совсем, то хотя бы стань хозяином. Кто служит кайфу — тот умрет. Но тот, кому кайф служит, — будет жить и радоваться жизни.

— Это ты или твой герой говорит? — невольно улыбнулся Ладо, тотчас почувствовав разбитую губу.

— Это царь Ираклий об опиуме пишет, в «Картлис цховреба»…[93]Всем бы стоило эту книгу сейчас перечитать, а то много развелось всякой швали… Кто, говоришь, этот Анзор?.. Где живет?

Ладо выложил, что знал, для чего-то добавив про мать гречанку и отца сапожника.

— Вот-вот… Греки, армяне, русские, турки, езиды, татары, сапожники, муши…[94]Все стали хозяева! Все, кроме грузин! Пора бы немного почиститься, а то уж оборзели все очень… — Зура помолчал, добавил: — Сидевший, называется… С человеком едет в поездку, вместе рискуют жизнью, а потом так нагло кидать! Ну ничего, он получит свое… Илико! — позвал он крепыша и что-то шепнул ему на ухо.

Илико ушел в дом. У Зуры были ячейки по всему городу. «Наверно, поручил узнать у своих, что за птица Анзор», — подумал Ладо и спросил напрямик: