Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого - Борис Илизаров

Уже в раннем Средневековье сложилось предание о Lingua Adamica, то есть языке праотца Адама. Оно несет ту мысль, что все люди не только произошли от одного корня, но и начали свой цивилизационный забег с одного уровня мышления. «Язык Адама» казался обязательной частью божественного творения мира.

Откроем первую главу Бытия: Творец рассуждает, ведет сам с собой внутренний диалог и через этот диалог пошагово, подобно углубленному в творческий процесс человеку, решает задачу миросозидания. Здесь Слово-мысль-язык-дыхание-звук тождественны, как и греческий Logos, как нерасчлененны они во внутреннем диалоге размышляющего, в глубоком одиночестве, творческой личности. Только после того как единым творческим действием-порывом воздвиг небо и землю (Космос), Он своим «говорением» творит свет и отделяет его наименованием (опять же говорением) от тьмы. Затем говорением сотворил и человека. Если прислушаться к мнению крупнейшего лингвиста-психоаналитика и философа XX века Жака Лакана, то евангельский логос – это язык (слово), но не речь (говорение). И уже после того, как Бог выражает себя языком-Словом, Он «пользуется речью, говоря: «Да будет свет»[658]. В этой интерпретации евангелист Иоанн не противоречит ветхозаветной традиции.

С рождением Адама у Творца появляется собеседник, и первое, что Он делает, – это дает Адаму свободно, самому изобрести свою речь: «И сказал Господь Бог: нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственно ему. Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных и привел (их) к человеку, чтоб видеть, как он назовет их, и чтобы как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.

И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым» (Быт. 2, 19–20). Похоже, что способность к языкотворчеству (к глоттогонии) была заложена в человека изначально (генетически), но язык как таковой человек изобретал сам, а для этого нужен был разум, то есть хоть какая-то способность к моторике, к мышлению и к социальности, которые предвосхищали языкотворчество.

Так что, в отличие от Гамана, пастор Гердер не погрешил против Библии, заявив: «Уже как животное человек обладает языком… Предоставьте человеку полную свободу ощущений. Пусть он видит, и осязает, и чувствует сразу все существа, чьи речи слышит ухо. О, небо! Какая это широкая аудитория для изучения понятий и языка!.. Я спрашиваю вас, была ли мысль о том, что “именно разум, давший человеку власть над природой, явился отцом живого языка, который он перенял у звучащих существ, превратив их звуки в отличительные приметы”, была ли эта прозаическая мысль, спрашиваю я, когда-либо облечена в более благородную и прекрасную форму, чем в словах, сказанных в истинно восточном духе: “Господь Бог привел всех животных полевых и всех птиц небесных к человеку, чтобы видеть, как он наречет их, и чтобы как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей”. Можно ли было в духе восточной поэзии яснее, чем в этих словах, выразить мысль. Что человек сам себе создал язык, сотворил его из звуков живой природы, превращенных в приметы, осознанные его могучим разумом!.. Если бы язык был сотворен ангелом или небесным духом, то все строение языка являлось бы отпечатком образа мышления этого духа… Но разве мы видим это где-нибудь в нашем языке? И вся постройка, и план, и даже фундамент этого дворца выдают его человеческую природу»[659].

Lingua Adamica – это язык, на котором не только Бог общался с Адамом и Евой, но и Змей-искуситель совращал первую человеческую пару. Это значит, что даже высшая сила, создавшая человека, отказала всем, в том числе и себе самой, прямо вторгаться не только в сознание, но и в подсознание человека, предоставляя ему полную свободу во всех его хороших и дурных замыслах, тайных намерениях и поступках. Язык (какое бы ни давать ему определение) не только обеспечивает обмен мыслями, то есть общение между людьми, он является мощнейшим барьером, оберегающим от прямого вторжения в человеческую интимность, то есть в его мышление и подсознание. Благодаря языку люди не только объединяются в сообщества, но и отъединяются друг от друга как индивиды. Язык – богатейшее средство связи одного сознания с другим, средство, которое каждый волен использовать или нет. Так что сознание не только соединяется, но и отъединяется от других благодаря наличию языка. О благотворной изолирующей функции языка обычно не задумываются ни лингвисты, ни психологи, ни философы. Своей двойственной функцией язык поддерживает не только существование общества, но и внутреннюю целостность, самость человеческой особи, рождение личности. Для религиозного сознания изолирующая функция языка делает возможной духовно-интимную связь с Божеством, а для обыденного сознания – связь с совестью. Как истинная вера, так и совесть изначально молчаливы и неартикулируемы, но глубоко значимы. Безъязыковое мышление как высшую его форму допускает и выдающийся философ, лингвист и историк античной эстетики А. Ф. Лосев. В конце книги вернемся к обсуждению этого вопроса.

Общечеловеческий «язык Адама» вместе с сыновьями Ноя: Симом, Хамом и Иафетом (Яфетом) пережил Всемирный потоп. От сыновей Ноя «населилась вся земля». Казалось бы, все было не так уж плохо до тех пор, пока люди (эта Каинова родня!) возгордились настолько, что решили встать вровень с Богом, для чего затеяли строительство Вавилонской башни. В русском переводе Ветхого Завета этот эпизод передан в драматической тональности:

«На всей земле был один язык и одно наречие. Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там… И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли.

И сошел Господь посмотреть город и башню, которые построили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что они начали делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город (и башню).

По сему дано ему: имя Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле» (Быт. 11, 1–9).

Библейская история происхождения языков и наций интересна тем, что, во-первых, она уникальна (по моему мнению, даже Фрэзер не нашел для нее достаточно близких аналогий в мировом фольклоре), а во-вторых, она предлагает модель происхождения языков и наций по типу пирамиды, поставленной на острие. Долгое время люди чувствовали себя единой семьей, поскольку все вели свое происхождение от Адама и все говорили на адамическом языке. В результате третьего общечеловеческого грехопадения (первый – грех Адама и Евы, второй – Каиново братоубийство, и каждый раз это была разновидность греха – зависти!)[660], люди разделились по племенам и нациям, главным признаком которых стал этнический язык.