Хозяин Пророчества - Николай Бородин

Сетэль, оказывается, еще вчера успела установить в городе власть Советов, а статую ей пообещали вытесать в кратчайшие сроки лучшими топорами. Демонесса, пусть и с содроганием, согласилась.

Сборы прошли довольно быстро и без особых приключений. Паладину запомнился лишь единственный случай, когда он увидел Яссольфа, который стоял перед загоном для огненных дракончиков и чесал затылок. Альтемир, мигом вспомнив, что командир форта Аврора напросился в ряды Алой Армии и был допущен до участия в великом походе на север, нацепил ехидную улыбку и двинулся вперед, чтобы обрадовать демона известием о том, что ни один дракончик такую тушу не выдержит. Яссольф, видимо услышав шаги, развернулся, тоже ухмыляясь весьма недобрым образом. Оба с подозрением уставились друг на друга и, так ничего и не сказав, разошлись, заметив про себя, что здесь что-то неладно.

Загадка разрешилась в тот же час, когда демоны-пушкари, сияя как начищенные медные тазики, под руководством самого Яссольфа выкатили на всеобщее обозрение свои орудия. Колеса на них казались явно крупнее, чем вчера. Ответ оказался прост — расчеты просто залезли на свою машинерию и, не прекращая радостно улыбаться, на небольшой скорости двинулись вперед. Пушки, которые отчасти были живыми, оказались-таки теми уникальными зверями, что передвигались с помощью колес. Разумеется, для начала настоящего пути им сначала пришлось отсыпать целый пандус, по которому можно было заехать на лавовое поле, но оно того стоило. Все, кто летел на дракончиках, молча исходили завистью, а гномы даже и не пытались этого скрыть: демоны из Слаало внизу устроили настоящие гонки, подскакивая на волнах застывшего камня, обгоняя друг друга и что-то беспрерывно вопя — в общем, всячески радовались жизни.

Но по мере того как горы вокруг сдвигались все теснее, а воздух наполнялся мертвенной, хрустящей на зубах сухостью, веселье пошло на убыль. Далеко не сразу резвящиеся внизу демоны заметили то, что летящим на дракончиках стало известно чуть раньше, — небо постепенно меняло цвет с голубого на серый, словно опускаясь и нависая над головами. На самом деле, разумеется, это были дымы вулкана, что никогда не покидали северную лавовую пустошь, кружа посреди гор и закрывая солнце для всех, кто оказался бы настолько безумен, чтобы ступить во владения Совета фениксов. Вдалеке, именно там, куда и лежал путь Алой Армии, плотные тучи принимали цвет вороненой стали, по которой изредка пробегали алые сполохи: разъяренная гора никогда не засыпала, даруя огненным птицам свою силу.

Отряд ненадолго остановился перевести дух и дать отдых животным, и только тогда все ощутили неотступный пронизывающий взор, который сопровождал каждого, кто осмеливался двинуться к северу от Слаало. Сетэль и не собиралась никого предупреждать, понимая, что ее спутники не питают иллюзий по поводу последнего, как все надеялись, дня пути. Теперь даже самые легкомысленные оптимисты, в одного из которых даже пальцем не надо было показывать, поняли: фениксы следят за каждым их шагом. Так что двигаться вперед можно было не таясь и с гордо поднятыми головами. В конце концов, спрятаться на голой, безлесной, словно укатанной равнине было совершенно негде, и неумело маскирующиеся под потоки лавы бойцы вызвали бы у фениксов только приступы хохота.

По мере приближения к вулкану росло и напряжение. В какой-то момент все, не сговариваясь, осознали, что мертвенная тишина вокруг не сулит ничего хорошего, и постарались, пусть и совершенно непреднамеренно, сплотить ряды, то есть попросту держаться друг к другу поближе. Даже несмотря на то, что большая часть армии двигалась на высоте птичьего полета, а на черной глади голой долины не могли укрыться не только сами солдаты Алой Армии, но и их враги, все равно все старались быть бдительными. Каждый имел случай убедиться в коварстве фениксов, и было очевидно, что где-то впереди готовится жаркая и неожиданная встреча.

А когда рокот огненной горы перестал быть едва слышным давящим фоном, приблизился и набрал силу, бойцы остановились перед черной стеной из все того же вулканического стекла, вздыбленной поперек долины с востока на запад. И снова — ни звука, ни движения. Даже на вынесенных вперед башнях по обе стороны от ворот не прогуливалась стража.

И сами ворота были широко, даже призывно распахнуты. Все взгляды обратились на Сетэль как на единственную из всех присутствующих, уже бывавшую здесь раньше. Демонесса, непроизвольно давая выход скопившемуся напряжению, чуть не вспылила:

— Что вы все на меня уставились?! Когда меня выбрасывали отсюда, этой стены здесь не было! И мой вам совет — не суйтесь в эти ворота.

Это было настолько очевидно, что даже Альтемир позволил себе ухмылку, а гномы и демоны так вообще нервно захихикали. Ширш, тоже оскалившись, еще раз пробежался взглядом по парапету стены и неожиданно для всех вскинул лапу, указывая куда-то когтем и гневно фыркая.

На стене и впрямь промелькнула какая-то фигура, тут же нырнувшая под прикрытие зубцов. Потом вторая, третья. Ряды Алой Армии подверглись опасливому, но внимательному изучению, и все завершилось громким гоготом. Гномы, уже на всякий случай взявшие незнакомцев под прицел и готовые открыть огонь при малейшей опасности, все-таки не успели среагировать: фигурки наверху с похвальной прытью рванули подальше от парапета, и раздался странный треск, отдающийся неприятным эхом в ушах, а затем грянул протяженный и во времени, и в пространстве взрыв. Весь участок стены над воротной аркой, от башни до башни, рванул целиком, осыпаясь вниз здоровыми глыбами камня. Но зоркий кирсс в последнее мгновение успел увидеть, как в глубине тоннеля упала решетка, потом каменная плита, а потом и вовсе произошел добротный завал.

Яссольф, раздраженный сверх всякой меры, тут же влепил в каменную осыпь заряд из своей пушки, по мощности чуть ли не превосходивший тот, что накануне поставил жирную точку на жизненном пути очередного феникса. Все невольно подобрались поближе, что увидеть результат, но их ждало разочарование: прямо напротив ворот застряла, закрывая их, громадная глыба, целый скальный осколок. Гномы, которым и закон самосохранения был не писан, тут же подобрались вплотную и, вернувшись через несколько минут, принесли авторитетное заключение: на камне не осталось ни царапинки. Сетэль, грызя ноготь, хмуро пояснила:

— Очевидно, эту стену не взять буквально ничем. — Ради подтверждения демонесса, мгновенно создав на ладони сгусток огня, влепила им в стену и без особого удивления воззрилась на вызывающе нетронутую поверхность камня. — Но, так или иначе, нам всем надо на ту сторону.

«Отлично. — Ширш совершенно неожиданно для всей честной компании выступил вперед и демонстративно потянулся. — Я единственный, кто сможет вскарабкаться по стене». — С этими мыслями кирсс распустил свою опояску, казавшуюся чисто декоративным элементом народного костюма, и несколькими легкими движениями лапы превратил простую, хотя и неожиданно длинную веревку в готовый к действию аркан.

Сетэль, подняв брови, смогла только сказать:

— Ты пойдешь туда… один?

Вождь фыркнул:

«Разумеется, я не котенок, чтобы таскать меня на руках. Я уже убил колдуна с черной цепью на шее в честном поединке. — Кирсс благородно не стал уточнять, что он был вообще единственным из всех присутствующих, кто мог похвастаться подобными успехами. Все остальные сражались с братьями Цепи только стенка на стенку. — Да и, кроме того, больше никто не сможет за мной последовать».