Далеко за пределами - Наталья Серая

Процесс восстановления требовал энергии. Огромных затрат энергии. Настолько значительных, что впору было перевести автоповар в режим непрерывного синтеза и временно поселиться в столовой. Эйнсток так и поступил бы, если бы не ограниченная вместимость пищеварительной системы. Синтетическая еда и без того не отличалась изысканным вкусом, а в виде жидкого белково-углеводного коктейля и вовсе напоминала рыбью слизь вперемешку с крахмалом. Правда, были ещё и энергетические батончики – настоящие, с запахом шоколада, – Брэд принёс целых две коробки специально для Эйна. Но пока их можно было только созерцать тоскливым взглядом: следовало поберечь горло и ещё хотя бы на день-другой воздержаться от твёрдой пищи.

Не лишним было и выспаться, но идти в крошечную каюту не хотелось. Поэтому Эйнсток дремал в кресле, вполуха прислушиваясь к вибрирующим в наушниках ритмам.

Ррагна пришла через час после полуночи. Села на пол неподалёку от кресла. Молчала. Во время полёта она часто приходила просто посидеть рядом и безмолвно посмотреть на виды космоса в экран-иллюминатор. Сейчас экран был выключен. Сама Ррагна упорно глядела только на собственные руки. А затянувшееся молчание не казалось комфортным, как раньше.

Спать больше не хотелось. Хотелось заговорить с ней. Привлечь внимание. Хотелось, чтобы она заговорила сама. А ещё хотелось кофе. Но пока что горячий напиток был столь же недосягаем, сколь и шоколадные батончики. Однако Эйнсток всё равно клацнул сенсорной кнопкой, прислушиваясь к жужжанию в недрах кофемашины. Полученную чашку он аккуратно подвинул на край панели управления.

– Я должна просить твой прощение.

Эйнсток озадаченно сморгнул.

– Я не была честный с тобой, – Ррагна не поднимала головы. – Из-за этого ты страдать. Мне… ужас и боль от думать, что из-за меня ты…

Она закрыла лицо ладонями. Помедлив, Эйнсток протянул руку и легонько дотронулся до её плеча. Дождался, пока Ррагна поднимет на него взгляд, полный смятения и какой-то странной безысходности, и коснулся собственного уха раскрытой ладонью.

«Говори со мной».

Ррагна кусала губы. Мялась, не решаясь заговорить снова.

Эйнсток повторил жест. Она на мгновение зажмурилась. Коротко выдохнула.

– Я не контактёр.

Кивок, внимательный взгляд.

«Я давно это понял».

Ещё один кивок – ободряющий.

«Продолжай».

– Я изгой. Отщепенец. Убийца. Общество нвер осудить меня на смерть.

Она больше не отводила взгляд.

– Общество нвер, – её губы презрительно скривились, – отврат и лицемерие. Хорошо – когда лгать, притворяться, делать вид безразличия. Когда искренне правда – плохо. Я говорить плохо-правда. Всегда. Говорить, что неправильность быть притворство абсолют. Что закрытость раса – оскудение. Только мне не верить.

Она невесело усмехнулась.

– Все думать, что это остроумие-шутка. Что быть оригинальность способ лицемерно-маска. Я говорила правду, но меня не восприятие серьёзно. До пора, покуда не нашлись те, кто слушать.

Ррагна поднялась с пола и принялась мерить рубку шагами, насколько это позволяло небольшое пространство. Два шага влево. Три вправо. Снова два влево.

– Я служила крупный военный станция. Артиллерия. Из старших. Общалась много нвер на служба. Говорила. Многие разделять с меня мнение. Соглашаться говорить правду тоже. Когда стать больше, мы организация обструкт-группа. Как назвать это у людь? Опположение? Мы делать прошения для управление-власть. Требовать открытость для общество. Прекратить учить дети-нвер, что их личность-чувства – это грязь и порицание. Разрешить развитие наука о внутри-разум и душевность эмоции. Снять запрет для покидание система, разрешить космос-полёт для контакта с другие разумы. Перестать замкнутость, перестать думать об самость лучше иных, перестать лживости считать «стабильностью» упадок раса.

Четыре шага влево. Три вправо.

– Мы не делать противозаконно. Мы только говорить. Говорить правда. Правда есть мерзость и осуждение для консервативно-нвер, но нет закон-запрет. Мы говорить, и нас слышать всё больше. Когда вокругом все ложь, правда уже не просто бунтарство – революция. Молодое поколение подниматься волны недовольствие потитика-власть.

Два влево. Три вправо.

– Приходили угрозы от правящих. Меня требование прекратить, молчать, отказаться от слов. Я только смеялась. Никто не указывать мне, что я должность говорить и чувствовать! Самонадёжность. Глупая.

Её губы искривила горькая усмешка.

– Они найти повод. Раз я высказать недальновидность начальства о замена старый оружие на плохой новый. Признали как «неповиновение старший-звание» и «попытка саботаж-приказ». Осудить.

Она резко остановилось, будто влетев в невидимую стену. Янтарные глаза с невероятно расширившимися зрачками не мигая глядели куда-то мимо Эйнстока. Сквозь него.

– Те, кто был близкий – отречься. Семья, друзья, обручённый. Никто не вступился защита. Иные и совсем говорить клевету и подлость. Запугивание-страх или испуг об самость – не знаю. Наказание. Разжаловать звание, публичный подпиливание рог, три цикла-спутник заключение. Минимум срок. Огромность, бесконечность-ужас срок. Взятка-приказ для тюремщики: три цикла-спутник – унижать, калечить, пользоваться тело об круг.

Её лицо одеревенело, голос звучал бесцветно, взгляд застыл.

– Вышла к свободе – месть. Убивала. Много. Жестоко. Тех, кто был причастен. Тех, кто лгал. Успела не всех. Жаль.

Ррагна зажмурилась, тряхнула головой, а после вновь принялась ходить взад-вперёд. Три шага влево. Два вправо.

– Тюрьма снова. Изоляция-зона в ожидании приговор. Это, – она на секунду остановилась и коснулась металлических пластин у себя на лбу, – оттуда. Охрана жать кнопка, заключённый биться конвульсия, пропадать желание убегать. Я – не пропадать. Пыталась. Много раз. Очень много, что система единственно ломаться, имплант замкнуть.

Ррагна остановилась, помолчала. Кажется, хотела было опереться о край панели управления, но с изумлением уставилась на кофейную чашку, будто только заметив её.

– «Тар’рха» был смертник-корабль. Нвер нет казнь для опасный отщепенец. «Негуманность». Гуманность – запихать капсула и выстрелить об космос как можно далеко от нвер-сектор. Возможность кто-то найти и спасти. Смешно. Отсроченная смерть. Нверы название это «высшим правосудием».

Она вновь замолчала. Эйнсток не торопил, наблюдая, как Ррагна тянется к кофейной чашке, как, не касаясь её, греет пальцы над паром. Как вздрагивает и отдёргивает руку, зябко обхватывая плечи ладонями.