Стая - Франк Шетцинг

— И что же они такое замышляют? — скучающе спросил Вандербильт.

— Уничтожение человечества.

— Что-что?

— Разве это не лежит на поверхности? Они решили обойтись с нами, как человек обходится с вредителями. Они хотят нас истребить…

— Ну, довольно уже!

— …прежде чем мы истребим жизнь в море.

Замдиректора ЦРУ грузно поднялся с места и указал дрожащим пальцем на Йохансона.

— Это самое серьёзное слабоумие, с каким мне приходилось сталкиваться! Для чего, вы думаете, мы вас сюда пригласили? Вы же не в кино! Не хотите же вы нам впарить, что в море сидят эти… эти… как в фильме «Бездна», и грозят нам пальчиком, потому что мы плохо себя ведём?

— «Бездна»? — Йохансон задумался. — Нет, там были инопланетяне.

— Такая же глупость.

— Нет. В «Бездне» существа из космоса опускаются в наши моря. Они выполняют моральную миссию. Но не сгоняют нас с вершины земной эволюции, как это сделала бы разумная раса, развивавшаяся на этой же планете параллельно с нами.

— Доктор! — Вандербильт достал носовой платок и вытер пот. — Вы не секретчик, как мы, у вас нет нашего опыта. Вам делает честь, что вы сумели нас развлечь на четверть часа, но если вы берётесь за разоблачение подлянки, следовало бы задаться вопросом, кому это выгодно! Это и выведет вас на след!

— Это никому не выгодно, — сказал кто-то. Вандербильт грузно обернулся.

— Вы ошибаетесь, Вандербильт. — С места поднялся Борман. — В Киле моделировали сценарии, что будет, если коллапс произойдёт и на других континентальных склонах.

— Я знаю, что будет, — грубо сказал Вандербильт. — Проблемы с климатом…

— Нет, не проблемы. — Борман отрицательно покачал головой. — Мы получим смертный приговор. Хорошо известно, что было с Землёй 55 миллионов лет назад, когда весь метан вышел в атмосферу…

— Откуда, к чёрту, вам знать, что было 55 миллионов лет назад?

— Мы это высчитали. И теперь наши вычисления приводят к тому же. Все прибрежные популяции будут уничтожены. На Земле постепенно станет нестерпимо жарко, мы все погибнем. В том числе и Ближний Восток, мистер Вандербильт. И ваши террористы. Высвобождения метана с одного только запада Тихого океана хватит, чтобы решить нашу судьбу.

Внезапно воцарилась мёртвая тишина.

— И против этого, — тихо сказал Йохансон, глядя на Вандербильта, — мы ничего не сможем сделать. Потому что вы не знаете, как. И у вас нет времени подумать об этом, потому что вы замучены китами, акулами, моллюсками, крабами, водорослями-убийцами и невидимыми пожирателями кабеля, которые уничтожают всё, что только сунется под воду взглянуть на происходящее.

— А сколько понадобится времени, чтобы атмосфера разогрелась до уровня, угрожающего человечеству? — спросила Ли.

Борман наморщил лоб:

— Я думаю, несколько столетий.

— Господи, гора с плеч, — прорычал Вандербильт.

— Нет, ни в коем случае, — сказал Йохансон. — Если эти существа обосновывают свой поход тем, что мы разрушаем их жизненное пространство, они расправятся с нами быстрее. С точки зрения истории Земли пара сотен лет — это ничто. Но человек и в более короткое время успевал нанести огромный вред. Поэтому они спокойно сделали ещё один шаг. Им удалось остановить Гольфстрим.

Борман уставился на него:

— Что-что им удалось?

— Он уже остановлен, — раздался голос Уивер. — Может быть, ещё и движется слегка, но на последнем издыхании. Несколько лет — и человечеству надо готовиться к новому оледенению. Менее чем за сто лет Земля покроется льдом. Может, через пятьдесят, может, через сорок лет. А то и раньше.

— Минуточку, — воскликнул Пик. — Метан разогреет Землю, про это мы уже знаем. Но как это согласуется с новым оледенением? Что может получиться в итоге? Компенсация одного ужаса другим?

Уивер посмотрела на него.

— Я бы сказала, скорее возведение в степень.

Если поначалу казалось, что Вандербильт со своим закоснелым неприятием остался один, то в следующий час картина изменилась. Совет разбился на два лагеря, которые ожесточённо спорили. Всё проходило, как на игровом поле регби. В ход пошли риторические тычки локтями, аргументы разыгрывались передачами от одного к другому, фракции поочерёдно вырывались вперёд, обходили противника с флангов с новыми аргументами и пытались его перехитрить.

Возник вопрос, который показался Эневеку знакомым: может ли так быть, чтобы параллельный разум оспорил превосходство человека? Никто не озвучил этот вопрос, но он возник. И Эневек, прошедший хорошую школу в спорах о разуме животных, чувствовал присутствие этого вопроса в каждом слове. Прорезалась агрессия. Теория Йохансона задевала не познания, а нечто априорное в подсознании группы экспертов, которые в первую очередь были людьми. К Вандербильту примкнули Рубин, Фрост, Роше, Шанкар и поначалу колеблющийся Пик. Йохансон получил поддержку Ли, Оливейра, Фенвика, Форда, Бормана и Эневека. Представители секретных служб и дипломаты сидели, глядя на происходящее как на спектакль театра абсурда. Но постепенно и они были втянуты в спор. Именно эти люди — профессиональные шпионы, консервативные советники по безопасности и эксперты по терроризму — почти полностью оказались на стороне Йохансона. Один из них сказал:

— Я здравомыслящий человек. Если я слышу то, что меня убеждает, я верю этому. Если против выставляется аргумент, который заставляет меня стёсывать углы, лишь бы попасть в пазы нашего опыта, я не верю.

Первым из маленькой группы Вандербильта дезертировал Пик. За ним последовали Фрост, Шанкар и Роше.

В конце концов измученный Вандербильт предложил сделать перерыв.

Они вышли из конференц-зала в фойе, где был приготовлен буфет с соками, кофе и пирожными. Уивер оказалась рядом с Эневеком.

— У вас не было трудностей с теорией Йохансона, — утвердительно спросила она. — Почему так?

Эневек улыбнулся:

— Кофе?

— Спасибо, с молоком.

Он налил две чашки и одну протянул ей. Уивер была ростом чуть ниже Эневека. Внезапно он почувствовал, что она нравится ему, хотя до сих пор они не перемолвились и словом. Она нравилась ему с той минуты, как во дворе перед «Шато» их взгляды встретились.

— Да, — сказал он. — Теория продуманная.

— Только поэтому? Или вы и без того верите в разум животных?

— Нет, не верю. Если бы мы смогли доказать, что дельфины так же разумны, как мы, то следующим заключением стал бы вывод, что они больше не животные. А вы считаете человека разумным существом, мисс Уивер?

Она засмеялась:

— Один человек точно разумный. А когда собирается много людей, то это тупая толпа.

Ему понравилось.