Стая - Франк Шетцинг

Ли подавила улыбку. ГУМИНТ было одним из любимых понятий президента. На жаргоне служб безопасности США сокращением СИГИНТ обозначалось Signals Intelligence — всё, что связано с телетехническим информированием. ГУМИНТ охватывало информирование, связанное со шпионским промыслом, — Human Intelligence. Президент, человек простоватый, хоть и командовал самой технически высоковооружённой армией в мире, но лучше разбирался в той технике, что маскируется в кустах.

— Привлекайте и головы, — сказал он. — А то некоторые привыкли прятаться за пультами и компьютерными программами. Я хочу, чтобы вы поменьше программировали и побольше думали.

— Ну, — сказал директор ЦРУ, — может, нам не стоит придавать такое значение гипотезе Ближнего Востока.

Ли глянула на Вандербильта. Замдиректора ЦРУ смотрел прямо перед собой.

— Немного забежали вперёд, а, Джек? — сказала она так тихо, что никто, кроме него, не слышал.

— Ах, да помолчите вы.

Она подалась вперёд:

— Давайте поговорим о чём-нибудь позитивном.

Президент улыбнулся:

— Что-нибудь позитивное было бы нам очень кстати, Джуд.

— Ну, ведь когда-то наступит и «потом». Важно, кто выиграет. Когда всё это закончится, мир будет выглядеть иначе. Многие страны будут дестабилизированы, в том числе и те, в дестабилизации которых мы заинтересованы. Этот эффект нужно использовать. Я хочу сказать, сейчас мир находится в ужасном положении, но кризис — это другое слово для обозначения шанса. Если происходящее влечёт за собой падение режима, неприятного нам, это не наша вина, зато потом мы сможем подключиться к восстановлению и расставить нужных нам людей.

— Хм, — хмыкнул президент. Госсекретарь немного подумала и сказала:

— Следовательно, вопрос не столько в том, кто ведёт эту войну, сколько в том, кто её выиграет.

— Цивилизованный мир должен встать к плечу плечом против невидимого врага, — подтвердила Ли. — Если так пойдёт и дальше, союзы стран будут смотреть на ООН с более сильных позиций. И это правильно. Мы никому не станем навязываться, но будем наготове. К сотрудничеству. Выиграть, в конечном счёте, должны мы. А проиграют все, кто нам угрожал и выступал против нас. Чем существеннее мы повлияем на исход ситуации, тем яснее будет позднейшее распределение ролей.

— Ясная точка зрения, Джуд, — сказал президент.

На экранах все одобрительно закивали, некоторые с досадой. Ли откинулась на спинку стула. Она сказала достаточно. Больше, чем допускало её положение, но это не умалило действия сказанного. Несколько человек, в чью задачу, собственно, входило говорить такие вещи, остались с носом. Но ничего. В Оффуте её услышали.

— Хорошо, — сказал президент. — Я думаю, что мы своевременно получим на блюдечке такое предложение, но блюдечко должно уже быть наготове. Ни в коем случае мы не должны создавать в мировом общественном мнении впечатления, что мы заинтересованы в руководящей роли. Как продвигаются ваши учёные, Джуд?

— Я думаю, они — наш самый ценный капитал.

— Когда мы увидим результаты?

— Завтра все соберутся. Я приказала майору Пику вернуться, чтобы он смог присутствовать при этом. Управлять чрезвычайным положением в Нью-Йорке и Вашингтоне он сможет и отсюда.

— Надо выступить с обращением к нации, — сказал вице-президент. — Настало время высказаться.

— Да, это правда. — Президент стукнул по столу. — Пусть отдел по связям сажает своих писак за текст. Я хочу, чтоб это было что-то честное. Нечто, вселяющее надежду.

— Остановиться на возможных врагах?

— Нет, пусть речь идёт о природных катастрофах. Люди ещё достаточно взвинчены. Мы должны их заверить, что сделаем всё, чтобы защитить их. Что у нас есть средства и возможности. Что мы подготовлены ко всему. Америка не только самая свободная страна в мире, но и самая надёжная, что бы там ни вылезало из моря, это они должны знать. И я посоветую вам ещё вот что. Молитесь. Молитесь Богу. Это Его страна, и Он с нами. Он даст нам силы устроить всё так, как нам нужно.

* * *

Нью-Йорк, США

Мы не сможем.

Только эта мысль стучала в голове Пика, когда он поднимался в вертолёт. Мы неподготовлены. У нас нет ничего, что мы могли бы противопоставить этому мраку.

Мы не справимся.

Вертолёт поднялся с ночной площадки Уолл-Стрит и полетел над Сохо, над Гринвич-Виллидж и Челси на север.

Город ярко освещался, но залитые светом улицы были пусты. Нью-Йорк находился в руках сил безопасности OEM и армии. То и дело взлетали и садились вертолёты. По Ист-Ривер курсировали только военные корабли.

И умирало всё больше людей.

OEM без конца публиковал предписания и советы населению, но они ничего не давали. Канистры с питьевой водой, которые должны были стоять в каждом доме на крайний случай, там не стояли. А если и стояли, люди всё равно заболевали от токсинов, выходящих в виде газа из канализации, из раковин и туалетов. Всё, что мог сделать Пик, это эвакуировать здоровых людей в карантинный лагерь и изолировать там. Нью-Йорк превратился в зону смерти.

Туннель всё ещё горел. Водитель военного бензовоза, видимо, не закрепил как следует противогаз и на полной скорости потерял сознание. А ехали конвоем несколько бензовозов. Один взрыв вызвал цепную реакцию, и в воздух взлетели десятки машин. Температура в туннеле была как в жерле вулкана.

Пик корил себя, что не смог предотвратить беду. В туннеле опасность отравления многократно возрастала по сравнению с городскими улицами, где токсины выдувало ветром. Но как и что он мог предотвратить?

Если Пик что и ненавидел всеми силами души, так это чувство бессилия.

И теперь то же самое начинается с Вашингтоном.

— Мы не сможем, — сказал он по телефону Ли.

— Мы должны, — было ему единственным ответом. Они перелетели Гудзон и направились к аэропорту, где Пика дожидался военный самолёт, чтобы отвезти его в Ванкувер. Огни Манхэттена остались позади. Пик спросил себя, что даст им завтрашнее совещание. Срочно нужен какой-нибудь медикамент, который положит конец ужасу Нью-Йорка. Но что-то подсказывало ему, что надежды тщетны.

* * *

«Шато Уистлер», Канада

Ли была очень довольна.

Конечно, перед лицом грядущего Армагеддона ей больше приличествовала бы скорбь. Но день прошёл просто замечательно. Вандербильт присмирел, уйдя в оборону, а президент прислушался к ней.

После нескольких телефонных разговоров она укрепилась в уверенности, что мир гибнет, и с нетерпением ждала соединения с министром обороны. Она хотела обсудить с ним выход кораблей, которые с завтрашнего дня должны начать сонарную атаку против китов. Министр обороны застрял в каких-то переговорах. Несколько минут у неё ещё оставалось, и она играла Шумана перед кулисами громадного звёздного неба.