Исход - Леон Юрис

Евреям пришлось конвоировать автоколонны бронемашинами. Но это не всегда помогало, и вся дорога на Иерусалим была усеяна обломками подбитых машин. В столице стало не хватать продовольствия, люди ездили в бронированных автобусах, а дети играли лишь под охраной стражей самообороны.

Руководители ишува потребовали от англичан обеспечить безопасность на шоссе Тель-Авив — Иерусалим, ссылаясь на то, что бесчеловечно обрекать мирное население на голод. Англичане отклонили просьбу.

Благодаря успешным операциям Кадара арабы быстро оттеснили ишув на весьма невыгодные позиции. Хагана распорядилась превратить каждый кибуц и мошав в небольшой Тобрук. Евреи заплатили за свою страну кровью, и арабам, если они попытаются отнять ее, придется платить тем же. Бои на дорогах стали первым этапом войны. Вопрос о том, провозгласят ли евреи независимость своего государства, по-прежнему висел в воздухе.

Ари медленно поправлялся после ранения. Это огорчало Авидана, который хотел назначить его командующим одной из бригад Пальмаха. Бригад было три: «Ханита» — «Копье» — действовала в Галилее, «Горная бригада» — в Иудее и «Крысы пустыни» — на юге.

Командирами Пальмаха были молодые ребята не старше тридцати лет, считавшие Пальмах отборным войском, чем-то вроде гвардии. Большую часть бойцов составляли юноши и девушки из кибуцев. Они и в армии оставались кибуцниками, нередко находились в политической оппозиции к национальному совету и не признавали авторитет Хаганы.

Ари Бен Канаан понимал, что необходимо придерживаться единой тактики и выполнять приказы. Дисциплинированность и умение координировать свои действия с товарищами по оружию делали весьма желательным его назначение одним из командиров Пальмаха, но Ари еще недостаточно поправился, чтобы взвалить на себя этот груз. Бригады сражались на обширной, трудно проходимой территории, условия службы были тяжелы, а нога Ари еще не зажила.

Поэтому Авидан назначил Ари командиром Хаганы в одном из жизненно важных пунктов Палестины — в его родной долине Хулы. Район, вверенный Ари, тянулся от северного берега Тивериадского озера через Сафед вдоль всей долины и включал узкую полосу между сирийской и ливанской границами. Чуть дальше к югу, у реки Ярмук, проходила граница Иордании.

В этом районе действовали диверсанты Кавуки. К тому же было ясно: если начнется настоящая война и арабские армии нападут на Палестину, в первую очередь они атакуют долину Хулы. Войска попытаются захватить эту местность и превратить в плацдарм для захвата Галилеи.

Под контролем Ари было полтора десятка старых кибуцев, несколько мошавов и поселений, в том числе и родной Яд-Эль. Их жители вполне могли отразить нападение диверсантов и местных арабов. Села, расположенные в долине, находились так близко друг к другу, что арабы не могли отрезать их одно от другого и осадить.

Иначе обстояло дело в горах близ ливанской границы. Ключевую позицию здесь занимал Форт-Эстер. По договоренности с англичанами эта крепость должна была достаться Хагане, так как в долине Хулы преобладало еврейское население. Держа в руках Форт-Эстер, Ари мог бы отлично контролировать границу.

Ари разбил штаб в центральном кибуце Эйн-Ор, который когда-то создавал Акива. Ему подчинялись несколько сот пальмахников из бригады «Ханита», а ближайшими помощниками стали Давид, Зеев Гильбоа и Иоав Яркони. Отряды Хаганы в каждом населенном пункте были довольно сильны. В них входили все жители без исключения, как правило, хорошо обученные военному делу.

Хуже было с оружием. Каждый день командиры требовали от Ари винтовок, но он ничем не мог им помочь. Не мог дать оружия и Авидан.

Два уязвимых места волновали Ари: Ган-Дафна и Сафед. Оборона молодежного села зависела от того, передадут ли англичане Форт-Эстер евреям или нет. Пока дорога в Ган-Дафну через Абу-Йешу оставалась открыта, селу не угрожала опасность.

Что же касается Сафеда, то удержать его казалось невозможным. Поэтому когда евреи приняли решение отстаивать каждый населенный пункт любой ценой, они сделали несколько исключений. Сафед стал одним из них.

Город стоял, словно остров, окруженный морем арабских сел, в которых жило не менее сорока тысяч человек. Большинство жителей Сафеда состояло из каббалистов, которые ничего не понимали в военном деле. Хагана располагала здесь лишь двумя сотнями мужчин, способных носить оружие. Им противостояли свыше двух тысяч местных арабов и «добровольцы» Кавуки.

Муфтий избрал Сафед одной из первых жертв. В город проникли несколько сот хорошо вооруженных диверсантов. которые затаились в ожидании вывода английских войск.

Три ключевые позиции в городе: полицейский участок над еврейским кварталом, старую крепость и форт Тагарта на горе Канаан англичане предполагали передать арабам.

У евреев Сафеда было сорок винтовок, сорок два самодельных пистолета, пулемет, мортира и несколько сот самодельных гранат. Этого не хватало, чтобы вооружить сотню бойцов.

Положение города выглядело до того безнадежным, что англичане убеждали Ари эвакуировать евреев, пока не поздно.

Ремез, хозяин гостиницы и командир Хаганы в городе, нервно шагал по кабинету Ари. Сазерленд спокойно дымил сигарой в углу.

— Я тебя слушаю, — сказал Ари наконец.

Ремез оперся рукой о письменный стол.

— Мы решили остаться в городе. Будем драться до последнего. Мы это решили твердо.

— Что ж, я рад.

— Только нужно оружие.

Ари вскочил. Двадцать раз на дню ему приходилось слышать эту просьбу.

— Сазерленд, молитесь Христу, ты, Ремез, молись Конфуцию, а я помолюсь Аллаху. Может, тогда винтовки посыплются на нас, как манна небесная.

— Вы доверяете майору Хоксу? — спросил Сазерленд о начальнике британского гарнизона.

— Хокс всегда относился к нам дружественно, — ответил Ари.

— В таком случае, — продолжал Сазерленд, — может быть, вам следует послушаться его совета. Он гарантирует помощь при эвакуации. Он считает, что после вывода войск начнется чудовищная резня.

Ари глубоко вздохнул.

— Хокс не сказал, когда он собирается вывести своих людей?

— Он еще сам не знает.

— Покуда Хокс в Сафеде, мы в относительной безопасности. Арабы не посмеют затеять что-нибудь серьезное, пока англичане здесь. А там, может быть, что-нибудь изменится к лучшему.

— Возможно, Хокс и неплохой парень, но ведь приказ есть приказ, — заметил Сазерленд.

— Арабы уже стреляют из засад и нападают на автоколонны, — сказал Ремез.

— Вот как? — с издевкой спросил Ари. — А ты уже сразу в кусты?

— Ари, — с обидой в голосе ответил Ремез. — Я родился в Сафеде, прожил здесь всю жизнь. Я не забыл вопли, которые неслись из арабских кварталов в двадцать девятом году. Мы не представляли, что это значит, пока толпа не обрушилась на наши дома. Я и сейчас словно наяву вижу, как бедных каббалистов выволакивали на улицу и отрубали им головы. Я был тогда мальчиком. Те же вопли мы снова услышали в тридцать шестом году, но мы уже знали, что это такое. Три года подряд мы спасались в турецкой крепости всякий раз, едва в арабском квартале слышали шум. На этот раз мы никуда не побежим. Старики и те не побегут. И можешь поверить мне на слово, Ари, мы не сдадимся легко.