Эра войны. Эра легенд - Майкл Дж. Салливан

Фрэя с сочувствием и печалью посмотрела девушке в глаза и протянула ей руку. Сури открыла рот, чтобы заговорить…

– Эй! – Телега резко остановилась. – Не приближайся, вдруг укусит. Еще заразу какую-нибудь подцепишь.

Сури едва снова не впала в панику и, чтобы не сорваться, впилась обломанными ногтями в запястье.

Второй фрэй с силой ударил палкой по прутьям клетки. Раздался звон. Сури отшатнулась.

– Ага! Видела! – Он торжествующе рассмеялся. – Тупая рхунка!

– Мовиндьюле, пожалуйста, не надо. Вы ее пугаете.

Мовиндьюле. Слово, будто солнечный луч, рассеяло туман. Сури забыла о прутьях, о клетке, о том, что заперта в ловушке. Она пристально взглянула на фрэя и вспомнила принца, явившегося в Далль-Рэн.

– Так ты и есть Мовиндьюле.

Фрэй отшатнулся. Даже без Искусства Сури почувствовала его страх.

– Она разговаривает! – изумленно воскликнула фрэя. – Вы не упоминали, что рхуны умеют разговаривать.

– Ты убил Арион! – Мистик пронзила Мовиндьюле злобным взглядом.

Принц взял себя в руки и сделал шаг вперед.

– Да, убил. – Он посмотрел на свою спутницу и добавил, уже спокойнее: – Она была изменницей.

– Я ее любила.

Оба удивленно взглянули на Сури.

– Как хорошо она говорит по-нашему, – произнесла фрэя.

– Вот и славно. Надеюсь, Арион достаточно ее выдрессировала. Она должна рассказать отцу, как создавать драконов.

Сури услышала смех. На миг ей показалось, что смеется кто-то из фрэев, однако никто из них не издал ни звука.

– Почему она смеется? – спросила фрэя у Мовиндьюле.

Сури расхохоталась еще сильнее. Как здорово! Звук собственного смеха и выражение лиц ее тюремщиков словно раздвинули стены клетки. Она снова могла дышать.

– В плену? Ты уверен? – спросила Персефона.

Тэш кивнул.

– Сури беспрепятственно проникла в башню, потом что-то пошло не так. Пару дней назад она покинула Авемпарту, и явно не по своей воле.

– Что ты имеешь в виду?

– Она кричала как резаная, когда ее запихивали в телегу.

– Причем телега больше напоминала клетку, – добавил Эдгер.

– Сури сопротивлялась, но миралиитов было больше. Вскоре прибыли какие-то сопровождающие и вместе с телегой отправились в лес на восток.

Персефона поискала стул, чтобы сесть, не нашла.

Почему Сури их не остановила? Она же уничтожила Нэйт, разрушила мост в Алон-Ристе, удерживала стены крепости во время Грэндфордской битвы. Бессмыслица какая-то.

И тут до нее дошло.

Оринфар.

Тэш и Эдгер стояли перед Персефоной и Нифроном в Чертоге Кинига. Главнокомандующий решил, что новости следует выслушать без посторонних, и оказался прав. От пронизывающего ветра ткань шатра надувалась, шесты грохотали. Надвигались холода.

Старшина что-то говорил, Персефона не слушала. Она очнулась от собственных мыслей только когда он произнес:

– А еще…

– Что еще? – резко спросил Нифрон.

Он бесстрастно воспринял известие о похищении Сури, однако эти слова и голос, которым он их произнес, выдали его истинные чувства.

– За рейд мы потеряли шестерых: Мика, Бринкса, Итана, Сета, Причарда и Энвира.

– Энвира? – переспросил Нифрон. Его глаза потемнели. – Как он погиб?

– Попал в засаду на обратном пути.

Фрэй смерил Тэша гневным взглядом. Тэчлиор и бровью не повел.

– Еще что-нибудь?

– Больше ничего, командир.

Персефона наконец нашла стул, тяжело опустилась на него и закрыла лицо руками.

– Вы свободны, – сказал Нифрон бойцам.

Тэш и Эдгер с облегчением покинули шатер. Тэчлиоры несколько месяцев провели в лесу и теперь, отрапортовав о положении дел, Эдгер собирался выпить пива, а Тэш рассчитывал поесть и увидеться с Брин – точнее, сначала увидеться с Брин, а потом поесть.

Однако сперва юноша решил как следует помыться. Они с товарищами вернулись «в лесном облачении» – выражение, не требовавшее объяснений. Весь покрытый грязью и кровью, Тэш выглядел ужасно, а пах еще хуже. Не в таком виде следует встречаться с возлюбленной после долгой разлуки. Тэш направился к реке. Весть об их возвращении уже разнеслась по лагерю: не успел он дойти до квартала целителей, как его догнала Брин.

– Я так по тебе скучала! – радостно вскрикнула она и осыпала его поцелуями, не выпуская из рук листки пергамента.

Они улеглись на траву позади казармы. На девушке была неизменная брекон-мора с узором клана Рэн, складки ткани выгодно подчеркивали грудь. В том, чтобы одеваться на старинный манер, есть свое очарование, вдобавок цвет брекон-моры подходил к карим глазам Брин.

– Как же долго тебя не было! Я ужасно волновалась.

Тэш восхищенно любовался ее ясными глазами, длинными густыми волосами, ласковой улыбкой. Она – само совершенство.

– Я слышала, ты встречался с Персефоной. – Улыбка Брин померкла. – Сколько погибло на этот раз?

– Всего пятеро.

– Пятеро? За столько времени… наверное, это неплохо, да?

Юноша пожал плечами.

– У эльфов заканчиваются бойцы. Большинство из тех, кого мы встречаем, – совсем молодые и неопытные.

– А погибшие… среди них есть те, кто… Это ведь не Эдгер и не Аткинс?

– Нет, только новобранцы. Мик, Бринкс и другие. Я их едва знал.

– Мик мне нравился, – грустно произнесла девушка. – Он всегда обращался ко мне «госпожа».

Тэш не был расположен говорить о смерти. Ему не хотелось, чтобы его любимая печалилась. Харвуд – отвратительное место, а здесь так красиво. Находиться рядом с Брин – бесценная награда за время, проведенное в лесу.

– Как продвигается книга? – поинтересовался он, желая сменить тему. Брин нравилось рассказывать о своих успехах. Спросить про книгу – самый удобный способ избежать неприятного разговора. – Ты уже закончила описывать Грэндфордскую битву?

Девушка тут же улыбнулась.

– Да, пару месяцев назад. Получилось здорово… мне так кажется. – Она смущенно пожала плечами.