Тайный посол. Том 2 - Владимир Малик

Поляки и казаки потеряли много воинов, ряды их сильно поредели. Сотни раненых и больных находились в походных госпиталях. Однако Собескому не хотелось делить лавры победы с Карлом Лотарингским.

– Драгуны, вперед! Казаки – за ними! – Он ткнул саблей в направлении города, видневшегося в долине. – Сомните спахиев! Окружите крепость!

Быстро проскочив долину, засаженную виноградом, драгуны с казаками приблизились к Парканам. Но не успели казаки выстроиться в боевые лавы, как ружейный и пушечный огонь заставил их залечь на открытом месте. Драгуны тоже остановились. И сразу же, не теряя времени, Кара-Магомет во главе спахиев кинулся в атаку.

Натиск был таким неожиданным и сильным, что драгуны, не приняв боя, бросились бежать, расстроив ряды казаков. Спахии догоняли беглецов – рубили саблями, кололи пиками, топтали конями.

Палий со своими фастовцами отступал через виноградники. Рядом с ним сопел Метелица, хекал Шевчик, а Иваник, будто заяц, бежал вприпрыжку впереди – благодаря маленькому росту и худобе он легко проскальзывал в любую щель между виноградными лозами.

От полного уничтожения их спас король, который, поняв, к чему привела его неосмотрительность, сам во главе четырех тысяч гусар бросился наперерез спахиям. Он задержал Кара-Магомета ровно настолько, чтобы драгуны и казаки оторвались от преследователей. Но спахиев было почти вдвое больше, и вскоре гусары тоже начали отступать.

– Поляки, за мной! – гремел голос короля. – Куда же вы? Еще удар – и турки покатятся к Дунаю!

Он продолжал рваться вперед, разгоряченный боем, размахивал длинной саблей с позолоченным эфесом. Арсен и Спыхальский не отставали от него ни на шаг, защищали от врагов, настойчиво наседавших на них.

Но гусары уже разворачивали коней. Скакали сломя голову назад. Смертельный страх внезапно охватил всех, развеял боевой пыл.

Началось паническое бегство. Некоторые бросали копья, цеплявшиеся за виноградные лозы и мешавшие бежать; покатились под ноги лошадям литавры; знаменосцы кинули в кустах полковые и сотенные хоругви.

– Ваша ясновельможность, бежим! – взревел Спыхальский, заметив, что король с небольшой группой воинов вот-вот будет окружен турками, и, схватив его коня за повод, поскакал прочь. – Арсен, прикрывай нас!

Арсен точными ударами сабли свалил двух спахиев, третьему в грудь разрядил пистолет и только тогда помчался вслед за королем, стараясь не потерять его в этом ужасном кавардаке.

Гусары как ошалелые охаживали коней саблями плашмя, скакали что есть духу, налетали друг на друга, обгоняли короля и в неимоверной тесноте даже толкали его.

Собеский едва держался в седле, голова без шлема, ноги, выскочив из стремян, беспомощно болтались. Дородный, тучный, он очень быстро выдохся, жадно хватал ртом воздух.

Над беглецами свистели стрелы. Как молнии сверкали пики, неся смерть многим гусарам.

Арсен догнал короля, подхватил под руку.

Спыхальский, вернув Собескому повод, поддержал с другой стороны.

Так и мчались они втроем: посредине – совсем обессилевший король, а по бокам – казак и шляхтич. К счастью, сильный конь короля, перепрыгивая через канавы, ни разу не споткнулся.

Почти час продолжалось это бегство. Турки прекратили погоню и повернули назад только после того, как увидели вдалеке колонны пехоты, а за пехотой артиллерию. Это подходил с войском Карл Лотарингский.

– Ради Бога, остановитесь! – прохрипел Собеский, задыхаясь.

Арсен со Спыхальским помогли ему слезть с коня, уложили на разворошенную лошадьми копну сена. Широкая грудь и большой живот короля вздымались, как кузнечный мех. Пот градом катился по бледному лицу.

– Ф-фу! – наконец перевел он дух. – Благодарю вас, Панове! Вы спасли меня от смерти.

Подъехал герцог Лотарингский, спрыгнул с коня, обеспокоенно спросил:

– Вы ранены, ваше величество?

Собеский вытер пот со лба.

– Благодаря этим рыцарям, – он указал на Арсена и Спыхальского, – не ранен и не убит. Но в сердце моем рана – жжет мою совесть…

– Отчего же?

– Сознаюсь – гордыня овладела мной, захотелось мне победить Кара-Магомета без вас. Для славы только своего войска… И вот за это – наказан. Совесть мучит за напрасные потери, и стыд – за позорное бегство!

Глаза Собеского как туманом заволокло.

– Ну разве стоит так волноваться и переживать, ваше величество! – воскликнул пораженный чувствительностью короля герцог. – На войне всегда кто-то побеждает, а кто-то терпит поражение.

– Вот-вот… Но я теперь вместе с вами отомщу им! Об этом следует сейчас же подумать. Общими силами сбросим турок в Дунай! Отплатим за кровь нашу и за позор… Где командиры? Собирайте войско! – Он тяжело поднялся с земли и, заметив, что все еще держит в руке обнаженную саблю, засунул ее в ножны. – Коня мне!

Штурм Парканов начался после сильного пушечного обстрела. На этот раз Собеский не посмел пренебречь военной наукой и выстроил войска в три линии по всем правилам. Чтобы не было упреков, что кому-то из союзников достался более легкий участок, поставил их вперемежку.

Мартын Спыхальский как связной короля остался с фастовцами Семена Палия. Вместе со своими испытанными друзьями – Арсеном Звенигорой и Иваником – он находился в первой линии. Слева от них залегла польская пехота, а справа – баварские ландскнехты.

Ожидая приказа идти в атаку, Спыхальский не чувствовал страха. Почему-то вспоминались позавчерашний штурм и вчерашние препирательства в польско-украинском войске.

Далекая и тяжелая дорога, которую преодолели поляки и казаки, битва под Веной, преследование турок и непрерывные стычки с ними утомили воинов. А тут еще откровенно пренебрежительное отношение Леопольда. Да и при разделе трофеев им почти ничего не досталось. Зато убитых, раненых и больных было больше, чем у австрийцев и немцев. Это озлобило людей… Поэтому после отступления из-под Парканов сначала тихо, а потом все громче заговорили о возвращении домой.

– Половина нашего брата лежит либо в земле, либо в госпиталях, и за это император нам – кукиш под самый нос!

– У него поживишься! От турка драпанул аж в Баварию, а как добычу делить – так себе отвалил три миллиона гульденов, забрал всю артиллерию, обозы, лучшее оружие, нам же – янычарские лохмотья!

О том, что Собескому перепало два миллиона, молчали – боялись.

Подлил масла в огонь Станислав Яблоновский.

– Панове, – заявил он на совете старшин, – мы свой долг по договору перед Леопольдом выполнили. Кара-Мустафу разбили и сняли осаду с Вены. Турки покинули территорию Австрии… А что же Леопольд? Он оскорбил нашего короля и всех нас, по сути отказавшись выдать замуж за королевича Якова свою дочку. Пани королева пишет из Кракова, чтобы мы возвращались домой!