Добрым демоном и револьвером #1-#7 - Харитон Байконурович Мамбурин

— «На твоем месте я бы этого не делал… рядом с механизмами, работающими на эфире»

— «Что?»

— «Помнишь, что было в полицейском участке? То, что мы условились называть Тишиной, может куда больше, чем стабилизировать нашу связь и отключать людей. Я вполне уверен, что примени ты её здесь и сейчас, механизмам воздушного корабля не поздоровится»

Ну, хоть вовремя об этом узнал.

— Хозяин, — привлекла мое внимание дергающая за рукав Эдна. Широко раскрытые в вечной маске удивления глаза одержимой не отрываясь смотрели на меня, — Девочка-кошка. Скоро умрёт. Приказания… будут?

Смачно выругавшись, я схватил карту и заставил Арка взлететь с облюбованной вороном деревяшки. Хоть на этот раз судьба мне не предложила трудного выбора, приземлиться я собирался так и так, правда, ближе к обеду. «Григория» нужно было загрузить патронами на полную, а заодно и активировать автоматона, дабы он сам себя подсушил. Через пару минут рассматривания карты на моем лице уже красовалась кривая, но довольная ухмылка — я увидел возможность прибить трех хомячков одним тапком.

Идущая на запад от Осаки железнодорожная ветка между городами Химэдзи и Окаяма проходила через 22-ух метровый подгорный тоннель, расположенный совсем близко от небольшого хабитата Ако, рядом с которым были находилось несколько рыбацких деревень. В самом хабитате, имеющем современные средства связи, мне делать было нечего, а вот сгрузить Момо в одну из рыбацких деревушек было вполне разумно. Девушка получила раны, защищая моих… хоть я так и не понял, как оно вышло так, что два телохранителя оказались по разные стороны баррикад.

…но сначала я спустился возле тоннеля, оставив в его середине бодро тикающий двадцатикилограммовый ящик циркониевой взрывчатки, который давным-давно хранил для знаменательного повода. А то вдруг меня убьет шальной пулей до того, как я смогу выразить всю глубину своих чувств по поводу этой замечательной страны, этого прекрасного мира, дорогих родственников и всего остального!

Взрыва я практически не слышал, но знание, что у меня за спиной немного вздрогнула гора, закрывшая рукотворную дырку в своих недрах, грело меня долгие полчаса полета до рыбацкой деревни. Стыд за подрыв одной из главных железнодорожных магистралей страны? Никакого. Я чужак. Приглашенный чужак. Только вместо того, чтобы спокойно заниматься архиважным делом, ради которого меня позвали, я отбиваюсь от придурков, живу под прессингом и трачу свое время на решение проблем, которых вообще не должно было возникнуть. Впереди у меня… неизвестность, весьма щедро обещающая прекрасное завершение жизни одного молодого англичанина пулей в лоб или техникой, которая меня зажарит, заморозит или рассечет.

Уходить без «хлопка дверью»… непристойно. Я не настолько англичанин. Ответственность? Именно ответственность является базисом нашего мира. Дворянин отвечает за своих людей, его люди отвечают за него. Он теряет лицо, если рабочие его предприятий плохо выглядят по сравнению с людьми других лордов, его подчиненные имеют полное право гордиться заслугами своего господина. Но… если ты на всю страну объявил во всеуслышанье, что принимаешь кого-то в гости, а потом молча игнорируешь проблемы того самого гостя, которому обязался покровительствовать и защищать… то последний имеет право возмутиться так, как сочтет нужным.

Составы встанут, поставки будут сорваны, обмен товарами усохнет… но ненадолго. Грузооборот компенсируют морскими перевозками, а вот восстановление туннеля встанет правительству в копеечку. Злую, ужасно неудобную, категорически затратную.

То, что надо.

Заглушив ЭДАС дирижаблика в паре километров от деревушки, я с помощью близняшек спустил Момо на землю, устроив девушку на разложенных чехлах из-под какого-то оборудования. Посмотрел на нее, лежащую с тем же видом, с каким я впервые увидел это невзрачное тельце в больнице. Подумал.

…и вытащил из-за пояса одну из небольших склянок походной алхимии, закупленной мной еще в «Пещере Дракона». Безумно дорогой эликсир тягучей струйкой исчез в бесцветных потрескавшихся губах Момо. Полсотни миллилитров жидкого реанимационно-сохраняющего коктейля, способного спасти жизнь даже после получения смертельной раны куда угодно, кроме мозга. Секрет был тот же, что и в снадобье, с помощью которого мы отрастили руку Уокеру — ослабленный вирус ликантропии, но в более мощной и быстродействующей вариации.

В обоих случаях прием таких препаратов оканчивался долгим наблюдением у кого-нибудь из рода Мура, но простолюдину, рискующему остаться без руки, или умирающей девочке-убийце очень сложного происхождения терять было уже нечего.

А вот мне, оказавшемуся слишком близко к потомку некоматы, было что.

Зубы Момо лязгнули в миллиметре от моих пальцев, заставляя меня резко отпрыгнуть с удивленной руганью. Девочка, которая должна была скромно лежать на подстилке в ожидании, когда я поднесу к ее носу чашку с бульоном, вместо этого начала стараться добыть питательную жидкость буквально из меня!

— Эдна! Камилла! — благим матом взвыл я, подсовывая под нос озверевшей телохранительнице свой прошитый сталью рукав плаща. Гэндзи вцепилась зубами в ткань, утробно ворча и двигая нижней челюстью как бульдог. Плащ тут же протестующе заскрипел.

— Да, хозяин? — две головки высунулись с борта дирижабля, с любопытством рассматривая меня, размахивающего только что умиравшей японкой.

— Еды! Сюда! Срочно! Любой! — каждое слово я подтверждал экспрессивным взмахом заправского дирижера.

Пилот Распутина держал на борту небольшой сухпаек, состоявший из пары сухих лепешек и нескольких сушеных рыб. Их мне и пришлось раскидывать кусками, уворачиваясь от охотящейся на меня Момо, пока Арк самым срочным образом не занимался тем же самым, но на местных птиц. Нескольких убитых вороном пичужек Момо слопала вместе с перьями, потом еще одну, довольно крупную тушку, уже трепала на части, перемазавшись в крови как последний маньяк. На последнюю птицу из ранее обитавших поблизости телохранительница лишь жадно посмотрела… и потеряла сознание.

Хорошо, теперь дотерпит до деревни.

Того, что Момо придёт в себя, пересилив действие эликсира, я не ожидал совершенно.

— Не убивай её. Пожалуйста, — слова лежащей у меня на руках девочки были еле слышны.

— Ты залезла на борт, чтобы попросить за нее? — осведомился я, тут же получая слабый кивок в ответ. Вопрос напросился сам по себе, — Почему?

— У нее не было выбора. Приказы императорского рода… абсолютны.

— А у тебя разве не так?

— Такие… как я… одноразовые. Но приказ отдает только… император, — выдавила из себя Момо, повернула ко мне голову и вновь с усилием вытолкнула из себя, — Не убивай. Пожалуйста. Шино… хорошая. Она просто… не могла…

— Хорошо. Если случайно не попадет под горячую руку или шальную пулю — я её не убью, — сквозь зубы пообещал я.

Честь. Достоинство. Долг. Верность семье и традициям. Всеми этими понятиями можно крутить как собака хвостом. Интерпретировать так, как посчитаешь