Под парусом мечты - Сара Ларк

Шарлен кивнула.

— Можете спокойно привести несчастную малышку за наш стол, мистер МакКензи, — подбодрила она его. — Ей может потребоваться передышка.

— Несчастную малышку? — переспросил Джек. — Мне вчера показалось, что ей здесь очень даже нравится.

Шарлен фыркнула.

— Это же часть работы, мистер МакКензи. Разве вы стали бы платить проститутке, которая постоянно ноет?

Джек пожал плечами.

— Я никогда еще не платил проститутке, — признался он. — Но если девушкам не нравится… зачем же они это делают?

Илейн и Шарлен, которые были уже несколько нетрезвы, театрально вздохнули.

— Сладкий, — хриплым голосом, которого Илейн не слышала от нее со времен свадьбы с Мэттом, произнесла Шарлен, — тому есть множество причин. Но насчет «нравится» — ни от кого не слышала.

Джек неуверенно поглядел на нее.

— Вы… тоже работали здесь? — смущенно поинтересовался он.

— Точно, сладкий! — расхохоталась Шарлен. — И, предваряя твой следующий вопрос, скажу: нет, я не умею играть на пианино. Я делала то, что делают все остальные девушки.

Джек не знал, куда девать взгляд.

Шарлен закатила глаза.

— Если вам противны бывшие проститутки, вам следует избегать Западного побережья, — злобно произнесла она. — К слову, девушки мадам выходят замуж быстрее, чем она успевает находить пополнение. И только Гера, бедная малышка Гера, не нужна никому. Если эти парни западают на женщин-маори, они берут в жены кого-нибудь из племени. Она тоже рада и остается на месте.

— Нет, нет, вы неверно поняли, — поднял руки Джек. — Я просто думал, что у девушки всегда есть выбор… — Он поставил бокал с шампанским.

Шарлен налила ему виски.

— Выпейте наконец чего-то покрепче, эта пузырящаяся вода вам ведь совершенно не нравится. А что касается выбора…

— Конечно, можно самым честным образом умереть с голоду, — заметила Илейн. — Я, наверное, так бы и поступила. Тогда я предпочла бы умереть, нежели прикоснуться к любому мужчине. — Илейн оказалась в Греймуте после неудачного брака с очень жестоким человеком.

— Тебя бы не спрашивали, милая моя, — горько усмехнулась Шарлен. — Наша мадам Кларисс никого не заставляет, верно, но в большинстве заведений всем заправляют мужчины. И если прибьется такая малышка, как ты, которой, судя по всему, есть что скрывать и которую будто бы никто не станет искать, они начинают ее объезжать. После этого она ломается и готова на все.

Джек сделал большой глоток виски из своего бокала.

— А что касается малышки Геры, — продолжала Шарлен, — то ее продали, когда ей еще и десяти не было. Ее мать была маори, но какой-то парень сманил ее из племени. Золотоискатель. Он утащил ее с Северного острова на Южный. Шансов вернуться домой нет. Когда золото не потекло рекой, он продал девушку — а потом и дочь. Ее никто не спрашивал, Джек.

— И даже если тебя спросят… — добавила Илейн. — У меня была подруга в Квинстауне, она делала это добровольно, чтобы заплатить за билет в Швецию. Она оказалась перед выбором между двух зол…

Тут Джек нашел возможность возразить:

— Но Глория же приехала как юнга. Ей не пришлось…

Шарлен отпила еще шампанского.

— Юнгой? Всю дорогу из Англии до Новой Зеландии?

— Из Америки, — поправил Джек.

Шарлен нахмурилась.

— И за все это время, будучи юнгой, ни разу не сняла рубашку? Не говоря уже о подштанниках? Нет, конечно, я была еще ребенком, когда мы приехали сюда. Но я хорошо помню, как жарко было в Тихом океане. Матросы работали с голым торсом, а чтобы охладиться, прыгали за борт, а потом их затаскивали обратно с помощью канатов. Это была проверка мужества, некоторые погибали.

Джек не хотел говорить о том, как доказывают свое мужество юные матросы.

— Что… что вы хотите сказать? — ощетинился он.

Илейн накрыла его руку ладонью, пытаясь успокоить.

— Она хочет сказать… что если бы все было так… тогда в ее историю должны были быть посвящены хотя бы один-два члена команды… Джек, мне ведь тоже известно только то, что рассказывала бабушка Гвин…

— Один-два? — усмехнулась Шарлен. — С каких пор юнги делят каюту на двоих? Слушай, Лейни, они же спят в чуланах по шесть, а то и по десять человек. Девушку в любом случае заметят, здесь не приходится сомневаться.

— Ну ладно, был сообщник… — Джек налил себе еще виски. У него дрожали руки.

— И он не потребовал никакого вознаграждения за свое молчание? — усмехнувшись, произнесла Шарлен. — Скорее снимите с малышки нимб, пока он не начал давить!

— Пойди потанцуй, Джек… — Илейн увидела, что Джек с такой силой сжал в руке бокал, что побелели костяшки пальцев. — Гера…

— Гера может выпить со мной, если захочет, но желания танцевать у меня нет. — Джек перевел дух. Он не был склонен к проявлениям ярости. Особенно если кто-то говорил правду.

— И ты, наверное, тоже, Шарлен. — Илейн сделала подруге знак, что той пора уйти. — Бери своего Мэтта и расшевели его. И если получится, пришли ко мне Тима. Он уже слишком долго стоит у бара, потом у него все будет болеть, а он хотел уехать домой в одиннадцать…

Джек молча выпил полбутылки виски. Сначала в одиночестве, потом с Герой, которая просто ждала. Наконец она увела его наверх, и он уснул в ее объятиях.

На следующий день он вручил ей деньги за всю ночь.

— Но ведь ничего не было! — возмутилась девушка. — Ты же должен помнить…

Джек покачал головой.

— Было больше, чем ты можешь себе представить.

Джек МакКензи впервые в жизни платил проститутке.

После утомительного дня, проведенного в семье Ламбертов, которые настоятельно просили его посмотреть всех их лошадей и собак, Джек купил билет на ночной поезд до Крайстчерча. На вокзале с ним заговорил высокий худощавый мужчина со светлыми волосами и удлиненным лицом. Джек не помнил его имени, но мужчина вежливо представился:

— Мистер МакКензи? Я Калев Биллер. Мы немного знакомы. Мы с вашей супругой имели несколько очень интересных бесед, когда вы приезжали сюда в прошлый раз.

Джек вспомнил Калева и пожал ему руку.

— Рад видеть вас, мистер Биллер. Вы знаете, Шарлотта… — Он запнулся, ему все еще было больно говорить об этом.

Калев Биллер кивнул.

— Ваша жена умерла несколько лет назад. Мне очень жаль, она была превосходным исследователем. Позже я читал несколько ее статей.

— Да, — негромко произнес Джек, задаваясь вопросом, что нужно Биллеру от него лично. Он ведь наверняка пришел на вокзал не для того, чтобы поговорить о смерти Шарлотты и выразить соболезнования.