Блеск шелка - Энн Перри

– Туда, где стоит флот?

– Да. Дети будут здесь в безопасности – Анджело и его семья их защитят.

– Тогда я еду с тобой.

Джулиано понял, что станет делать дальше. Собственное решение его удивило. У него не было времени на то, чтобы ужасаться грандиозности своего плана. Сейчас, на данный момент, иного выхода не было.

Джузеппе широко усмехнулся и протянул ему руку, и Джулиано ее пожал.

Джулиано, Джузеппе и еще несколько человек покинули Палермо, спешно отправившись в путь. Они путешествовали тайком, в основном по ночам. К середине апреля восстание охватило всю Сицилию. Лишь одному французскому наместнику удалось спастись – и то потому, что его правление было справедливым и гуманным. Остальные гарнизоны были захвачены. Оккупантов безжалостно казнили.

В конце месяца Джулиано стоял рядом с Джузеппе на склоне холма, с которого открывался вид на гавань Мессины. Перед ними был флот Карла Анжуйского, корабли самых разных размеров и конфигураций, какие он только знал. Их было не меньше двух сотен, так что даже воды не было видно. Судам едва хватало места для того, чтобы разместиться и бросить якорь, не касаясь друг друга.

Сколько на них было катапульт? Сколько осадных башен, предназначенных для штурма городских стен? Сколько бочек с горючим «греческим огнем»?

– Они выглядят покинутыми, – тихо сказал Джузеппе, щурясь на солнце.

– На них, наверное, лишь охрана, – ответил Джулиано.

За два дня до этого Мессина тоже восстала против французов, которые отступили и укрылись за гранитными стенами замка Матегриффон, не имея, впрочем, достаточно сил, чтобы его удержать.

– Но они по-прежнему угрожают Византии. Скоро прибудет венецианский флот, привезет еще воинов. Осадные орудия все еще здесь, а лошадей всегда можно снова отобрать у местного населения.

Джузеппе посмотрел на друга:

– Чего же ты хочешь? Потопить их?

Джулиано знал, что нарушает клятву, данную Тьеполо: никогда не предавать интересы Венеции. Но мир был уже не тот, что во времена Тьеполо. И Венеция уже не та. И Рим тоже.

– Я собираюсь сжечь их, – тихо сказал он. – С помощью смолы. Возьмем маленькие лодки, которые сможем буксировать на обычном гребном ялике. Нужно подгадать, чтобы ветер дул в нужном направлении и течение было в нужную нам сторону…

– И ты это сделаешь? Ты… венецианец? – удивленно переспросил Джузеппе.

– Наполовину венецианец, – поправил его Джулиано. – Моя мать была византийкой. Но это тут ни при чем… В любом случае это неправильно… Я имею в виду, нападать на Византию. В этом нет ничего христианского, ничего святого. Не имеет значения, кто они и во что верят. Главное – мы не должны им это позволить.

Джузеппе внимательно посмотрел на него:

– Ты странный человек, Джулиано. Но я с тобой.

Он протянул другу руку. Джулиано схватил ее и крепко сжал.

Они собрали союзников среди сицилийцев, потерявших по вине французов родственников и друзей. Нашли лодки и смолу. Не так много, как хотелось бы Джулиано, но ждать дольше было рискованно.

Дандоло стоял один на набережной, наблюдая за тем, как садится за горизонт яркое, ослепительное солнце. Оно подсвечивало снизу тучи, которые грозили затянуть все небо и сделать ночь непроглядной. Джулиано смотрел на небо и вспоминал Анастасия. Их тихие разговоры всплывали у него в памяти, когда он меньше всего этого ожидал.

Именно Анастасий подарил душе Джулиано мир и покой, открыв правду о его матери. Излечил глубокую рану в его сердце.

Какое отношение это имело к его замыслу? Джулиано считал это своим моральным долгом. Тут было огромное количество кораблей, на борту многих из них были люди. А он хотел все их уничтожить, чтобы они не принесли ужасы войны на землю Византии. Имело ли значение, что таким образом они не смогут отвоевать Иерусалим? Станет ли с приходом рыцарей-крестоносцев жизнь в Иерусалиме лучше, чем сейчас? Будет ли она безопаснее и благополучнее?

Слишком поздно было менять свое решение, даже если бы Джулиано этого хотел. Он боялся потерпеть неудачу, боялся ужаса, который собирался сотворить, – но сомнений в его душе не было.

Стефано, самый сильный гребец, лучше всех знавший залив Мессины, отправился первым. Он плыл на лодке, буксируя за собой другую, в которой были смола и масло.

Джузеппе поплыл во второй. Стефано должен был доплыть уже до середины залива, хотя его не было видно в этом скопище стоявших на якоре судов. Все подумают, что он доставляет что-то на один из кораблей. Со второй лодкой на буксире никто не примет его за рыбака.

– Удачи! – тихо пожелал Джулиано другу.

Низко пригнувшись, он подтолкнул корму лодки, когда Джузеппе налег на весла.

Тот молча махнул ему рукой и уже через несколько мгновений был в десятке метров от берега. Весла ритмично, бесшумно входили в воду, волны негромко плескались о борта. Гребцу пришлось потрудиться, чтобы преодолеть течение, гнавшее волны к берегу.

Джулиано подождал, пока Джузеппе скроется из виду, потом забрался в свою лодку и схватился за весла. Венецианец привык к открытому морю, привык отдавать приказы, а не гнуть спину, но теперь это было необходимо. Эмоции клокотали в груди у Джулиано, подступая к горлу, когда он почувствовал, как ветер и волны вступили с ним в борьбу.

Он очень давно не работал веслами и вскоре почувствовал, как ноют плечи. До конца ночи его ладони покроются кровавыми мозолями. Нужно доплыть до военного корабля, стоявшего дальше всех с восточной стороны залива, а затем поджечь смолу и оттолкнуть пылающую лодку. Сначала это сделает Стефано. Когда загорится первая бочка, Джузеппе подожжет свои бочки, и наконец последним это сделает Джулиано. Им всем придется грести в открытое море, против ветра и течения, чтобы самим не пострадать от огня.

Джулиано глянул через плечо, стараясь рассмотреть сквозь тьму первую загоревшуюся бочку. Как и у остальных, у него были с собой трут, факелы и масло. Прежде чем отпускать привязанную на буксире лодку, нужно убедиться, что смола хорошо разгорелась. Если он отвяжет веревку слишком быстро и пламя погаснет, все пойдет насмарку.

Венецианец подобрался как можно ближе к нужному месту, но ему приходилось все время грести, чтобы его не прибило к возвышающемуся над ним кораблю. Джулиано медленно развернулся, чтобы бочка со смолой оказалась позади него, и теперь нос его лодки смотрел на западный край залива. Где же остальные?

Волна с силой ударила о борт лодки, и Джулиано пришлось налечь на весла, чтобы сохранять расстояние до ближайшего судна. Течение было стремительным, ветер становился все сильнее. Спина нещадно болела, плечи свело от напряжения.

Джулиано напрягал зрение, пытаясь рассмотреть, что там, вдали. И вдруг заметил вспышку света, разгорающееся желтое пламя. Оно становилось все больше и больше. Потом ближе к нему появился еще один огонек, танцующий во тьме на ветру.