Пляска смерти - Лорел Гамильтон

Все остальные мужчины были в черных смокингах, кое-кто вофраке, некоторые – в только что сшитых. Единственное отличие в цвете жилетовсоздавали драгоценности. Чертовски скромно для вечеринки Жан-Клода.

Длинный лимузин высадил нас у дверей – всех восьмерых,почему лимузин нам и понадобился. Пришлось пройти сквозь строй вспышек, камер,микрофонов – я всегда это ощущала как прогон сквозь строй, только вместо того,чтобы бежать изо всех сил, надо улыбаться и отвечать на вопросы.

Жан-Клод всегда играл в эти игры с вопросами и фотовспышкамикак профессионал. Я научилась более или менее цепляться за его руку, не зыркаязлобно на камеры. Иногда даже можно было поймать у меня улыбку. К остальнымотнеслись просто как к свите, а ее вопросами не закидывают.

Вообще-то мне театр «Фокс» нравится. Построен он был вдвадцатые как кинотеатр, но ни в одном известном мне кинотеатре нет китайскихсобак со светящимися глазами у подножия мраморной лестницы. Интерьер блещетроскошью и позолотой, полон резных индуистских богов и животных отовсюду, какможно более экзотичных. Обычно я бы стала глазеть на все это, сегодня это былоукрытие от бури.

Мы вошли через боковой вход, вход в клуб «Фокс». Частныйклуб, со служителями на парковке, с хорошим рестораном, если заказать столикзаранее. За постоянную ложу в театре люди и корпорации платили тысячи долларовв год. Насколько мне известно, своей ложи у Жан-Клода не было, но сегодня у насбыли заказаны две. Креслам клуба «Фокс» стало не хватать места раньше, чемкончились важные персоны, желающие абонировать кресло. Жан-Клод сказал, чтонекоторые из гостей-мастеров будут в партере вместе с простолюдинами, но вспециально зарезервированной секции передних рядов, с местными знаменитостями.

Быть может, пресса бы не устроила такой ажиотаж, если бысреди гостей не было мастера Голливуда со свитой. В Голливуде любят Голливуд, иоттуда за ним бросились сюда. Кто-то сказал, что его новая подружка – молодаявосходящая звезда, сыгравшая в недавнем прогремевшем сериале, о котором я дажене слышала. Когда работаешь от шестидесяти до ста часов в неделю, на телевизоркак-то времени не остается. Как ни странно. Очевидно, репортеров онаинтересовала не меньше, чем все прочее. Очень горячая новость, явно.

И слишком много вампиров собрались в ВИП-секции, чтобысперва устроить обед, и слишком много вопросов возникло на тему, кто что будетесть. Жан-Клод ушел от проблемы, сказав только, что ресторан будет сегоднязакрыт, и руководство клуба «Фокс» было этим вполне довольно. Ну, да, вампирылегальны, но Сент-Луис все равно входит в Библейский Пояс. И никто не знал, какбудут восприняты публикой фотографии вампиров, пирующих на людях в театре«Фокс», так что лучше от проблемы уйти. Когда дойдем до «Данс макабр», всевопросы снимутся, но там люди ожидают декаданса – все-таки дансинг, которымуправляют вампиры. Не только ожидают, но и разочарованы были бы, если бы неувидели чего-нибудь хотя бы непристойного. Я точно знала, что некоторые«шаловливые» экспромты на эту ночь запланированы. Фокус в том, чтобы пощекотатьпосетителям нервы, но не напугать до смерти и не заставить бежать за полицией.

В конце концов мы добрались до своих мест. Мы с Жан-Клодомсели рядом за столиком в середине, напротив нас – Мика и Дамиан. Ашер,Натэниел, Джейсон и Реквием сели в ложе рядом с нами. Клодия и Лизандро, вчерных на черном смокингах телохранителей, встали у входа в ложи. Еще многоохранников рассыпались по всему залу – мы разрешили гостям привозить с собой небольше двух телохранителей, а значит, обеспечить их охрану должны были мы.Снаружи повсюду были копы в форме, как всегда бывает, когда в «Фоксе»какое-нибудь событие. Но сегодня дело было не только в этом: никому не надобыло, чтобы какой-нибудь психованный правый экстремист завалил мастера вампировна глазах у репортеров. Никому не надо, чтобы вообще кого-то убили, но, есличестно, куда больше никому не нужна плохая пресса. Нам – тем более, поэтому повсему зданию рассыпались крысолюды, гиенолаки и вервольфы. Разница в том, чтокопы следили, как бы кто из правых психов не стал валить монстров, а у нашихохранников была другая работа: следить, чтобы никто из приехавших монстров несошел с рельсов. Жан-Клод был вполне уверен, что они будут себя прилично вести,но ручаться за это чьей бы то ни было жизнью никто из нас не мог. Никто нехотел рисковать испортить такую потрясающую рекламу для вампиров каким-нибудьинцидентом на последнем представлении. Вести себя прилично сегодня, а не то.

Я закрывалась щитами изо всех сил. Совершенно мне нехотелось, чтобы мои способности – что слуги Жан-Клода, что некроманта, что ещекакой чертовщины, которая у меня завелась, торчали наружу. Но есть вещи,слишком мощные, чтобы их спрятать. Есть такие, которые слишком с тобойпереплетены, чтобы их не чувствовать. Свет стал тускнеть, и я ощутила…вампиров. Ощутила даже сквозь щиты. Сквозь внезапное прикосновение Дамиана,протянувшего руку через стол, чтобы помочь мне держать щиты, держать себя вруках, не поддаться. Жан-Клод взял другую мою руку, но это не очень помогло. Онбыл перевозбужден.

Я отняла руку с улыбкой и вцепилась в Дамиана. Мне нужнобыло нечто холодное и спокойное, а не нервное и заведенное. Дамиан возбужден небыл – он был напуган. Я напрягалась по поводу всех этих приехавших мастеров, ноне самого балета. В конце концов, просто балет, просто спектакль. Но реакциядвух ближайших ко мне вампиров сказала мне, что, быть может, зря я не уделилавнимания этому вопросу.

Я глянула на Ашера в соседней ложе. В основном была виднапена его волос, но он тоже был неспокоен. Что должно было произойти?

Я что-то услышала, хотя это не совсем можно было такназвать, будто услышала не ушами, а чем-то глубже в голове, или ощутила это, амозг мог воспринять это лишь как звук. Вряд ли это был звук на самом деле, ноощущалось как какое-то мягкое шуршание, будто шорох птичьих крыльев.

Я чуть-чуть приоткрыла щиты, вроде как выглянула из-забруствера в разгаре боя. Я держалась руками за вампира, была окружена ими, ииногда, когда слишком много вампиров меня обертывали, трудно было ощутитьдругих. Но не этого: это был кто-то незнакомый. Это был вампир, но совершенноне похожий ни на одного, который когда-либо меня касался.

Я посмотрела на Мику, сидящего с другой стороны от Дамиана.Он потряс головой, будто его беспокоила жужжащая муха, и посмотрел на меня.

– Что это такое?

Я покачала головой:

– Вампирская какая-то фигня.

Я действительно мало что знала, кроме этого. Оглядевшись, яувидела Натэниела с умиротворенным, ожидающим лицом. И на лице Джейсона исчезлазадиристость. Оглянулась на Дамиана – у него глаза широко раскрылись, будто отстраха, а потом и у него лицо стало мирным. Я обернулась к Жан-Клоду, и он прошепталмне:

– Он пытается из нас всех сделать людей.

Понятно было, что он хочет сказать. В «Запретном плоде» и«Данс макабре» вампиры иногда использовали групповое воздействие на разум,чтобы исполнители вдруг появлялись среди человеческой публики. Магия. А то, чтоделал этот вампир, должно было подчинить не только человеческую часть публики,но всех. Он пытался затуманить мозги других мастеров вампиров, чтобы его«артисты» вдруг появились, как по волшебству.