Путешествие вокруг света на корабле «Бигль» - Чарльз Роберт Дарвин

Наконец мы бросили якорь в Сиднейской бухте. В маленькой бухте стояло множество больших кораблей, а сама она была окружена товарными складами. Вечером я прошелся по городу и вернулся в полном восторге от всего, что видел. То было самое великолепное доказательство способностей британской нации. Здесь, в стране, подававшей мало надежд, за несколько десятков лет сделано во много раз больше, чем за столько же столетий в Южной Америке.

В первый момент мне захотелось поздравить себя с тем, что я родился англичанином. Впоследствии, после того как я рассмотрел город поближе, мои восторги, быть может, несколько поутихли, но все-таки город хорош. Улицы правильно распланированы, широки, чисты и содержатся в превосходном порядке, дома довольно велики, магазины полны товаров. Город уместно было бы сравнить с большими предместьями вокруг Лондона, а также с несколькими другими большими английскими городами; но даже под Лондоном и Бирмингемом не видно признаков столь быстрого роста.

Количество только что оконченных постройкой больших домов и других зданий было поистине поразительно, и тем не менее все жаловались на высокую арендную плату и трудность снять дом. Приехав сюда из Южной Америки, где в городах известен каждый состоятельный человек, я особенно удивлялся тому обстоятельству, что тут не могли сразу определить, кому принадлежит та или иная коляска.

Я нанял человека и двух лошадей, чтобы добраться до Батёрста, деревни, лежащей милях в ста двадцати в глубь страны и являющейся центром крупного скотоводческого района. Я рассчитывал таким образом получить общее представление о том, как выглядит страна. В эту экскурсию я выехал утром 16 января. За первый переход мы доехали до Парраматты, маленького поселка, самого важного после Сиднея. Дороги были превосходны и построены по системе Мак-Адама[321]; трапп для них привозили за несколько миль[322].

Страна во всех отношениях была очень похожа на Англию, разве что пивные были здесь более многочисленны. Всего менее напоминали Англию «железные команды», т. е. каторжники, совершившие здесь какое-нибудь преступление; они работали в цепях, под присмотром часовых с заряженным оружием. То обстоятельство, что правительство благодаря принудительному труду имеет возможность сразу же выстроить хорошие дороги по всей стране, является, по-моему, главной причиной быстрого расцвета этой колонии.

Ночь я провел в весьма комфортабельной гостинице у перевоза Эму, в 35 милях от Сиднея, у подножия Голубых гор. Эта дорога наиболее оживленная, и население вокруг нее появилось раньше, чем в других местах. Местность сплошь разгорожена высокими заборами, потому что возвести живые изгороди фермерам не удается. Вокруг разбросано много основательных домов и хороших коттеджей; но, хотя возделаны и значительные участки земли, бо́льшая часть ее все еще остается в том же состоянии, в каком она была в эпоху открытия страны.

Крайнее однообразие растительности – самая замечательная особенность ландшафта большей части Нового Южного Уэльса. Повсюду простирается открытая лесистая местность, земля местами покрыта очень редкой пастбищной травой со слабым зеленым оттенком. Деревья почти все принадлежат к одному семейству, и листья их большей частью располагаются вертикально, а не почти горизонтально, как в Европе; листва скудная, какого-то особенного бледно-зеленого оттенка, без всякого блеска.

Поэтому леса кажутся светлыми, лишенными тени; это обстоятельство, хотя и неудобно для путника, страдающего от палящих летних лучей, важно для фермера, так как позволяет траве расти там, где в противном случае ее не было бы. Листья не сбрасываются периодически; особенность эта свойственна, по-видимому, всему Южному полушарию, а именно Южной Америке, Австралии и Мысу Доброй Надежды. Таким образом, жители этого полушария и тропических стран лишены хотя и привычного для нашего глаза, но, быть может, одного из самых великолепных зрелищ на свете – первого распускания листвы на голых деревьях.

Впрочем, они могут сказать, что мы дорого расплачиваемся за это тем, что земля в течение стольких месяцев покрыта одними только обнаженными скелетами. Это возражение слишком справедливо; но зато наши чувства приобретают особую остроту, когда мы наслаждаемся видом прелестной весенней зелени, а жители тропиков, глаз которых в продолжение всего года пресыщается зрелищем великолепных произведений жарких стран, не в состоянии испытать это чувство. Деревья большей частью, за исключением некоторых эвкалиптов, не достигают крупных размеров, но растут высоко, довольно прямо и стоят поодаль друг от друга.

Кора некоторых эвкалиптов ежегодно опадает или, отмерев, висит длинными клочьями, которые развеваются на ветру и придают лесам какой-то разоренный и неряшливый вид. Не могу представить себе большего контраста во всех отношениях, чем между лесами Вальдивии или Чилоэ и лесами Австралии.

На закате мы встретили толпу десятка в два чернокожих туземцев; каждый из них нес, как то у них принято, пучок дротиков и другое оружие. Я без труда остановил их, давши шиллинг молодому человеку, который шел впереди, и они, чтобы развлечь меня, стали метать дротики. Все они были кое-как одеты; некоторые немного говорили по-английски; лица их были добродушны и приятны, и на вид эти туземцы были далеко не такими, как их обыкновенно изображают. В своих играх они проявляют изумительное искусство. Шляпу, помещенную на расстоянии 30 ярдов, они пробивали дротиком насквозь, посылая его при помощи метательной рукоятки со скоростью стрелы, выпущенной из лука опытным стрелком.

Выслеживая животных или людей, они проявляют самую удивительную проницательность, а несколько слышанных мной от них замечаний обнаруживали наличие у них немалой остроты ума. Они не хотят, однако, ни обрабатывать землю, строить дома и вести оседлую жизнь, ни даже затруднять себя присмотром за стадом овец, когда им дадут его. В общем, мне кажется, они стоят на лестнице цивилизации несколькими ступенями выше, чем огнеземельцы.

И вот мы с любопытством наблюдаем, как среди цивилизованных людей бродит горстка безобидных дикарей, не зная, где им придется провести ночь, и добывая себе пропитание охотой в лесах. Наступая все дальше и дальше, белый человек расселяется по стране, принадлежащей нескольким племенам. Окруженные со всех сторон одним и тем же народом, они, однако, сохраняют свои древние отличительные особенности и иногда идут войной друг на друга. В происшедшем недавно между двумя отрядами сражении полем битвы самым неожиданным образом был избран центр селения Батёрст. Это оказалось на руку побежденной стороне, ибо бежавшие воины нашли себе убежище в бараках.

Численность коренного населения быстро падает. За всю мою поездку я, за исключением нескольких мальчиков, воспитанных англичанами, видел только еще одну группу туземцев. Эта убыль, без сомнения, должна вызываться отчасти ввозом спиртных напитков[323], европейскими болезнями (даже самые легкие из них, например корь, оказываются чрезвычайно губительными) и постепенным вымиранием диких животных. Говорят, что у туземцев вследствие бродячей жизни неизменно гибнет в очень раннем возрасте множество детей, а с ростом трудностей в добывании пищи возрастает необходимость кочевать; поэтому население, не умирая явно от голода, гибнет совершенно особенным образом по сравнению с тем, что происходит в цивилизованных странах, где отец семейства может, чрезмерно трудясь, причинить вред только самому себе, но не губить своего потомства[324].