Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу

совершенные преступления и согласен понести за них заслуженное наказание, однако то, что случилось в Гуюэе, совершенно точно не моих рук дело.

Многие из присутствующих пришли сюда, чтобы истребовать долг крови за ту резню. Эти люди с самого начала были на взводе, а уж когда услышали, что он пытается снять с себя вину за убийства в Гуюэе, то и вовсе потеряли контроль над своими эмоциями и в гневе, один за другим, начали выкрикивать:

— Ха! Чушь какая! Это неоспоримый факт[255.6], даже не пытайся увильнуть от ответственности!

— Верно, кто же еще, если не ты?

— В то время меня вообще не было в Гуюэе, так как вместе с Чу Ваньнином мы находились на горе Лунсюэ. Это сделал другой человек. При этом, если мои предположения верны, «тот» человек, должно быть, и есть…

Он в нерешительности помедлил, не зная, как раскрыть личность Наступающего на бессмертных Императора.

Он не боялся гнева этих людей, но справедливо полагал, что никто из присутствующих не поверит в то, что кто-то в самом деле смог открыть Пространственно-временные Врата Жизни и Смерти и теперь в этом мире помимо него есть еще один Мо Жань. Все-таки все это звучало слишком абсурдно.

— И кто же это, а?

Мо Жань сжал губы, решив, что лучшим решением будет на время отложить рассказ о Тасянь-Цзюне. Не имея внятного ответа, который мог бы устроить всех этих людей, он решил сменить тему:

— К этому вопросу я вернусь позже. Если кратко, тот человек находится в сговоре с Хуа Биньанем: один из них оставил улики против меня в Гуюэе, а другой похитил Чу Ваньнина.

Стоило ему закончить говорить, и толпа людей тут же разделилась на два лагеря.

Первая волна голосов была слабой, но хорошо различимой. В основном это кричали ученики Пика Сышэн:

— Что случилось со старейшиной Юйхэном?!

— Куда увели старейшину?!

Другие голоса принадлежали тем людям, которые прибыли на Пик Сышэн, чтобы призвать Мо Вэйюя к ответу:

— Мо Жань, ты считаешь, что мы поверим тебе?

— Что ты там опять нам пытаешься впарить[255.7]?! Какой еще другой человек, если совершенно ясно, что ты с самого начала был в сговоре с Хуа Биньанем! Ты заранее сговорился с ним, чтобы устроить весь этот спектакль на горе Цзяо, без всякого колебания извел так много людей, пренебрег старыми дружескими связями, не пощадил даже старших братьев и младших учеников из своего ордена и погубил Ши Минцзина! Ты! Это ты самый настоящий лжец!

Услышав полное имя Ши Мэя, Мо Жань медленно поднял голову, чтобы взглянуть на сидящего на почетном месте Сюэ Чжэнъюна, а затем на Сюэ Мэна:

— Ши Мэй, он…

Расстроенный и потерянный Сюэ Мэн импульсивно сделал шаг вперед:

— Что с Ши Мэем? Он в порядке?!

Не в силах взглянуть ему в глаза, Мо Жань поспешил отвести взгляд.

Он уже видел, как жизнь перемалывает его брата. Одного раза хватило, он не хотел снова на это смотреть.

Мо Жань закрыл глаза:

— Ши Мэй и есть Хуа Биньань.

В зале повисла гробовая тишина.

После затянувшейся паузы Сюэ Мэн вдруг осел на свое место и пробормотал:

— Это какая-то шутка, как это возможно?..

Если бы Мо Жань не видел все своими глазами и не слышал собственным ушами, он бы тоже сейчас сказал: «как это возможно?». Ведь Ши Мэй такой мягкий и добрый, во всех смыслах прекрасный человек. Втроем они пережили столько взлетов и падений, столько испытали и через столько прошли. Он ведь и сам всегда считал Ши Мэя своим самым первым настоящим другом.

Однако этот друг оказался фальшивкой, не более реальной, чем отражение луны в воде.

Как до абсурдного нелепо.

Люди вокруг него один за другим высказывали свое мнение:

— Что за сумбур?

— Безумие какое-то! Как этот непримечательный заклинатель может быть величайшим целителем в мире?

— Если бы Ши Мэй был Хуа Биньанем, разве на горе Цзяо стал бы он помогать нам избавиться от сердечных червей?

Среди собравшихся здесь людей было несколько человек, глубоко благодарных Ши Мэю за спасение на горе Цзяо, и сейчас именно они, не обращая внимания на все прочих, в гневе тыкали пальцами в его обличителя и громко кричали:

— Мо Жань, чтобы обелить себя, ты несешь этот бред и пытаешься оклеветать хорошего человека!

В этот момент до сих пор молчавший Цзян Си нахмурился и тоже подал голос:

— Есть ли у тебя доказательства того, что Ши Минцзин — это Хуа Биньань? Хуа Биньань находился рядом со мной на протяжении многих лет и почти не покидал школу Гуюэе. Если все, как ты говоришь, и он в самом деле Ши Минцзин, то как он мог находиться в двух местах одновременно?

Глава 256. Цитадель Тяньинь. По волнам прошлого

— Великий мастер Ханьлинь всегда носил темную вуаль, скрывающую его лицо, кроме того, он постоянно затворялся от внешнего мира в своей алхимической мастерской и почти не выходил оттуда. Достаточно было держать под контролем человека, схожего с ним телосложения, чтобы ввести в заблуждение большинство адептов вашего ордена.

Цзян Си нахмурился:

— Ты хочешь сказать, что в Гуюэе жил поддельный Хуа Биньань?

— Иногда настоящий, а иногда поддельный. Чтобы избежать разоблачения правильнее всего было бы их чередовать.

— Тогда, выходит, Ши Минцзин должен уметь использовать Вэйци Чжэньлун, — поразмыслив, заметил Цзян Си, — однако большинство учеников ордена целителей не могут похвастаться мощным духовным ядром и обилием духовной энергии, так что очень маловероятно, что кто-то из Гуюэе смог бы овладеть такого рода техникой.

— Глава Цзян совершенно прав. Вэйци Чжэньлун предполагает расход огромного количества духовной энергии. Хуа Биньань, несомненно, был хорошо знаком с этой техникой в теории, однако из-за недостатка духовных сил не мог использовать ее сам. Потому ему пришлось вступить в сговор с Сюй Шуанлинем…

Цзян Си покачал головой:

— Вряд ли. Сюй Шуанлинь проговорился, что тот человек, что прячется за кулисами, его друг, поэтому он не предаст его. Именно из-за этого до самой своей смерти он так и не раскрыл нам его личность. Если даже предположить, что Ши Мэй — это Хуа Биньань, Сюй Шуанлинь должен был сразу узнать его. В таком случае почему после того, как Хуа Биньань разрушил его формацию для техники Возрождения, Сюй Шуанлинь не предал