Аборигены Прерии - Сергей Калашников

«Десятка» у Степана теперь была серийной, короткой, под одну руку. Тот опытный образец, с которым он не расставался в последние годы, испортился после того, как побывал в пасти полосатого амфициона. Вот уж воистину могучие челюсти у животного, просто пресс какой-то.

На поиски он отправился пешком, прихватив переводчик с лампочками, имитирующими моргающие глаза, и мешок, в который уложил несколько крупных размороженных рыбин. Увесисто, ничего не скажешь. Ну да классическая дипломатия начинается с подношения. Исстари так ведется, и не ему это менять.

Пересек поля и осторожно углубился в лес, зорко поглядывая по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Мегакотик встречал его. Тот самый, с плато в Виловых горах. Как и сговаривались, в условленное время и в условленном месте. Надел на него сбрую и переводчик в кармашек приладил. Но, собственно, разговаривать словами пока не о чем. Просто дальше они шли вдвоем.

А вот и полянка. Тут их поджидали еще три особи. Все – самцы. Это понятно. Самок и молодняк – основу будущего своего вида – неведомой опасности разумные подвергать не станут.

– У человека рыба, – вдруг сообщил блочок котика. Он был направлен камерой в сторону «хозяев» поляны. То есть это кто-то из них поморгал. – Пусть уберет ружье.

Степа снял с плеча «десятку» и положил на траву. Заодно и мешок со спины скинул. Неудачные, наскоро сделанные лямки успели натрудить плечи. Так что распустил завязку и вытряхнул уже оттаявшие, но все еще холодные тушки перед собой. Распрямляясь, почувствовал, как на что-то наткнулся пятой точкой.

Обернулся – а это махайрод. В упор приблизился и толкнул лбом человека в зад. Смотрел на него своим холодным ничего не выражающим взглядом. То есть Степан оказался между хищником и добычей. Срочно сделал шаг в сторону. А зверь – два коротких шага вперед и принялся за трапезу. Но одну из рыбин утащили мегакоты и обработали ее вчетвером. Сделано это было без ссоры и каждому досталось вполне прилично. То есть не в первый раз продемонстрировано поведение, ожидать которого от неразумных хищников невозможно.

Потом тигра, которому досталась львиная доля, улегся и вознамерился поспать, но один из местных мегакотиков мотнул головой, мол, пошли. И тигр пошел. И Степан, прихватив ружье. Против этого никто не возражал. Махайрод, мегакот и человек направились к постройкам фермы. А старый знакомый котик остался в стае.

Население встретило их с любопытством, но близко никто не подходил. Вольер, построенный по указаниям Степана, местный котик осмотрел придирчиво. Потом изучил систему входной двери и запор. Люди с любопытством наблюдали, как животное учится пользоваться поворотной ручкой замка. Как-то никто нынче на работу не торопился. А саблезуб выбрал место на солнышке – еще не наступило пекло, и он был не против понежиться в теплых лучах восходящего светила.

Пока то да се, надо хоть немного ознакомить людей с азами сигнального языка этих животных.

– Запоминайте, – Степан обратился ко всей толпе, глазевшей на свободно гуляющих по двору диких зверей. – Один стук означает согласие, подтверждение или одобрение. Два – вопрос, просьбу и ходатайство. Например, если саблезуб ночью у двери чьей-то спальни постучит: «тук-тук» и получит в ответ: «тук», то он войдет. А если отрицание, то это три удара: «тук-тук-тук». Ответите так, и он не станет ночью храпеть у вас на прикроватном коврике.

Четыре удара означают привлечение внимания, пять – «тук-тук, тук-тук-тук» – «беги, не задумываясь, спасайся». И, наконец, шесть – это зов. На обед или на выручку – неважно. Услышали «тук-тук-тук, тук-тук-тук» – торопитесь туда, откуда это послышалось.

Очень многое котики дают понять жестами и позами, а саблезубому ничего, кроме покоя, не нужно, поэтому он, скорее всего, ничего никогда не выразит. Если ему кто-то мешает, то он подойдет и толкнет лбом.

Маленьких детей к нему не подпускайте, и он даже рычать не станет. Вот, пожалуй, и все, что надо знать. Сможете ужиться?

Все ответили вразнобой и не слишком уверенно. Но оружие было уже на ремнях, соответственно, и животные выглядели менее скованно.

– А правда, что молоко мегакошек полезно человеческим детям? – раздался женский голос «из зала».

– Не более чем материнское. Кстати, обратное тоже верно. Моя знакомая подкармливала котенка. Говорит – не кусается.

Кто-то захихикал, а повелитель и самодержец всея Прерии взял низкие ящики с корзиночными ручками и отправился в сад собирать спелые груши для варенья. Он ведь никуда не торопился. Поживет, посмотрит, как идут дела, и есть ли вообще какой-то толк от затеи насчет ведения хозяйства столь смешанным составом.

Кто-то взвизгнул. Степан оглянулся. Мегакот притащил задушенную ласку, а девочка-подросток испугалась его неожиданного появления. Таких эпизодов будет еще много. А что тут поделаешь? Не только обычаи разные, а вообще все. Как-то притрутся друг к другу люди и звери? У него на следующем гвозде бойня Вязовникова, но торопиться он не станет – надо сначала здесь с ситуацией разобраться и не упустить возможных выгод от налаживаемого симбиоза.

Прилетел Цикута со товарищи. Площадка для легких самолетов при ферме давно имелась, на нее и сел его свободнонесущий верхнеплан с задним костылем и двумя двигателями, оси которых торчали словно прямо из плоскостей – никаких мотогондол рассмотреть не удалось. Еще впечатлял диаметр колес неубирающегося шасси. Они высовывались из-под брюха фюзеляжа не меньше, чем на полметра, и это ведь только половина диаметра. Их сплошные гладкие диски выглядели цельнометаллическими, словно сошедшими с какой-то фотографии из эпохи зари авиации.

Машина оказалась вместительной, на шестерых, считая пилота. Но прибыли, кроме Цикуты, только парень с девушкой. Или мальчик с девочкой – как посмотреть. Лет по четырнадцать – подростки.

Привезли они робота. Вообще-то это была просто тележка на четырех высоких колесах, вроде велосипедных, предназначенная для следования за уборщиками кукурузы. В нее бросали початки, прямо в широкий раструб, растянутый на проволочных пяльцах. Второй робот этого комплекса был точно таким же. Он сменял первого, пока тот, наполненный под расчетную грузоподъемность, отвозил урожай на край поля и вываливал в контейнер.

По сравнению со своим аналогом, который прошлым летом убирал подсолнухи вообще без участия человека, регресс этой модели был просто поразительным.

– Что, Цикута, кончились процессоры из игрушек? – Степану было ужасно интересно, отчего реализовано такое примитивное решение.

– Да нет. Их много привезли с Земли для детского творчества. Причем четырех разновидностей. Самосвально-экскаваторно-бульдозерно-крановых, самых простых, на которых мы основную массу сельскохозяйственных роботов мастерячим, еще несколько ящиков осталось. Самых сложных, с распознаванием образа, ну, которыми небо минировали, тоже изрядно имеется. А вот еще два типа нам до закрытия портала доставить не успели. Поэтому на автоматический батискафный флот и на автопилоты удобных вариантов нынче очень мало. Только то, что из игрушек навыламывали.