Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года - Сергей Чупринин

на китайском языке роман был издан на Тайване в 1958 году; в том же году две гонконгские газеты печатали его по частям с продолжением (П. Финн, П. Куве. С. 230).

Время, – рассказывает Ирина Зорина-Карякина, вместе с мужем работавшая там, – было «оттепельное», еще чуть-чуть либеральное, после XX съезда боролись с культом Сталина. Вот для прилива новой крови и создания нового имиджа комдвижения набрали в редакцию молодых талантливых философов, историков, политологов, среди них: Николай Иноземцев (потом возглавил наш Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук), Анатолий Черняев (многие годы был руководителем группы консультантов Международного отдела ЦК КПСС), гениальный философ Мераб Мамардашвили, известный журналист Отто Лацис, Владимир Лукин. Шеф-редактор журнала Алексей Матвеевич Румянцев, человек чести и либеральных убеждений, сторонник «социализма с человеческим лицом», немало способствовал тому, что в редакции сложилась атмосфера свободная и творческая (И. Зорина-Карякина. Наш Эмка // Знамя. 2016. № 6. С. 169).

Меня беспокоит возможность Н прии, которая, давайте надеяться, будет присуждена А. Моравиа, а не мне. Ведь было бы смешно и глупо, не правда ли, неслыханно и в высшей степени противоречиво сопротивляться этой возможности и ей противостоять? Однако сама мысль о получении премии так проблематична и для меня такое испытание! И вовсе не с пол точки зрения. Но мои жизненные обстоятельства так сложны и запутаны. Только благодаря моему бездействию люди рядом со мной живут мирно. Необходимость ездить, что-то делать и утверждать мучительно изменила бы всё дома и в непосредственной близости со мной. А я не могу вынести пересекающихся взаимных страданий родных и близких. У меня от этого разрывается сердце (Б. Пастернак. Т. 10. С. 395–396)326.

в связи с предполагающимся присуждением Б. Пастернаку Нобелевской премии, секретари Союза писателей тт. Сурков и Полевой вносят предложение о срочном издании в СССР его романа «Доктор Живаго» небольшим тиражом (5 или 10 тыс. экземпляров); предлагается почти не пускать книгу в продажу, а распределить ее в основном по закрытой сети («А за мною шум погони…». С. 139).

Отдел культуры ЦК КПСС считает поэтому нецелесообразным издание романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» («А за мною шум погони…». С. 141).

Пытаясь в последнюю минуту отложить присуждение премии хотя бы на год, друг Пастернака, немецкая поэтесса Ренате Швейцер 19 октября разослала письмо членам Шведской академии, к которому приложила копию страницы из письма, отправленного ей Пастернаком. Пастернак писал: «…один неуместный шаг – и самые близкие тебе люди обречены будут страдать от зависти, презрения, раненой гордости и разочарования других, и вновь откроются старые сердечные раны». Швейцер просила комитет отложить присуждение премии Пастернаку на год. Перед окончательным голосованием Эстерлинг пустил письмо по рукам, но предупредил собравшихся, что предполагаемое письмо Пастернака не подписано и, кроме того, его текст противоречит тому, что говорили ему Местертон и Нильссон, посетившие Пастернака летом.