Последнее «долго и счастливо» - Соман Чайнани

Каллиса внезапно остановилась, услышав плывущий в воздухе призрачный шепот.

Я хочу… Я хочу… Я хочу…

– Как и все ведьмы, Каллиса достаточно часто слышала чьи-то тайные мольбы или желания и, как правило, не обращала на них внимания. Но этот голос прилетел не из леса, а из-за его пределов, то есть как раз из таких мест, где Директор школы не имел никакой власти. Каллиса не собиралась требовать плату за то, что откликнется на зов, ей было достаточно приглашения в мир Читателей. Возможности перевернуть страницу в своей сказке и начать жизнь с чистого листа – жизнь, в которой она будет свободна от Зла. И пусть то, что она откликнется на эту просьбу, станет первым действительно добрым поступком в ее жизни. Одним словом, мечтавшая найти свою настоящую любовь ведьма пошла на голос…

…и пришла в Уголок Мертвых, к вырытой на вершине холма пустой могиле, спрыгнула в нее и начала зарываться в землю – все глубже, глубже, глубже… А маленький котенок помогал ей, старательно работая лапками.

…И проделала весь путь до девушки из мира Читателей, продолжая мечтать о своей настоящей любви.

Оказавшись по ту сторону могилы, Каллиса увидела, что находится на гавальдонском кладбище, а перед ней стоит на коленях темноволосая девушка. Ванесса посмотрела на Каллису и улыбнулась, поняв, что наконец-то ее желание сбудется.

Тем временем Софи и Агата волшебным образом перенеслись назад, в башню Директора школы, где волшебник в маске изучал раскрытую на столе книгу и застывшее над ней перо.

– Все это время Сториан продолжал писать сказочную историю Каллисы, но как только девушка исчезла, перо зависло в воздухе, потеряв с нею связь, – снова зазвучал голос профессора Садера. – Заподозрив, что Каллиса предала его, Директор школы приказал стимфам отыскать ее и принести назад. Причем непременно живой. Но стимфы не смогли найти девушку. Признаков того, что она сумела свзаться с Мерлином, тоже не было. И тогда Директор решил, что Каллиса мертва. Окончательно он уверился в этом, когда Сториан бросил историю Каллисы и переключился на другую сказку. А потом со временем забыл о Каллисе и занялся другими делами и сам Директор школы…

Сцена исчезла, и девушки остались в темноте, а над их головами кружила маленькая фигурка Садера.

– Но я, в отличие от Директора, обладал даром видеть то, что случилось с Каллисой и после того, как Сториан бросил писать ее сказку, – продолжил голос профессора. – Директору было невдомек, что Каллиса не умерла и ее история не закончилась. Совсем нет. – Тут Софи и Агата ошеломленно переглянулись. – Покинув Школу, Каллиса хотела никогда больше не иметь дел со Злом или колдовством. Но свою мечту о настоящей любви сохранила. Глядя, как тихо и мирно складывается ее жизнь в Гавальдоне, она решила начать все сначала, теперь уже как читатель.

Голос Садера на секунду прервался, потом зазвучал вновь:

– Между тем Каллиса помнила, что должна выполнить одно желание Ванессы – в уплату за то, что это желание помогло Каллисе благополучно убежать от Директора и укрыться в безопасном месте, открыло ей путь в Гавальдон. Каллиса поклялась себе, что это будет последний раз, когда она займется колдовством, прежде чем перейти к обычной, как у всех читателей, жизни. И она приготовила любовное зелье, о котором так страстно мечтала Ванесса. При этом Каллиса предупредила, что применить это зелье можно лишь на одну ночь и использовать его более длительное время опасно, потому что любовь – слишком тонкая материя и магическое вмешательство может привести к плачевным последствиям. Ведь за любое волшебство приходится платить, а за чудо любви – особенно.

Из темноты соткалась новая сцена. Теперь Софи и Агата оказались в шумном кабачке, где гулял со своими дружками Стефан.

– Но Ванесса легкомысленно отнеслась к словам Каллисы, – заметил голос Садера.

Стефан опустил на стол недопитую кружку. На секунду из клубов табачного дыма показалась тень в надвинутом на лицо капюшоне и подлила из флакона в кружку несколько капель огненно-красной жидкости. После этого тень исчезла, а Стефан вновь взял кружку и поднес ее к губам.

– Ванесса обманом влюбила в себя Стефана, обманом удерживала его любовь не одну ночь, а гораздо дольше, – и все произошло так, как предупреждала Каллиса. Прошло не так уж много времени, и вот Ванесса уже постучала в дверь Стефана и объявила ему, что беременна. От него, разумеется. По закону это означало, что теперь Стефан обязан на ней жениться.

Сцена вновь изменилась, теперь появились Онора и Стефан, жарко спорящие друг с другом, сидя на крыльце дома Оноры.

– Конечно же, Онора пришла в ярость и сказала, что у них со Стефаном все кончено. Разве может она простить такую подлость? Он предал Онору, да еще с ее лучшей подругой! Стефан клялся, что во всем виновата черная магия. Сказал, что не любит и никогда не любил Ванессу, но когда он пришел к ней, чтобы окончательно объясниться, то застал в ее комнате странную гостью. Стефан принялся уверять Онору, что это и была истинная виновница всего происшедшего – чужая, пришедшая в их городок неизвестно откуда женщина, и он видел виноватое выражение ее глаз. Она была ведьмой, и это она наложила на него проклятие, он уверен в этом! Но как могла Ванесса опуститься до такого?! Забеременеть, чтобы заставить его жениться на себе?! А что будет с их ребенком? Вдруг любовное заклинание каким-то образом скажется и на нем? Но Онора ничего и слушать не хотела. Стефан умолял ее не бросать его, но безуспешно. Онора не желала ничего знать, не желала больше иметь с ним ничего общего. Тогда Стефан пошел со своей историей к Старейшинам.

Теперь девушки оказались на ночной площади, в толпе зрителей, наблюдающих за привязанной к столбу над сложенным для костра хворостом ведьмой и за тремя сидящими на помосте бородатыми Старейшинами, вершащими суд над ней.

– Старейшины Стефану поверили, он был их любимчиком. Кроме того, Старейшины много лет вели охоту на ведьм, искали того, кто мог быть повинен в том, что раз в каждые четыре года из городка похищали и уносили в лес двоих детей. И вот пришел Стефан и обвинил в колдовстве Каллису – пришлую, странную, чужую, незамужнюю женщину, – и Старейшины обрадовались, решив, что нашли наконец ту самую, такую необходимую им, ведьму.

Палач поднес факел к костру, над которым была привязана Каллиса. У края помоста Софи и Агата увидели Стефана, он стоял и молча смотрел на Каллису, на ее залитое слезами испуганное и виноватое лицо. А Каллиса думала о том, как дорого ей обошлось последнее колдовство, после которого она собиралась жить в Добре и любви. Да, собиралась, хотела, но вместо этого будет сейчас сожжена на костре как злая ведьма. Каллиса оплакивала все совершенные ею в жизни ошибки, у ног ее разгоралось пламя, а Стефан смотрел на нее, и его суровое лицо смягчалось прямо на глазах.

– В эту минуту Стефан, у которого было доброе сердце, понял, что не хочет смерти Каллисы, – произнес голос профессора Садера. – Хотя Стефан и верил в то, что она ведьма, он поспешно при всех отказался от своих прежних показаний и обвинений и согласился стать мужем Ванессы в обмен на жизнь Каллисы. Старейшины приняли предложение Стефана и приказали погасить костер, но вынесли новый приговор. По нему Каллиса отныне была обязана жить при кладбище, никогда не участвовать в жизни городка и никогда не выходить замуж за кого-либо из местных жителей. Что же касается Стефана, то он сам приговорил себя к безрадостной жизни с нелюбимой женой – Ванессой.