Меч ненависти - Джеймс Салливан

— Я знаю, что ты могущественная волшебница. Что-то истощило тебя… Но ты скоро оправишься. Может быть, мне следовало бы вырвать тебе язык и ослепить тебя, чтобы защититься от чар.

Троллиха наклонилась и принюхалась. Линдвин пожалела, что не видит лица под маской и не может прочесть мысли шаманки.

— Очень хорошо, эльфиечка моя. От тебя начинает пахнуть страхом. А теперь скажи мне, как ты оказалась на склоне горы.

— Волшебством.

— Не думаю. Не похоже, что ты настолько глупа, чтобы наколдовать свое появление не на той стороне горы. Сначала вы все пытаетесь меня обмануть. Но я помогу тебе сказать правду. — Она схватила правую руку Линдвин и оттянула в сторону мизинец.

Эльфийка выгнулась дугой, но ничего не смогла противопоставить силе троллихи.

— Меня зовут Бирга. Разговор клеится лучше, когда знаешь имена. Ты скажешь мне, как тебя зовут?

— Линдвин.

— Красивое имя. — Шаманка подняла нож. — А теперь я причиню тебе немного боли. Это не очень страшно. Я просто хочу, чтобы ты представляла себе, что я могу с тобой сделать.

Она осторожно надрезала кожу на мизинце. При этом внимательно следила за тем, чтобы Линдвин все хорошо видела. Порез тянулся от кончика пальца до того места, где он соединяется с ладонью. Здесь шаманка сделала второй надрез, вокруг основания пальца, словно тонкое кольцо.

Линдвин стало дурно.

— Я оказалась на склоне горы не при помощи волшебства — это можно рассказать. Это не тайна.

— Я так и знала. — Голос шаманки звучал приветливо. — Сейчас мы продолжим этот разговор. Еще совсем чуть-чуть. — Она осторожно просунула узкое каменное лезвие под кожу пальца и начала отделять ее от плоти.

Линдвин извивалась, но вырваться из железной хватки троллихи было невозможно.

— Не брыкайся ты так, малышка. — Шаманка рывком сорвала всю кожу с мизинца. — Ты только посмотри, как хорошо видны твои мышцы и сухожилия. И крови почти нет. Нужно долго тренироваться, чтобы так аккуратно снять кожу. — Троллиха подняла костяной нож и насадила маленькую полоску кожи на стоявший напротив щит, чтобы Линдвин хорошо видела его.

Эльфийке стало дурно. Палец горел, словно его сунули в огонь. Она не отваживалась посмотреть на него. «Ты справишься с этим, — напомнила она себе. — Так ты спасешь Олловейна!»

Бирга провела закутанной в тряпки рукой по ее лицу. На ткани сверкало немного свежей крови.

— Ты даже не представляешь, какое сокровище твоя кожа. По вам, эльфам, не видно, считаете ли вы свой возраст десятилетиями или столетиями. — Она вздохнула. — Ты хотела рассказать мне о склоне горы?

Теперь Линдвин утверждала, что ушла через туннель. Иначе как Олловейн мог оказаться вместе с ней на склоне?

Шаманка удовлетворенно кивнула.

— Оставим это! А теперь скажи мне, что ты за волшебница! Что-то отличает тебя от других.

Линдвин прикинула, достанет ли у нее мужества откусить себе язык. Нельзя говорить о камне альвов! Что бы ни делала с ней Бирга.

— Вижу, ситуация снова усложняется. — Шаманка посмотрела на деревянный щит, где висела кожа с пальца. Затем коснулась своей маски. — Ты знаешь, что это сделано из кожи лица шлюхи, которая хотела обмануть моего короля? Она была очень красивой женщиной. Красивой и глупой! — Она снова провела рукой по лицу Линдвин. — Ты тоже красивая. Может быть, и глупая?

— Я помогала плетущим заклинание нормирга держать в узде огонь под горой, — выдавила из себя Линдвин.

Троллиха рассмеялась.

— Ну вот, видишь, рассказать это было несложно. А теперь ты должна узнать мою тайну.

Она подняла маску, чтобы Линдвин увидела ее лицо. Зимний свет безжалостно осветил бесконтурную массу. То, что предстало перед глазами Плетущей Заклинания, напоминало растопленный воск… Нет, скорее плачущую свечу. Что это, бородавки? Капли плоти набегали на капли плоти, покрытые серой кожей. Они наслаивались на веках, превращали нос в бесформенный комок, даже губы были неровными. Капли плоти перерастали друг друга, некоторые части лица были словно опухшими. Некоторые отделялись и висели на тонких полосках кожи. Бирга провела рукой по щеке Линдвин.

— Ты всю жизнь была красивой. Ты никогда не поймешь, что значит это. — И она снова надела маску. — А теперь мы поговорим о твоей королеве. Ты знаешь, куда она бежала?

— Я не нормирга! — уклончиво ответила эльфийка.

— А, вижу, мы приближаемся к скрытой истине. — Бирга подняла нож и разрезала платье Линдвин от воротника до пояса. Тщательно убрала ткань. — Есть в тебе некая чопорность, красавица моя. Возможно, ты мало бывала с мужчинами. Это нас роднит. — Шаманка проверила пальцами мягкую плоть ее груди, провела рукой по ребрам вниз, к пупку.

— Палец ты сможешь скрыть легко, Линдвин. Может быть, ты станешь даже интереснее, нося перчатку. Как думаешь, что еще ты сможешь скрыть от взглядов мужчин? Или ты хочешь рассказать мне что-нибудь о королеве?

На лбу Линдвин выступил холодный пот.

— Я не нормирга, — повторила она.

— Что ж, это я уже слышала.

Бирга подняла нож.

Асла взглянула в красное от мороза лицо Ислейфа. У него был жар, изо рта несло самогоном. Его, обессилевшего, нашли перед воротами палисада, защищавшего деревню.

Ворота закрывали обычно с заходом солнца. Но ранним вечером далеко на севере видели столб дыма. Поэтому у ворот оставили стражу.

Ислейф совершенно промерз и обессилел, когда его принесли в дом. Он бессвязно бормотал о чудовищах с гор. Теперь он, закутанный в одеяла, сидел у очага Аслы. Ее дом был самым большим в деревне, поэтому крестьянина принесли сюда. Почти все жители столпились в комнате.

— Это великаны… больше, чем пещерные медведи… — бормотал живший в глуши мужчина. — Они подожгли мой двор. — Он взглянул на Аслу. — У тебя есть еще попить? Ну, ты понимаешь… того, что греет душу?

— Да он же пьян, — прошептал кто-то за спиной Аслы. — Каждому известно, что он пьет, как в бездонную бочку льет. Может быть, он перевернул свечу и сам поджег свой дом. А теперь сказки рассказывает.

— То, что я видел, я видел! — Покачиваясь, Ислейф поднялся на ноги. — Они огромные, как пещерные медведи!

— Может быть, с гор действительно спустился пещерный медведь? — сказал Кальф. — Иногда они просыпаются посреди зимы.

— Их было много… Целое стадо… — Крестьянин-одиночка срыгнул. — Асла, где водка?

— Хватит с тебя! — строго ответила она. — Эти великаны пошли за тобой?

Крестьянин пожал плечами.