Святой Грааль - Юрий Никитин

— Доброе утро... Сэр Томас...

Голос был слаб, Олег пошатывался, однако люди, что приехалис ним, держались с дружеской почтительностью, Томас опустил меч. Вскоре все,кроме калики, вскочили на коней и умчались, а калика потащился к догорающемукостру, возле которого стоял, широко расставив ноги, благородный рыцарь.

Томас ахнул. Калика выглядел изможденным, едва волочил ноги.Лицо стало желтым, глаза остекленели, а губы пересохли. Он доплелся до костра,рухнул. Его явно морозило, Томас поспешно бросил на темно-багровые угли сухихветочек, подул, страшно выпячивая щеки. Взлетело целое облако пепла, усыпалорыцаря до пят, но угли полыхнули яркими оранжевыми язычками, лизнули сучки,взвилось пламя.

Олег передернул плечами, глаза закрывались как будто самисобой:

— Стар становлюсь для таких дел... Но что делать, яязычник. Человек старого жестокого мира...

— Что с тобой делали, — вскрикнул Томас встрахе, — эти звери?

Олег повел рукой, голос был мертвым:

— Там мясо молодых коров. В дар... Перетаскай, я не всилах шевельнуть и пальцем.

Голова упала, заснул сидя. Томас, дрожа от жалости ибешенства, побежал к дарам, проверил: сорок мешков с сочным мясом, впятеробольше, чем взяли в предыдущий раз. Какие-то веники, душистые травы. Мясо тожепереложено ароматными листьями, белесыми кореньями.

Стиснув зубы, он быстро накормил дракона, сперва бросая вголодный зев самые крупные куски, потом уже силой заталкивал в пасть, покадракон не заворчал и не накрыл морду лапами. Остальные тридцать девять мешковТомас перетащил на спину сытого дракона, крепко-накрепко привязал вдоль спины кгребню, протянул два ряда веревок, чтобы ходить или хотя бы ползать, быстрозагасил остатки костра, погрузил в освободившийся мешок котел.

Калика сидел в той же позе, подбородок упирался в грудь. Онвсхрапывал, иногда вздрагивал. Томас, причитая от жалости к истерзанномучеловеку, поднял, положил на плечо и бережно отнес к дракону, который тожеспал, нажравшись от пуза.

Когда привязывал калику покрепче, чтобы не сорвался привзлете, тот очнулся, пробормотал:

— Благодарю, сэр Томас... Ты настоящий друг... Впрочем,я тоже...

— Что там случилось? — быстро спросил Томас.

Губы калики вяло шевельнулись:

— Дикие люди, понимаешь?.. И обычаи дикие... Но я нехристианин, который признает только свои обычаи. В чужой монастырь со своимуставом не хожу...

Он пытался заснуть. Томас спросил, готовый голыми рукамиразорвать диких половцев за их сатанинские деяния:

— Тебя истязали?

— Еще как... Я ж говорю, стар становлюсь для такихритуалов... Всю ночь одни голые девки!.. Пляшут, поют, ластятся... Я сбился сосчета на третьем десятке, а ведь Таргитай сумел в этих краях свой тринадцатыйподвиг совершить! Вождь хотел и тебе послать, я еле отговорил... Они ж не знаютпо своей дикости, что ты христианин, у тебя обет верности прекрасной Крижине...

Томас спросил ошарашенно:

— Что за обычай?

— Я ж говорю, дикари... Тем, кого считают героями,подкладывают на ночь самых красивых девственниц. Породу племени улучшают!.. Ну,а мы прилетели на драконе... Вот и расстарались! Я уж думал все, кончилисьдевки, а тут глянь — они из соседнего кочевья новых прут, торопятся! Когда ясностало, что я уже невмочь, вождь опять хотел послать тебе... Мы чуть незадрались. Дурень не понимает принципов христианства... Пришлось и тех взять насебя...

Томас потемнел, процедил сквозь зубы чужим голосом:

— Спасибо, сэр калика! Этой услуги я вовек не забуду.

— Всегда... за друга...

Он захрапел, повиснув в веревках, как дешевая кукла, изкоторой высыпали опилки. Томас от злости даже забыл, что не знает как подниматьдракона. Кляня половцев и благородного друга, он разбудил дракона, заставилразбежаться, а когда тот прыгнул в воздух, сразу повернул на северо-запад.

Калика проснулся, пробормотал, не открывая глаз:

— Сэр Томас, ты здесь?.. Не забывай кормитьЖаворонка... а то сожрет обоих. Я посплю малость, хорошо?.. Не забывайпочесывать, у него слева на холке свежий шрам, чешется. Еще постукивай обухоммежду ушей — любит... Если не проснусь до обеда — буди...

Он умолк, челюсть снова отвисла. Томасу напоминал труп,отдавший жизнь тридцати или какому-то неизвестному количеству девственниц, таккак сбился со счета рано, а потом еще принял и тех, которых вождь половцевпосылал ему, Томасу Мальтону, который уже несколько месяцев не видел женскойюбки!

Проклятый язычник, сказал Томас зло. Надо при случае серьезноподискутировать с ним об основах христианства. Дурень не понимает, что только уязычников душа и тело — единое целое, как если бы желтую и белую глину смешаливместе в одном тазу. У христиан душа отделена от тела: есть ценности плотские,а есть духовные. Душа не отвечает за плотские утехи, ибо тело грешно, а душа отБога! Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься. Если же язычниктак ничего и не поймет, ибо учение Христа лишь для избранных, то надо емузаявить твердо и решительно, что о ценностях христианства пусть оставит судитьему. А то ишь все на себя! И разит, как из винной бочки. Тоже за двоихстарался, змей...

Калика спал так, что не до обеда, а до ужина не добудишься.Хорошо, если проснется на рассвете... Томас вздохнул, взял кинжал. Пластины подногами двигались, сходились в плотную, жутко терлись одна об одну. Однаждыплиты хрястнулись так, что откололась костяная щепочка и раскровянила щеку. Онпотрогал царапину, шепотом попросил Деву Марию оставить этот маленький шрам.Потом дома в Британии поклянется на Святой Книге, на Гвозде из Креста Господняи на чем ему предложат, что рана получена от дракона размером с гору!

Дракон, повинуясь уколу, повернул на северо-запад, и сноваТомас застыл в ожидании. Он постепенно приучил себя посматривать вниз, и хотявсякий раз душа замирала от животного ужаса, он наблюдал за передвигающимисямассами конных войск, несметными стадами. Изредка виднелись белые пятна шатров— половцы городов не строят, как говорил калика, предпочитают жечь и рушитьчужие, живут в юртах и крытых повозках. Через мосты переправляются с ходу,большие реки переходят вброд, лишь

однажды Томас увидел, как широкую реку одолевали вплавь,поверхность реки усеяли точки плывущих, среди них было множество бревенчатыхплотов и связанных гроздьями пустых кожаных бурдюков.

Под брюхом дракона далеко внизу проплывали реки, рощи.Сколько Томас ни всматривался, не увидел ни единого города — большого илималого, ни единого села или деревни, даже крохотного поселения в один-два домикане обнаружил, лишь крытые кибитки кочевников, окруженные многочисленнымистадами скота и табунами лошадей.