Теория стаи. Психоанализ Великой Борьбы - Алексей Меняйлов

«Мир и безопасность» — это общество, из которого выбиты «внешники» (бандиты), а «болото» непроизвольно мимикрировало.

«Вы, которые… не во тьме», помните весть из «Апокалипсиса» о купеческой сущности общества последнего времени? Это вам «нельзя будет ни покупать, ни продавать» (Откр. 13:17).

«Вас», начав с ваших предков, будут окончательно выживать. А куда? Известно, — в метанацию, до времени Второго Пришествия.

Завершение всеобщей истории стаи — в очищении запятнанной планеты — и восстановлении ее небесного цвета.

Вновь, теперь уже более основательно можно рассмотреть сформулированный выше парадокс: несмотря на то, что правящий класс сословного общества есть наиболее некрофильный слой этноса, тем не менее сословное общество как целое может быть более биофильным, чем бессословное, — поскольку сословный принцип деструктурирует психоэнергетическую иерархию.

Рассмотрим две умозрительные модели государственного устройства:

— предельно некрофиличную;

— предельно биофиличную.

В предельно некрофиличной модели устройства общества (вовсе не деспотия, часто довлеющая к сословному обществу; но — наполеоновщина, бессословное общество, демократия) исполнитель заморочен настолько, что повинуется приказам не вербальным, а психоэнергетическим (чтобы не бедствовать от краха несвоевременного бизнеса, вынужден о намерениях вождя «догадываться», предугадывать его прихоти). Сверхяркий некрофил, появившись на свет, в демократических странах на пути к вершине иерархии не встречает никаких преград — традиции и юридические нормы, могущие ему в этом помешать, уничтожены демократическими преобразованиями и революциями.

Идеальные рядовые «Великой армии» (элементы иерархии) не должны быть способны на горизонтальное общение, а только на вертикальное. Идеальный рядовой должен искать забвения в одиночестве:

— в индивидуальной келье ли,

— комнатах просторных домов,

— толпе,

— наркотиках,

— в карьере, —

именно при деградации связей, способных развиться в биофильные (по горизонтали), крепнет вертикальная психоэнергетическая связь со сверхвождем. (Закономерно, что в демократических странах этот процесс оскотинивания уважительно называют индивидуализацией. Идеальная демократия — это форма устройства общества, при которой исполнителей с вождем связывает исключительно психоэнергетическая связь, без вербальных приказаний, к которым вынуждены прибегать авторитарные режимы, пытающиеся управлять психологически более раскованным, чем при демократии, населением.)

Маршалами «великой армии» сверхвождя в предельно некрофиличной модели устройства общества могут стать кто угодно, без различия сословий и родового прошлого («сын за отца не отвечает» — апофеоз демократии) — некрофилы, не только так называемые «сливки общества» (герцоги и графы), но и сын конюха, всю жизнь имевший дело только с навозом (Жак Ланн, впоследствии — герцог Монтебелло, маршал Наполеона), и прислуга из публичного дома (маршал Мюрат, король Неаполитанский), и сын лакея (маршал Ожеро, герцог Кастильоне, предавший Наполеона в 1814 году).

А вот неугоднического мышления люди — такие, как князь Кутузов — в наступательной «Великой армии» удержаться не могут: во-первых, потому что вызывают психологическую реакцию отторжения у руководства, во-вторых, потому что проигрывают в соревновании по доставанию «языком до задницы»; а в-третьих, потому что по мере возмужания начинают со все возрастающей волей из иерархии, как из братской могилы, рваться.

Такие, как Фабий и Кутузов, на высшей военной должности оказаться могут — но только в сословном обществе, из-за ограниченности числа наследственных князей, обладающих достаточным физическим здоровьем, чтобы лично переносить трудности походов. (Еще один парадокс: развитие техники весьма не выгодно обороняющимся: даже в сословном обществе изобретение комфортабельного автомобиля и замена им лошадей снижает возможности обороняющейся страны к сопротивлению вторгшемуся сверхвождю: прежде не выдерживавшие трудностей самые яркие князья-дегенераты теперь в состоянии остаться в армии и кутузовых оттесняют.)

Итак, с техническим «прогрессом», нисколько не обогащающим духовную жизнь личности, армии, и без того часто возглавляемые дегенератами, становятся все более наступательными.

Наступательное войско, духовная сущность которого — преданность сверхвождю — любому! главное, своего типа, — кроме как наступать, умеет только сверхвождю сдаваться. Но не защищаться.

Умеющим же понимать вечное и сокровенное более естественно защищаться.

Здесь мы и подходим к необходимости создания умозрительной модели предельно биофиличного государства.

Командующего армией во все времена назначает правитель.

Таким образом, повышение биофильности командного состава защищающейся армии возможно при одном единственном условии: если правитель, назначающий главнокомандующего неугодниками, сам является биофилом.

Предельный из всех возможных вариантов: Правитель — Сам Бог.

Объединение людей с целью полного личностного самовыражения в созидательной деятельности называется теократическим государством. (Teos — по-гречески «божество, Бог»; kratos — власть.)

Однако реальные церковные организации теократическим государствам по духу противоположны. Они суть иерархические пирамиды, власть в которых, естественно, принадлежит исполнителям с вождистскими устремлениями, бессовестным настолько, что не стесняются объявлять себя проводниками божественного духа. Во все времена, в рамках всех цивилизаций находились вожди, которые, организовав стаю и подчинив ее своим вожделениям, — обманутыми всегда оказываются лишь угодники, — объявляли себя наместниками Бога на земле, тем самым претендуя на образование теократических государств. Примеры: империи Навуходоносора, Нерона, Калигулы, римского папы, немецкой крови династия Романовых, исламские государства, и т. п. — словом, претензиям в истории человечества несть числа.

На самом деле, истинно теократическое государство в послепотопной истории человечества известно только одно (единственное! а главное, последнее!). Недолгое существование этого государства описано Моисеем и несколькими более поздними библейскими пророками. Однако при всем обилии благословений вскоре после образования этого уникального государства его подданные возмутились и потребовали, чтобы над ними оказался такой же, как и у других народов, царь.