Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин

Он поднял глаза на дядю. Тот усмехнулся.

– Представим, что ты не чувствуешь, как уходит твоя кровь. Капля за каплей, литр за литром. Ты теряешь кровь, но не чувствуешь этого. Что произойдёт в итоге?

– Он умрёт! – воскликнула Яна.

– Да. Ты умрёшь. И даже не почувствуешь этого. Так что же в этом хорошего?

– Ничего, – согласился Олег.

– Верно, ничего. Поэтому нам нужна боль. Сейчас я сниму обезболивающее, приготовься.

В следующую секунду Олегу пришлось сдержаться, чтобы не вскрикнуть. Он поморщился, потряс ладонью, разбрызгивая капли крови.

– Больно? – осведомился Бессмертный.

Олег кивнул.

– Потерпи. Я научу вас, как снимать боль и ставить обезболивающее, но сначала вы должны понять и усвоить: боль необходима любому живому организму Запиши, Яна, и подчеркни: боль – это сигнал. Сигнал о повреждении. Если что-то у вас болит, значит, это что-то повреждено и нуждается в лечении. Не в обезболивании. Как вы уже поняли, снять боль – это как снять звонаря, чтобы он не трезвонил о нашествии врагов под стены города. На какое-то время вам станет спокойнее. Но проблему это не решит. А что решит? Яна?

– Лечение.

– Правильно. Лечение. Как сейчас вылечить Олега?

– Зашить рану.

– Хочешь попробовать?

Яна торопливо замотала головой.

– Хорошо. С живыми тканями мы начнём работать через пару месяцев, а пока просто смотрите.

Бессмертный взял Олега за запястье, повернул руку так, чтобы было видно Яне, и медленно провёл своей рукой сантиметрах в десяти над ладонью мальчика. Тончайшие, словно паутинки, синие ниточки обволокли разрезы и стянули их стежками за пять-шесть секунд так, что на ладони не осталось ни крови, ни шрамов.

– Это весьма условная визуализация, – пояснил Бессмертный, отпуская ладонь Олега. – Но даже в грубом приближении она даёт представление о том, как работать с подобными повреждениями. В первый раз у вас получится именно что зашить рану, и хорошо, если хотя бы это. Шрамы останутся, но здоровые клетки со временем срастутся.

– Но как вы это делаете? – Олег помахал абсолютно чистой ладонью. – Вы даже царапины не оставили.

– Это уже работа более высокого уровня. В старших классах мы будем изучать, как сращивать живые клетки, не оставляя следов. А сейчас вернёмся к боли. Итак, – Бессмертный встал перед ребятами. – Различаются разные виды боли. Самый очевидный, наглядный и понятный – физическая боль. Но есть ещё несколько видов. Например, душевная боль. Что это такое?

Ребята записали и послушно уставились на Бессмертного.

– Ладно, понимаю, сложный вопрос, – кивнул он. – И в отличие от физической боли намного менее изученный. Некоторые вообще ставят её под сомнение. Тем не менее иногда человек чувствует себя плохо, порой очень плохо, даже если физически у него ничего не болит. Чаще всего это и называют душевной болью.

Например, сегодня утром вы оба явно чувствовали себя не в своей тарелке. Вам было неуютно, неприятно, короче говоря, совсем не так хорошо, как вчера утром. Почему?

Яна с Олегом смущённо переглянулись. Бессмертный не спускал с них внимательного взгляда.

– Ну… из-за Кости…

– Да. Вы переживали за него. Но какое вам до него дело?

– Как какое? Он наш друг!

– Это понятно. Но почему вам должно быть плохо из-за него? Или, точнее, если рука болит из-за травмы, то как травмируется и болит душа? И, главное, почему это происходит из-за другого человека? Или людей? Или совсем каких-то непонятных абстрактных принципов?

Бессмертный замолчал. Он периодически останавливался, словно давал ребятам возможность задать вопрос или встрять с ответом. Но сейчас они не знали ни что ответить, ни даже что спросить. Они лишь продолжали настороженно слушать.

– Некоторого рода связи, устанавливаемые между людьми, не видны обычным взглядом и сложно фиксируются приборами. Но они есть и ощущаются вполне конкретно.

Например, вы услышали, как в соседней комнате звенит колокольчик. Ну звенит и звенит. Иногда приятно, иногда раздражает. Но вряд ли это побудит вас сразу встать и пойти разбираться, что это за колокольчик.

Теперь представим, что в соседней комнате плачет ребёнок. Примерно с такой же громкостью, что и звенел колокольчик. Но вы подорвётесь и пойдёте узнавать, в чём дело. Что это за ребёнок? Почему он плачет? Как его успокоить?

Яна торопливо записывала за Бессмертным, успевая время от времени вскидывать голову и поправлять чёлку. Олег только конспектировал, черкая по два-три слова в минуту; он предпочитал следить за мыслью учёного дяди.

– Всем людям неприятен плач ребёнка. Всеми он воспринимается как нарушение естественной гармонии, как сигнал о какой-то боли. Даже если это и не наша боль, она нас всё равно почему-то тревожит. Естественен вывод – мы каким-то образом связаны с этим ребёнком. И через эту связь его боль передаётся и нам. Можно легко зафиксировать связь между ребёнком и матерью. Девять месяцев ребёнок является частью женщины. Когда перерезается пуповина, связь не обрывается – она лишь переходит на другой уровень. Сколько раз вы слышали, как мать говорит о своём ребёнке: «мы покушали», «мы погуляли», «мы проснулись», «мы заболели»?

Ребята переглянулись, улыбаясь. Это было так узнаваемо в отношениях матери с младшим Игорьком, что они без труда представили себе, о чём говорит Бессмертный.

– Заболел ребёнок. Но мать не отделяет себя от него – она тоже заболела. Не фигурально выражаясь, нет. Вполне реально. Тревога за здоровье ребёнка совсем не иллюзорна, она может причинять такие же, а зачастую и большие страдания, чем физическая боль. Связь налицо, отрицать её бесполезно.

Яна вскинула руку. Бессмертный кивнул.

– Алексей Иванович, – волнуясь от собственного открытия, начала девочка, – я тут подумала: а что, если… Помните, вы нам рассказывали про гравитацию? Объясняли про связь между телами в космосе, как она работает?

– Не только в космосе, – поправил Бессмертный.

– Ну да. Ну вот я подумала… Вот вы говорите про связь между людьми. А может быть, между ними что-то похожее на эту гравитацию? На невидимую связь между планетами и прочими небесными телами?

– Очень хорошо, Яна, – Бессмертный поощрительно кивнул. – Аналогия очевидна, но мало кому приходит на ум. Ты молодец, что сообразила.

Яна зарделась от удовольствия. Ещё никогда дядя не хвалил её так явно и откровенно; она даже пожалела, что рядом нет никого, кроме Олега.

– Да, аналогия очевидна, – повторил Бессмертный. – Взаимодействие между людьми описывается своими законами, но в ряде случаев оно весьма напоминает взаимодействие между небесными телами. Правда, в другом аспекте оно больше похоже на взаимодействие элементарных частиц на микроуровне, но об этом не сейчас, об этом на следующих курсах. Пока же вернёмся к феномену душевной боли. Хотя бы за других людей.