Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

Ван Юйянь не сиделось на месте. Оставив А Би и А Чжу увлеченно перемывать косточки мужчинам вообще и Цяо Фэну в частности, она покинула шатер, и двинулась исследовать лагерь. Девушка заинтересованно разглядывала стойки с древковым оружием — копьями и алебардами-цзи, дивилась низкорослым и мохнатым тангутским конькам, злобно ржущим в сторону незнакомки, и с интересом сравнивала между собой одежду и доспехи солдат.

Без малейшего стеснения спросив одного из воинов о его меховой накидке, она выслушала подробное объяснение тангута о том, что ему, как сыну вельможи, полагается носить соответствующие регалии, в том числе и дорогие одежды из мехов. Предложение масляно улыбающегося мужчины зайти к нему в шатер, для осмотра иных свидетельств его высокого положения, Ван Юйянь успешно пропустила мимо ушей — девушку заинтересовала тренировочная площадка, и воины, что упражнялись на ней.

Дочь госпожи Ван некоторое время наблюдала за тремя десятками солдат, что мерно взмахивали саблями под руководством своего командира — важного и горластого мужчины в шлеме с меховой оторочкой. Насмотревшись на то, как военачальник покрикивает на своих подчинённых, ленивыми тычками поправляет их движения, и подбадривает самых нерасторопных крепкими словечками, она без особых сомнений обратилась к нему:

— Почему твои младшие практикуют это боевое искусство? Оно несовершенно и грубо. С такими скверными навыками, они не смогут одолеть и слабого врага, — глаза важного тангута полезли на лоб, а обрамлённый буйной растительностью рот возмущённо приоткрылся. Вряд ли этот мужчина ожидал, что внезапно появившаяся ханьская дева начнет оскорблять навыки его солдат.

— Что ты можешь знать о воинских искусствах, женщина? — рявкнул он, немного справившись с собой. — Я не указываю тебе, как доить кобылиц и глядеть за детьми, так чего это ты лезешь в мужские дела?

— Я никогда в жизни не присматривала за детьми, и не доила кобыл, — с интересом ответила Ван Юйянь. — Наверное, это сложные занятия, и ты, изучая их, запустил воинские тренировки? — лицо тангута медленно краснело, а широкие ноздри гневно раздувались. Девушка, не обращая на это никакого внимания, продолжала говорить.

— Мне ведь ясно видно — стойки, что ты показываешь этим мужчинам, неуравновешенны, а удары — неуклюжи, — спокойная доброжелательность ее речи лишь сильнее раздражала тангутского военачальника. — Хочешь, я расскажу тебе, где именно вы делаете ошибки? Правда, рассказ выйдет очень долгим — ваш стиль и вправду довольно плох.

— Давай-ка я лучше покажу тебе, как в Западном Ся воспитывают дурных чужеземных баб, — медленно процедил тангут. — Эй, там! — воскликнул он, обращаясь к своим солдатам. — Принесите мою плеть, да подержите эту, — кровожадно ухмыляясь, он указал на Ван Юйянь, — любительницу лезть не в свое дело.

Девушка, до сих пор благожелательно внимавшая военачальнику, отшатнулась назад, но было поздно — пара крепких солдат ухватила ее за руки, а ещё один поднес своему командиру короткую кожаную плётку. Тот, довольно скалясь, похлопал ею по ладони.

— Это кто здесь хочет избить родственницу моей жены? — раздался весёлый мужской голос, и между тангутским военачальником и дочерью госпожи Ван приземлились Инь Шэчи с женой.

Юноша немедленно выхватил из-за пояса меч вместе с ножнами, и удерживающие Ван Юйянь солдаты с болезненными стонами сложились пополам от двух коротких тычков под дых. Освободившись от плена, Юйянь метнулась к своим спасителям, и судорожно вцепилась в руку Му Ваньцин, с недоверчивой обидой глядя на тангутов. Она все же поняла, в какую историю чуть не влипла, и запоздалый страх начисто отобрал ее дар речи. Ваньцин принялась негромко успокаивать сестру, то и дело болезненно морщась — та цеплялась за ладонь жены Шэчи с отчаянием утопающего.

— Не лезь не в свое дело, ханец, — злобно прорычал военачальник. — Эта девка оскорбила меня и умения моих солдат. Я не могу оставить ее слова безнаказанными.

— Примите мои извинения за поведение свояченицы, — церемонно отозвался Инь Шэчи, и коротко поклонился. — Будьте покойны, я сам объясню ей, в чем она неправа. Вам незачем отвлекаться от дел, и утруждать себя ее наказанием, — видя, что его вежливые слова не находят отклика, он добавил:

— Если же ты будешь настаивать на причинении вреда юной госпоже Ван, мы можем разрешить этот спор поединком. Я, против тебя и всех твоих солдат, одновременно. Помнишь, что я сделал с твоим генералом? — Шэчи с намеком улыбнулся, и движением большого пальца выщелкнул меч из ножен. — Могу повторить, уже с тобой.

Тангутский командир сжал рукоятку плети до побелевших костяшек, но все же справился с собой, и махнул рукой своим солдатам. Те, отнюдь не горевшие желанием драться с победителем Хэлянь Тьешу, с заметным облегчением вернулись на площадку для упражнений.

— На твоём месте, я бы как следует отходил эту глупую девицу вожжами, — пробормотал тангут. — Она едва не нашла свою смерть сегодня, оскорбляя меня и моих воинов.

— Не беспокойтесь, я усовещу мою родственницу со всем возможным прилежанием, — вновь вернулся к вежливому тону юноша. — Не стоит нас провожать. Пойдёмте, Ваньцин, Юйянь.

Юноша и девушки двинулись вглубь лагеря, оставляя за спиной солдат, что вскоре вернулись к своим упражнениям. Ван Юйянь постепенно оправилась от испуга, и даже выпустила на волю помятую ладонь Му Ваньцин.

— П-почему они хотели избить меня? — дрожащим голосом спросила дочь госпожи Ван. — Я… я ведь просто хотела помочь…

— Хоть твои намерения и были чисты, слова ты избрала довольно обидные, — отметила Ваньцин, растирая пальцы, и наставительно добавила:

— В будущем, постарайся не оскорблять тех, от кого не сможешь отбиться или убежать, ладно, сестрица? Меня с мужем ведь может и не оказаться рядом.

— Х-хорошо, — девушка часто закивала.

— Ты ошиблась ещё кое в чем, Юйянь, — весело промолвил Шэчи, также намеренный подбодрить свояченицу. — Западное Ся давно желает вторгнуться в земли Сун. Чем слабее солдаты тангутов, тем лучше для нас — сунским воинам и ополченцам будет легче одолеть врага, если война все же начнется. Чем указывать им на ошибки, было бы уместнее без удержу расхваливать несравненное боевое искусство воинов Западного Ся, и убеждать их ни за что не отступать от его канонов, — Ван Юйянь слабо улыбнулась.

— Лучше я и вовсе прекращу заговаривать с тангутами, — ответила она. — Спасибо вам, Шэчи, Ваньцин. Я… мне нужно отдохнуть, — раскланявшись с молодой парой, она неверной походкой двинулась к