Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Patrick Radden Keefe

на него с критикой за то, что он порочит фамилию. Джиллиан задалась вопросом, сможет ли репутация ее покойного мужа "когда-нибудь восстановиться".

 

Возможно, самое тщательное изучение наследия Саклеров произошло в Тафтсе. Отношения между Саклерами и Тафтсом начались 1980 году, когда Артур, Мортимер и Рэймонд сделали крупное пожертвование с условием, что Школа высших биомедицинских наук будет названа в честь их семьи. В тогдашнем договоре о дарении было точно прописано, где и каким образом будет отображаться имя Саклеров. Три года спустя Артур заключил отдельное соглашение о том, чтобы Тафтс назвал в его честь здание своей медицинской школы. В 1986 году был создан Центр медицинских коммуникаций имени Артура М. Саклера, и Артура чествовали на торжественном вечере. В то время он назвал центр, который будет носить его имя, "Александрийской библиотекой, но в XXI веке". На протяжении десятилетий семья продолжала выделять деньги Тафтсу, пожертвовав в общей сложности около 15 миллионов долларов и спонсируя исследования в области рака, неврологии и других областях. В 2013 году Рэймонду была присвоена почетная степень доктора философии. Степень была присвоена на частной церемонии в офисе Purdue из-за преклонного возраста Рэймонда. "Невозможно подсчитать, сколько жизней вы спасли", - сказал Рэймонду президент университета Энтони Монако. "Вы изменили мир". В честь этого события университет разместил на своем сайте биографию Рэймонда, в которой подробно рассказывалось о его многочисленных благотворительных заслугах, но не упоминалось о Purdue.

Когда в 2007 году компания Purdue признала себя виновной по федеральному обвинению в неправильной маркировке, никто в Тафтсе не высказал особых опасений. Когда Сэм Куинонс опубликовал "Страну грез" в 2015 году, медицинская школа приняла тихое решение исключить книгу из списка литературы для поступающих студентов. Фактически, только в 2017 году, после почти одновременного появления статей в журналах The New Yorker и Esquire, возникли вопросы об уместности отношений Тафтса с этой семьей. Студенты-медики стали выражать дискомфорт по поводу посещения лекций в зданиях, названных в честь Саклеров, или получения степеней в школе Саклеров. Некоторые из них начали объединяться, как это сделала Нэн Голдин, создав группу под названием Sack Sackler. Один из студентов первого курса медицинского факультета, Николас Вердини, обратился к попечительскому совету университета с убедительной просьбой, в которой рассказал, что его родная сестра пристрастилась к опиоидам и умерла от передозировки героина два года назад. Ей было двадцать пять лет, и она оставила после себя двух дочерей.

Маура Хили в своей жалобе на Саклеров выделила Тафтс в качестве примера вредоносных щупалец влияния семьи. Ричард работал на сайте в консультативном совете Медицинской школы с 1999 по 2017 год. Семья предложила, как было сказано, "более целевой подарок" для создания новой магистерской программы "Боль, исследования, образование и политика", и Ричард поддерживал теплые отношения с профессором, доктором Дэниелом Карром, который был назначен руководителем этой программы. "Наше дальнейшее сотрудничество является для меня главным приоритетом", - сказал Карр Ричарду в 2001 году. Когда разгорелась полемика вокруг оксиконтина, Карр заверил Ричарда, что тот должен винить не себя, а "преступников, которые делают нас жертвами, за их пагубные проступки". В 2002 году Карр появился в рекламе Purdue в The Boston Globe, одетый в белый халат, восхваляя компанию за то, что она "что-то делает" для борьбы с опиоидным кризисом. В программу по изучению боли был назначен новый адъюнкт-профессор - Дэвид Хэддокс, и он превозносил свой диплом Тафтса как знак своей академической независимости. На лекциях для студентов Тафтса Хэддокс использовал материалы под маркой Purdue. По данным The Tufts Daily, в 2010 году одной из тем его лекций была "псевдозависимость".

После возмущения студентов Тафтс привлек бывшего федерального прокурора Дональда Стерна для проведения внутренней проверки. По завершении проверки, в декабре 2019 года, президент Монако и председатель совета директоров направили электронное письмо сообществу Тафтса. "Наши студенты, преподаватели, сотрудники, выпускники и другие люди поделились с нами негативным влиянием, которое имя Саклер оказывает на них каждый день", - написали они. Ответ, о котором они объявили, был радикальным: университет уберет это имя, лишив его пяти объектов и программ. "Наши студенты считают неприемлемым входить в здание с надписью Sackler", - заявил декан Медицинской школы Харрис Берман, объяснив, что название "не соответствует миссии школы и тому, чему мы пытаемся их научить". Проблема была не только с оксиконтином, продолжает Берман, но и с наследием Артура. "Имя Саклера - это проблема, будь то имя Артура Саклера или все имена Саклера", - сказал он.

Студенты-активисты ликовали. "Наши преподаватели и деканы каждый день учат нас заботиться о пациентах, уважать их и относиться к людям с достоинством, а заходить в кабинет с именем Саклера на здании - это, кажется, довольно лицемерно", - сказала одна из студенток-медиков, Мэри Бриджет Ли. По ее мнению, заняв такую чистую моральную позицию, Тафтс может "создать прецедент для других учреждений".

Опасаясь, возможно, именно такой возможности, Саклеры агрессивно сопротивлялись переезду. Джиллиан выразила свое возмущение тем, что Артура "обвиняют в действиях, совершенных его братьями и другими Оксисаклерами". Что касается Оксисаклеров, адвокат семьи, Дэниел Коннолли, осудил решение Тафтса как "интеллектуально нечестное" и указал, что Саклеры "добросовестно сделали подарки". Коннолли пригрозил судебным иском, требуя, чтобы решение было "отменено". Семья направила в Тафтс письмо по адресу , в котором обвинила университет в нарушении контракта. То, что семья готова унизить себя, пытаясь вернуть свое имя в университет, где студенты прямо заявили, что считают его морально отвратительным, - наглядный показатель тщеславия Саклеров и их патологического отрицания. Но администраторы Тафтса держались стойко.

Услышав новость, Николас Вердини был в кафетерии и выбежал на улицу, чтобы посмотреть, как рабочие с сайта убирают имя Саклера. Он был немного ошеломлен. Вокруг него люди хлопали. Вердини подумал о своей сестре. Для нее это была "большая победа".

Там, где на стенах было нарисовано имя Саклера, рабочие использовали валики, чтобы стереть его свежим слоем краски. В местах, где имя было написано латунными буквами, с помощью молотка и зубила они отбивали буквы одну за другой, пока не остались лишь призрачные следы - слабые, затертые очертания того места, где раньше было имя.

 

Саклеры могли бы стать изгоями общества, но в Уайт-Плейнс выбранный ими судья по делам о банкротстве Роберт Дрейн оказался отличным выбором. Объявление о банкротстве ассоциируется с неудачей и позором, но для Саклеров зал суда Дрейна стал тихой гаванью. Он продлил