Время Мечтаний - Барбара Вуд

Ей захотелось продолжить поиски, чтобы как можно скорее возвратиться в «Меринду». Сара задержалась, молча прощаясь с Гириджином, и поспешила в лагерь рассказать Хью радостную новость.

Джоанна вступила под темные своды пещеры и, прежде чем идти дальше, проверила, крепко ли привязана к поясу кожаная сумка. Она высоко подняла факел. Гора издавала приглушенное гудение. Джоанна ощущала идущую от горы силу, и ей казалось, что она входит внутрь чего-то живого. От самого входа в непроглядную темень уходила утоптанная тропа, выбитая, как видно, многими поколениями матерей и дочерей. Дневной свет за спиной ее слабел, она углублялась в недра громадной пульсирующей горы с мыслью о том, что может ждать ее в конце тропы.

Снаружи, волнуясь, прислушиваясь к затихающим шагам матери, осталась ждать Бет. Она смотрела на аборигенов, собравшихся внизу на равнине, чувствовала запах дыма многочисленных костров, слышала пение и бой барабанов. Когда шаги матери затихли во тьме пещеры, Бет вдруг стало страшно. Спокойствие и уверенность, которое давало присутствие рядом матери, ушли вместе с ней, и Бет осталась одна в окружении сотен аборигенов. Не в силах усидеть на месте, она вскочила и заходила перед входом в пещеру. Бет посмотрела на солнце, неспешно ползущее к зениту, и подумала, долго ли мать пробудет внутри горы? Она волновалась все сильнее и сильнее. У одного из костров мужчины в танце рассказывали об охоте на кенгуру. Тела их были раскрашены, в руках они держали копья и бумеранги, сопровождая танец яростными воплями и криками. Бет смотрела на вход в пещеру. Солнце освещало начало тропы, теряющейся во тьме. Она оглянулась на шумную дымную долину и без дальнейших раздумий скользнула внутрь горы.

Двигаясь по темным извилистым коридорам, Джоанна потеряла счет времени. Пламя факела отбрасывало на стены пугающие тени. Она видела разноцветные прожилки в камне стен: ярко-зеленые полосы пересекались с красными, оранжевыми и коричневыми. Она чувствовала, как приподнимаются волосы на затылке, но не от страха, а от силы горы, возможно, это был магнетизм, как предположила Бет, или что-то еще. А могли быть у горы, как у человека, пульс и энергия?

Коридор сузился настолько, что она задевала стены плечами. И ей приходилось наклоняться, чтобы не удариться головой о низко нависший свод. Тропа уводила ее все дальше в глубины земли. Некоторые коридоры были такими узкими, что она сомневалась, сможет ли протиснуться сквозь них. Время остановилось, тьма стала еще плотнее. Джоанна ощущала давящую массу горы. Она слышала собственное дыхание, казавшееся очень громким. Ели бы она остановилась, то смогла бы услышать грохот своего пульса, эхом отражающийся от стен подземелья. Коридору не было конца. У нее начало закладывать уши. Изменился воздух, становилось трудно дышать. Трещал и шипел, грозя погаснуть, факел. Джоанна страшно боялась этого. Остаться без факела было все равно что ослепнуть.

До нее донесся какой-то звук. Она остановилась, прислушалась, напрягая слух. Это было тихое ритмичное постукивание. Джоанна шла, широко раскрыв глаза. Свет факела позволял видеть всего на пару шагов вперед. Ей казалось, что еще шаг, и она натолкнется на гладкую глухую стену, но тропа вела дальше. Джоанна остановилась, прислушиваясь. Постукивание не прекращалось, становясь временами то громче, то тише.

На стенах начали появляться непонятные рисунки. Она разглядывала их при свете факела. Пляска пламени, казалось, оживляла фигуры на стенах, создавая впечатление, что они движутся. Это были изображения мужчин, женщин, животных, мифических зверей из давних времен. Дальше рисунки увеличивались в размере, и их становилось все больше. Изображения о чем-то рассказывали, но Джоанна не могла уловить мысль древних художников. Ощущая заряжающую энергию горы Мечтания, Джоанна спускалась все глубже и глубже.

Внезапно перед ней открылся простор огромной пещеры. Мощные сталактиты спускались с потолка навстречу растущим вверх гигантским сталагмитам. Джоанна гадала, не то ли это место, куда пришла с женщинами ее бабушка, и не здесь ли совершали свои тайные обряды матери и дочери. Постукивание слышалось очень явственно, это был звук падающих капель. Она увидела большой пруд с черной, как смоль, водой, которая приливала к берегам и откатывалась, подчиняясь какой-то неведомой силе. Пещера напоминала Джоанне виденный когда-то в Лондоне собор. Там, так же как и здесь, звучало эхо, и кладка готического собора была очень похожа на чрево этой сказочной горы.

Что-то лежало на полу. Она наклонилась и увидела разбросанные вокруг кости мелких животных, высохшую кожуру от фруктов, семена, скорлупу орехов. Может быть, это обитель какого-то духа? Не наблюдает ли за ней хозяин пещеры? Осторожно вступила она на уступ, окаймляющий черное озеро, и у нее сразу же возникла мысль, что под водой могло таиться какое-нибудь страшилище. Уступ сужался, прижимаясь к стене, и стены и уступ оказались очень скользкими. Джоанна хотела опереться о стену и оступилась. Поскользнувшись, она сумела удержаться, но факел выпал у нее из рук и полетел в черную воду.

Джоанна в ужасе следила за гаснущим пламенем. И в следующее мгновение у нее захватило дух от необычного зрелища: пещера внезапно наполнилась бледно-зеленым свечением. Оно исходило от стен, от известковых образований и сводчатого потолка. Этот призрачный свет придавал пещере еще больше таинственности, и его было вполне достаточно, чтобы видеть, куда идти. Она продолжила свой путь по уступу и, достигнув противоположной стороны озера, увидела проход в дальней стене: там было продолжение тропы. Джоанна остановилась в нерешительности. Проход зиял чернотой, что была еще гуще той, что осталась позади. Она подумала о солнечном свете, о ждущей у выхода Бет. Но потом магия пещеры властно позвала ее вперед.

И она пошла.

Бет медленно двигалась по темному коридору, держась за стены, ступая очень осторожно. Ей и в голову не приходило, что тьма может быть настолько полной. В «Меринде» даже в безлунные пасмурные ночи темнота не была такой глубокой и пугающей. Хотя она почти сразу же пошла за матерью, но, двигаясь так медленно, могла и не догнать ее. Пробираясь ощупью в кромешной тьме, она молила Бога, чтобы поскорее мигнул впереди свет факела. Один раз она остановилась и оглянулась. Тьма позади была такая же непроглядная. Во рту у нее пересохло. Медленно, шаг за шагом, она шла по тропе; с ужасом думая о том, чего может коснуться в следующую минуту и какие пропасти могут поджидать ее на пути.

Бет твердила себе, что мать не побоялась войти в пещеру, она напомнила себе, что этим путем вошла и благополучно вышла ее бабушка. Она сосредоточилась на мысли, что по этой тропе проходили многие поколения женщин и оставались целыми и невредимыми. К тому же тропа не может быть бесконечной и когда-нибудь да закончится.

– Мама! – позвала она. – Мама, ты здесь?

Но ответом ей было эхо, многократно повторившее ее зов.

– Мама! – снова крикнула она, стараясь подавить страх.

Войдя в отверстие в стене у дальнего берега подземного озера, Джоанна почти сразу с облегчением обнаружила такое же свечение. Она оказалась в большом туннеле, стены которого покрывали нарисованные и выбитые в камне рисунки. Но эти рисунки выглядели более древними. Грубые линии изображали только женские фигуры, представляя беременность, рождение ребенка, циклы жизни. Запах вокруг казался странным, но она не могла определить, чем пахнет: на ум не приходило ничего, кроме крови и пыли. Джоанна шла дальше, и ее сопровождала череда рисунков с изображением женщин с большими грудями и животами, младенцев в чреве матерей и людей, идущих по линии, составленной из завитков, точек и кругов, в которых Джоанна узнала знакомые элементы, типичные для искусства аборигенов. Она поняла, что перед ней записи древних песенных линий, нарисованных давным-давно женщинами, память о которых затерялась в бесконечной веренице лет. Возможно, эти рисунки были сделаны в далекие времена матриархата.