Жертва - Гарольд Карлтон

Они проезжали мимо «Барнса энд Нобля», мимо «Вальденбукса», мимо «Риццоли», и все они рекламировали ее книгу, и два невидимых прожектора высвечивали в витрине ее черно-белую фотографию, похожую на икону. Освещение было весьма удачным. Самоуверенная и все же уязвимая, прекрасная, но не отпугивающая — такой представала она на портретах. Выражение боли в ее взгляде привлекало зрителя, как привлекало читателя к ее книгам. Она выглядела как женщина с богатым жизненным опытом, сполна заплатившая по своим счетам. Слава Богу, Дональд не возражал против ночной работы, потому что с ним так легко переживались эти печальные сумеречные часы, когда весь Нью-Йорк, казалось, готовился к свиданию. В эти часы она не переставала думать о Санти; но сознание того, что внизу ее ждет Дональд, каждый вечер служило стимулом для того, чтобы собраться и спуститься на улицу.

Во время их ночных поездок по городу Дональд мог остановиться в любом месте, позволяя ей кружить, как ночной бабочке, там и сям, заглядывать в витрины магазинов одежды или книжных лавок или дожидаться в безопасности на заднем сиденье, пока Дональд принесет ей горячий кофе в бумажном стаканчике или свежую газету. Она могла остановить его на перекрестке Сорок второй улицы и Восьмой авеню, чтобы взглянуть на отбросы нью-йоркского общества, освещенные ярким неоновым светом порно-дворцов. Говорят, это и есть лучшее в Нью-Йорке, когда можно с высот низринуться в пучину, и все это дело лишь нескольких ярдов и минут. А еще это удерживало ее от мыслей о Санти и о том, как она проведет остаток вечера, когда Дональд высадит ее неподалеку от «Партнеров».

Она была трусливой и лживой, и ее мучило, сможет ли она набраться мужества и поведать диктофону, что она проделывает ради секса. Сможет ли она стать автором сексуальной автобиографии, на которую еще не отваживалась ни одна женщина? Сможет ли она стать тем прославившимся автором, чьи желания, привычки и жертвы, чьи внутренности продаются за двадцать долларов в твердой обложке, а годом позже — при переиздании — за пять баксов в мягкой?

Они подъехали к Пятой авеню.

— А теперь куда, миссис Уинтон? — наклонил голову Дональд.

Она опустила стекло, чтобы вновь наполнить машину ледяным ночным воздухом.

— Универмаг, — попросила она. — «Черивэри» для меня откроют.

Какие-нибудь серьезные покупки помогут — они всегда помогали, минут на пять. А тряпки были ей очень нужны. Быть одинокой и отлично одетой помогало чувствовать себя не такой одинокой, как если бы она была бедна, одинока и потрепана.

Дональд подъехал к Пятьдесят седьмой улице, свернув с Мэдисон-авеню, остановившись около ее излюбленного магазина. Он был закрыт, но две девушки оформляли витрину — Сэнди, которая всегда помогала ей, и еще одна девушка. Девушки наряжали в дорогие туалеты манекен, совершенно измучившись с негнущимися конечностями, нетерпеливые, как одевающие сонных детей в школу матери. Марчелла вышла из машины и приблизилась к витрине, вглядываясь в нее. Сэнди подняла глаза и побежала к двери, открывая ее и высовывая головку.

— Привет, миссис Уинтон! — лучезарно улыбнулась она. — Мы, правда, уже закрыты. А это что, так срочно?

Марчелла кивнула:

— Вы уже получили коллекцию от Ямамото? Я просто сгораю от нетерпения…

— Ладно. — Сэнди решилась отворить дверь, и Марчелла проскользнула внутрь, чувствуя себя до смешного привилегированной особой, когда, пробежав по ступенькам, она вошла в комнату с двумя внушительными вешалками с японской одеждой. Она приложила к себе широкую полосатую юбку.

— В этом неплохо подписывать книжки, — заметила она.

— «Вечность начинается сегодня»! — закричала Сэнди. — Я читаю ее именно сейчас! Как раз вчера купила. Я в восторге от нее. Мне так не хочется, чтобы она кончалась!

— Спасибо, Сэнди. — Марчелла улыбнулась и принялась рассматривать блузки. — Вся сложность в том, что я никогда не могу выбрать. На чем мне остановиться — черное, белое, синее или темно-фиолетовое? — задумалась она.

— А забирайте все! — засмеялась Сэнди, как будто она не знала, что общая цена за четыре блузки больше, чем ее заработок за полмесяца.

— Ладно, так я и поступлю! — согласилась Марчелла. Иметь деньги и тратить их — в этом было определенное наслаждение. На пять минут.

В кассе за черной конторкой Сэнди выписывала счет. Внезапно она закусила кончик ручки, с благоговением взглянув на Марчеллу.

— Ваши книги… — она покачала головой. — Вы все, правда, все знаете про то, что чувствуют люди. Вы точно знаете, что я чувствую!

— Ой, спасибо, Сэнди. Чудесная обратная связь, — поблагодарила Марчелла, подписывая чек.

— На прошлой неделе я ходила гадать на картах, — рассказывала ей Сэнди, помахивая подкладываемой в счета копиркой. — Знаете, тут на углу живет парень со сверхъестественными способностями. Это было так жутко! Казалось, что он знает про меня все. Он сказал мне, что я вот-вот встречу какую-то знаменитость. Наверное, он говорил про вас.

Блузки были упакованы в черный пластиковый пакет, ленты перевязи обвивали его белыми языками пламени.

— Пользуйтесь и наслаждайтесь! — проинструктировала ее Сэнди. Пакет был необычайно легок, принимая во внимание, что стоил больше трех тысяч долларов.

— Он предсказал тебе будущее? — спросила Марчелла. Ее будущее было покрыто для нее мраком; может быть, он поможет? — Ты не можешь позвонить ему и спросить, не примет ли он меня прямо сейчас? — неожиданно попросила она Сэнди. — Мне так хочется, чтобы раскинули и мои карты! Сэнди щелкнула языком.

— Он такой искусный, — сказала она. — Все рассуждает о магии, энергии, о переселении душ. Вот такая чертовщина.

Марчелла наблюдала, как Сэнди набирает номер.

— Чарльз? Это Сэнди. Из «Черивэри». Привет! Слушай, у меня тут покупательница, которой срочно нужно погадать на картах. Она не могла бы прийти к тебе прямо сейчас? — Она вскинула глаза на Марчеллу и кивнула. — Великолепно! Ее зовут миссис Уинтон. Будь с нею полюбезнее. Это особенный человек!

Она протянула Марчелле отпечатанную карточку:

— Вот адрес, и желаю удачи!

Сэнди придержала дверь, а потом крепко заперла ее. Ее помощница уже закончила заниматься с витриной. На ней застыли четыре манекена, выстроенные в ряд, а единственный манекен-мужчина стоял напротив них. Все они были в черном.

Дональд засунул пакет с покупками в багажник. Когда он вернулся в машину, его голова медленно повернулась в ее сторону, ожидая дальнейших приказаний. Сердце у нее учащенно забилось. Не поехать ли ей туда прямо сейчас? Или туда, куда так стремится ее тело? Она бросила взгляд на часы. Глаза ее упали на визитку, которую она сжимала в руке. Она рассматривала рельефные вычурные украшения на карточке. Предсказатель судьбы!

— Угол Шестьдесят пятой и Бродвея, — прочитала она.

Название холла было слишком лестным, люстра была слишком огромна для маленькой прихожей, да и весь этот новый, дорогой дом был странно непрочным и неряшливым, словно декорации для съемки телесериалов. Консьерж-пуэрториканец спросил ее имя, затем кивнул на лифт, который доставил ее на пятнадцатый этаж. Она оказалась в сумрачном коридоре.