В чьих интересах действует Путин - Юрий Мухин

А Васильева, реально укравшая миллиарды, уже на свободе…

В Бутырке у арестантов полная уверенность, что следователи, прокуроры и судьи Рашки ни с какой преступностью не борются, поскольку все реальные преступники в Рашке просто от них откупаются, а сажают самых бедных и безответных. Один наркоман с горечью говорил, что следователь через адвоката предложил ему переквалифицировать статью, по которой обвинялся этот наркоман, на более легкую, но из расчета миллион рублей за год снижения наказания. «Но семью и так адвокат разоряет, где я еще деньги возьму?» — сетовал бедный наркоман.

Сидело в «общей хате» и человек 8 бизнесменов по статье о мошенничестве, правда, бизнесменов очень «средней руки» — из тех, которых государственные паразиты всех сортов уже разорили до состояния, когда откупиться им стало нечем. Да и следователям и судьям нужно отчитываться о борьбе с «экономическими преступлениями», посему, по данным из тюрем и лагерей, в Рашке уже сидит около 60 тысяч предпринимателей, предприятия которых суды России разорили, успешно добивая остатки нашей экономики.

Вот прочел откровения человека, зарабатывавшего на изготовлении фальшивых дипломов: «В начале 13-го года я попал на такую «контрольную закупку». После того я ушел из бизнеса. А тогда мне позвонили, заказали диплом и назначили место встречи в метро. Приезжаю, а меня встречают двое и показывают документы, что они из полиции. Я уже развез заказов на 200 тысяч рублей, и оставались еще дипломы на такую же сумму. Меня посадили в машину и начали пугать 239-й статьей Уголовного кодекса. Говорили, повезем в отделение, оформим протокол, задержим, потом пойдешь под суд.

Я уже знал (ребята рассказывали), что нужно делать. Я сказал: возьмите деньги, которые уже получил с клиентов. Они согласились. И более того. Они сами предложили отвезти меня к другим клиентам, чтобы получить еще 200 тысяч. Четыре часа я катался с ними на полицейской машине по Москве, встречался с клиентами, получал деньги и сдавал их этим двоим.

Был только один показательный удар полиции по нашему бизнесу, в 2012 году. Маски-шоу нагрянули на квартиру человека, который снабжал печатями всю Москву. Ворвались, переломали станки, мебель порушили, жену и детей держали под дулами автоматов. Это все показывали по телевизору. Но, как и во всех других случаях, полиция всех отпустила. Ведь никто на самом деле не хочет, чтобы этот бизнес закрылся».

Хорошо, подлость и потребность «правохранителей» в фабрикации дел понятна, но зачем им нужен непомерный срок следствия, который стал нормой и который обеспечивает заполнение следственных изоляторов? С одной стороны, большое количество заключенных, содержание которых обходится в 30 тысяч рублей в месяц, дает огромные денежные потоки, часть которых, разумеется, прилипает к лапкам тех, кто эти потоки направляет. Где-то еще в середине 90-х Боровой, тогда депутат, сообщил, что для того, чтобы стать судьей Верховного Суда, нужно заплатить взятку в 2 миллиона долларов. И ни один судья Верховного Суда, надо сказать, Борового не опроверг и не потребовал возбудить против него уголовное дело за клевету. Но ведь как-то же потом судьи ВС эти деньги отбивают. Видимый путь — взятки. Но ведь возможен и плохо видимый путь — проценты от денежных потоков от содержания арестантов.

Значит, есть в России лица, заинтересованные, чтобы тюрьмы были всегда заполнены. Не так ли?

Но все же это сложное объяснение, а в среде арестантов непомерное продление срока следствия имеет простое объяснение — это наглая бесцеремонная пытка. На воле трудно представить себе условия тюрьмы — в этих условиях надо побывать, чтобы понять, что значит проводить месяцы и годы в замкнутом помещении, скажем, в камере в блоке БС Бутырки — на 10 квадратных метрах отгороженный ширмочкой унитаз и четыре человека арестантов. Это лучшие камеры Бутырки! Из уважения ко мне и по требованию правозащитников меня перевели из общей камеры в такую. И вот на этой площади ты находишься круглые сутки месяцами и годами.

Опытные арестанты мне с усмешкой рассказывали о действенности вот такого затягивания подонками-следователями времени следствия: «Приходит такой арестант в хату и заявляет, что он не виновен, что его адвокат это докажет. Месяца через два его настроение падает, через полгода он готов идти на сотрудничество со следствием, а через год готов по своему сфальсифицированному следствием делу все признать, лишь бы быстрее суд и быстрее вырваться из Бутырки на зону». То есть правоохранители используют продление сроков следствия, чтобы пыткой тюремного заключения и подлостью судей, не обращающих никакого внимания на доводы адвокатов, заставить невиновных признать себя виновными.

Я просидел в Бутырке 20 дней в компании (считая в двух камерах) 25 человек. Так вот, я был там самым востребованным арестантом, поскольку за эти 20 дней трижды встречался с правозащитниками и один раз меня водили на рассмотрение моей апелляционной жалобы по видеоканалу. Так вот, за эти 20 дней еще двоих моих сокамерников (из 25-ти) вызывали на чтение дела, одного возили на психиатрическую экспертизу и одного вызвали к адвокату. Еще один не выдержал и написал при мне заявление на сотрудничество со следствием, через пару дней после этого его возили к следователю. Все! Остальные арестанты просто сидели. Их просто пытали тюрьмой.

Поэтому вы вряд ли удивитесь, что в понимании арестантов судьи, прокуроры и следователи — это не люди, а нелюди — самые подлые мрази, живущие в Рашке. Но, само собой, арестанты считают, что с этой мразью сделать ничего невозможно. Когда я рассказывал, за что я сижу, они, разумеется, как и все граждане в России, соглашались, что такой закон России необходим, «но вот видишь, что эти… с тобою, дядя Юра, делают!».

Вот поэтому и я, надо сказать, склоняюсь к мысли, что народ в Бутырке в среднем гораздо более порядочный, нежели в судах и прокуратурах.

Ну сами посудите — ну как это понять? Нормальные люди стараются не быть мразью: они все еще в России сеют хлеб и варят сталь, качают нефть и добывают уголь, в конце концов, торгуют на рынке или работают в офисах, но живут они так, чтобы не сильно вредить другим людям. А эти — оперативно-следственные и прокурорско-судейские — во имя своей вонючей зарплаты, то есть из корыстных интересов, ломают людям судьбы, фабрикуя против них уголовные дела и тупо осуждая их к лишению свободы. Это что — тоже люди?!

И тут у меня и вопрос к правозащитникам: УПК РФ определил предельный срок следствия в два месяца. Запросите у Следственного комитета данные, каков реально срок следствия? И на кой черт нужны следователи, которые не могут в этот срок уложиться?

2015 г.

Никто не будет спорить, что элита России полностью без мозгов и не соображает, ни что происходит, ни к чему это ведет. Но порою даже она удивляет своей тупостью до такой степени, что просто не веришь, что такое непонимание ситуации может быть у дееспособных людей.

Начну с образного примера. Предположим, что в квартире на 14-м этаже собираются гости на банкет, вдруг один из них принюхался и сообщает, что чувствует запах дыма.