Найти Мышиного Короля. - Ольга Солнцева

Орбиты двух словесников так никогда бы и не соприкоснулись, если бы Иосифу не пришло в голову устроить прощальную вечеринку по случаю окончания института. Это событие перевернуло всю жизнь мышки-провинциалки.

Иосиф Гофман жил в большой сталинской высотке, которая стояла на излучине двух рек. В знаменательный день семеро девушек и сам Иосиф – все с дипломами – подъехали на трамвае к величественному замку. От остановки надо было еще пройти метров сто, и вся компания весело двинулась к подъезду в предвкушении праздника.

– А вот и мой замок слоновой кости, – Иосиф со смехом указал на самый высокий этаж. – Если оттуда свалиться, то точно, костей не соберешь.

Все учителя литературы задрали головы, а Анна Петровна даже приоткрыла рот от восхищения.

Сверху, под самым шпилем, на фронтоне возвышались мощные статуи мужчины и женщины, похожие на парящих греческих богов. Скульптуры поменьше украшали и отлеты здания – левый и правый. А еще на величественном фасаде были выпуклые картины, которые, как она позже узнала, называются «барельефы». Мужчины и женщины на этих картинах тоже были прекрасны, точно боги. Рядом с ними подросшие ангелы дудели в длинные трубы, и все это великолепие венчали знамена и розы.

– Анька, чего зазевалась? – окликнула ей однокурсница. – Давай двигай кони, а то водка согреется!

Дружный смех бывших товарок вернул Анну Петровну в реальность. Она покраснела.

– Да что же вы все о спиртном? – пробормотала она. – Посмотрите, какие великие люди жили в этом доме!

– Слушай, давай ты потом все изучишь, – взял ее под локоток хозяин торжества и легонько подтолкнул ее наверх по ступеням.

Парадный подъезд украшали доски черного гранита. Аннушка мельком успела разглядеть фамилию одной балерины, своей тезки. От волнения у нее закружилась голова, и она чуть не рухнула на своего спутника, точно подстреленный лебедь. Он так и протащил ее сквозь стеклянные вертящиеся двери.

– Все свои, семь человек, – бросил Гофман охраннику, и они всей веселой компанией набились в зеркальный скоростной лифт.

Поэт жил у самых облаков.

Аннушка вздохнула, вспоминая, что было потом: как они вышли из чудесного лифта, как хозяин поднебесной квартиры распахнул перед ними необыкновенную дверь, и перед ними открылась волшебная панорама сказочного города.

– Это что, все твое? – пролепетала Анна Петровна.

– Ну да, – с абсолютным спокойствие произнес Иосиф. – Проходи, там должны быть тапочки.

Остальные шестеро русалок вели себя не так скованно. Они сразу сообразили, где ванная, где кухня и где взять рюмки.

– Так это, и правда, все твое? – повторила завороженная Аннушка, обводя взглядом просторный холл с четырьмя дубовыми дверями.

– Ну да, – спокойно сказал Иосиф. – Квартиру дали еще прадеду. Он в когда-то в органах служил. Был там был большой шишкой.

– Осик, где ножи! – закричали из кухни.

– Сейчас покажу, – недовольно крикнул он.

– А твои родители? Они живы? – с испугом спросила Аннушка.

– Да живы, куда они денутся, – ответил Иосиф, расчесывая перед зеркалом свои ангельские локоны. – В Израиле уже пять лет. Меня тут оставили за хозяйством приглядывать.

У Аннушки не было слов. Она уже была пьяна – даже без водки.

– Ося, мы тебя ждем, – снова донеслось с кухни.

– Сейчас, руки вымою только!

– А на балкон можно? – пискнула Аннушка.

– Да чего ж нельзя? – зевнул Иосиф. – Только если будешь курить, пепел на соседей не сбрасывай.

– Иосиф, мы все порезали. Иди водку открой!

Но он не торопился в выпивкой. По-хозяйски пройдя в большую комнату, он развалился на огромном кожаном диване и закинул ноги на журнальный столик.

Аннушка на цыпочках вышла на балкон. Перед ней расстилался безумно прекрасный чужой город, а спиной она чувствовала пристальный взгляд хозяина замка.

В тот вечер она впервые в жизни она напилась и ее сильно стошнило. Гофману пришлось вызвать такси, чтобы отвезти пьяную мышь на улицу Баратынского.

На следующее утро, с мокрым полотенцем на лбу, она рассказала тете о вчерашней экскурсии.

– Ты только представь: Кремль как на ладони!

В глазах старой девы из Моршанска зажглись огоньки надежды. Если раньше дурочка-Нютка казалась ей серой мышкой, то теперь перед ней был дипломированной филолог с прекрасными видами на будущее. Клавдия Авдеевна хотела сказать племяннице что-то важное, но вовремя осеклась.

Немного подумав, она лишь осторожно спросила:

– И сколько вас же вас там было?

Аннушка, не чувствуя подвоха, ответила:

– Всего восемь человек. Иосиф и семеро девчонок. Мы так хорошо посидели, тетя! Да ты не думай ничего дурного. Я просто что-то несвежее съела, вот и все.

Но Клавдия Авдеевна – учитель математики с двадцатилетним стажем – уже просчитала шансы племянницы на выгодное замужество. Они, по теории вероятности, были ничтожны.

– Ладно, – холодно произнесла родственница, уткнувшись в свое вязание. – Это не последний москвич на твоем пути.

И вот теперь, подъезжая к улице Баратынского, Аннушка вспоминала события, полугодовой давности. А ведь тетя тогда недвусмысленно намекнула, что ей стоит продолжить знакомство с Гофманом! Конечно, он совсем не похож на сказочного принца из ее мечтаний. Так, серенький какой-то, хвостик зачесывает.

Где-то высоко в небе летел серебристый лайнер. Вагон слегка покачивало. Анну Петровну укачало, и она заснула.

Ей снилось, будто она едет по лесу в экипаже. Лошади резво несут ее вперед, но ей все равно страшно. Она кутается в соболье манто. Но что это? Звуки выстрелов, крики. На нее напали разбойники, целых трое. На лицах у них черные платки, а в руках ножи и пистолеты! Они не хотят, чтобы их узнали, но от нее не скроешься. Это второкурсник Коршунов, секретарь директора Макушин и сам директор колледжа Василий Петрович Скрягин.

– Что вам надо, милостивые господа? – спрашивает она с достоинством.

– Вы до сих пор не сдали справку! – ревет Скрягин, вынимая пистолет из кобуры.

– Вы хотите выбросить мой букет! – завывает Валик, размахивая ножиком.

– А у вас черный лифчик просвечивает! – насмехается ей прямо в лицо Коршунов.

– Да ты никакая не принцесса! – кричат они хором ей прямо в лицо.– Ты – понаехавшая, ты из-под Липецка!

Они вышвыривают ее из кареты и произносят над ней жестокий приговор:

– Ты недостойна жить в высотном замке! Валяйся всю жизнь в грязи!

С этими словами они уносятся прочь, точно черный вихрь. Она, униженная и оскорбленная, остается лежать на сырой земле. А темный лес, между тем, наполняется тревожными звуками. Она с замиранием сердца ждет своей участи и кутается в соболье манто. И тут…