Командир красной армии - Владимир Поселягин

— Хм, борзый. Держи.

Удостоверение подтвердило, что капитан Матвеев является командиром свежесформированного дивизиона. Вернув удостоверение, я скинул сидор и, достав документы, передал пачку капитану.

Приняв бумаги, капитан тут же крикнул:

— Елкин! — и, передав всю пачку выскочившему из соседней комнаты что-то жующему старшему лейтенанту, велел: — Оформляй, пополнение на улице. У лейтенанта тоже удостоверение забери. Оформи его как командира третьей батареи.

— Есть, — козырнул тот бутербродом. Забрав мое удостоверение, он ускакал на улицу. Видимо, принимать пополнение.

— Лейтенант, пошли ко мне в кабинет. Пообщаемся, потом поедем принимать технику и людей.

Следом за командиром я прошел по коридору и вошел в третью по счету дверь.

— Располагайся, — велел он.

Комната оказалась довольно большой, шесть на пять метров, судя по четырем окнам, угловая. Кроме шкафа для документов был сейф, большой стол, четыре стула у стены. За столом на стене висел портрет Сталина.

Присев на один из стульев, я положил под ноги сидор.

— Почему не по форме? — спросил капитан.

— Форма моя, я же из запаса. Новую пока не получил со склада, но фурнитуру купил в военторге, чтобы соответствовать, — достав из кармана петлицы, я показал их командиру. — Будет время, пришью.

— Черт-те что творится. Представляешь, нашли меня утром в гостинице и поставили командовать этим дивизионом. А я гаубичник, я в зенитках ни черта не понимаю, это же другие системы!

— А как так произошло? — искренне удивился я.

— А-а-а… — махнул рукой капитан.

Оказалось, в двенадцать ночи в Ровно пришел войсковой эшелон с двадцатью новенькими зенитками на платформах прямо с завода. Орудия были модификации ЗСУ 61-К — 37-миллиметровые автоматические зенитные пушки образца 1939 года на базе грузовика повышенной проходимости ГАЗ-ААА. Так вот тот, кто должен был принять эти машины, погиб при первом же налете, а его часть сейчас воюет у границы. Получалось, что боевая техника стала ничейной, вот командование и решило сформировать отдельный дивизион пятибатарейного состава из командировочных командиров и бойцов первого призыва.

Проблемой было то, что командиров практически всех выгребли еще утром и к десяти дня начали собирать с бору по сосенке. Под эти грабли попал и я. Кстати, мог попасть и раньше, если бы комендачи на въезде проверили почтовую машину. У них был такой приказ.

— Так что принимаешь четыре установки, две полуторки для перевозки боеприпасов и отдельную машину со счетверенными «максимами».

— А полевая кухня? Положена по штату, — вспомнил я один момент.

— Кухня положена дивизиону, там и будете получать паек, нам ее выдали.

— Я буду в составе дивизиона или отдельно?

— Отдельно, примерно в десяти километрах от города.

— Тогда кухня нужна, из города готовые обеды не навозишься.

— Чего нет, того нет.

— Ясно… Батарея уже сформирована или ее надо формировать сначала?

— Как таковой батареи еще нет, хотя батарейный старшина уже есть, как и пять водителей, это они согнали технику с платформ и перегнали на хоздвор пекарни. Пополнение ты видел, все они пойдут к тебе. Местных там фактически нет, в основном, как и ты, застрявшие тут. Кто по комсомольской линии работал в городе или окрестностях, кто по партийной. Не возвращаться же им к своим военкоматам. Так что цени, не местные, хоть трое и попалось, водители. Были случаи, что бойцы, призванные с западных областей, в спину стреляли. Это пока все, если будут еще люди или командиры, пришлю сразу. Политработников пока нет, извини.

Несмотря на то, что капитан фактически полностью расписал мне все, что у меня будет, я засыпал его вопросами.

Вроде: на какое количество боеприпасов я могу рассчитывать; есть ли сменные стволы; как с продовольствием — ну и так далее. Во время расспросов к нам заглянул старший политрук, представившийся комиссаром дивизиона.

Через полчаса измученного капитана спас от меня тот самый старший лейтенант, оказавшийся начальником штаба новоиспеченного дивизиона. Особо познакомиться не получилось, он куда-то спешил. Только и запомнил, что у него фамилия Елкин.

— Документы готовы, товарищ генерал подписал, — сообщил он, подавая Матвееву документы.

Открыв то, что лежало сверху, капитан посмотрел, чему-то хмыкнул и протянул мне. Посмотрев удостоверение, я увидел, что теперь значусь командиром третьей батареи ПВО-ПТО войсковой части номер Р-56/708.

— Часть новая, когда ей номер присвоить успели?

— Час назад, командующий армией своей властью, — пояснил Елкин.

Уважительно покачав головой, я убрал удостоверение в карман гимнастерки и вопросительно посмотрел на Матвеева, подписывающего поданные начштаба документы.

Через пять минут, закончив с бумагами, капитан встал и махнул рукой, приказывая следовать за ним.

Выйдя из здания (пополнения, что я привел, уже не было), мы сели в одну из полуторок — капитан в кабину, а я в кузов — и поехали куда-то к окраине. Однако из города мы не выехали, повернули на какой-то улице и въехали на территорию хлебопекарни. Именно тут, открыто, у всех на виду в линеечку стояли четыре машины с орудиями в кузовах. Чуть в стороне, в тени здания приткнулись две новенькие полуторки. Еще одна, тоже трехосная ГАЗ-ААА, с зенитными пулеметами «максим» в кузове, стояла у выезда. По двору с карабином на плече неприкаянно бродил одинокий боец-часовой.

Остановившись у второй машины с орудием, капитан открыл дверь, встал на подножку и, хмуро осмотрев двор, вдруг рявкнул:

— Боец, где старшина?!

— Товарищ капитан, товарищ старшина проводит осмотр вверенного ему имущества! — оттарабанил часовой явно выученный текст. Судя по его виду, первого года службы пацан.

— Знаю, что он там осматривает, — проворчал капитан, следом за мной спрыгивая на утоптанную землю двора.

В это же время из открытых дверей хлебопекарни выбежал мужчина лет тридцати пяти со старшинской «пилой» в петлицах, поправляя на ходу пилотку.

— Товарищ капитан, старший батареи старшина Непейборода. За время перегона никаких происшествий на батарее не случилось!

— Вижу, что не случилось. Познакомься, старшина, со своим командиром батареи, лейтенантом Фроловом. Виталием Викторовичем, кажется?

— Михайловичем, товарищ капитан, — спокойно поправил я.

— Да, точно. С этой минуты он отвечает за все вооружение и оборудование.

— Есть, товарищ капитан.

— Принимай батарею, список вооружения у старшины, — велел мне Матвеев.

В течение получаса я обошел всю батарею, заставил водителей завести каждую машину и провел инвентаризацию имущества. У всех ли машин присутствуют запасные баллоны. Есть ли входящие в штатные инструменты топоры, пилы, лопаты и ломы. Заодно проверил запас топлива — в баках каждой машины было не более пяти литров.