Человек с топором - Юрий Никитин

Рука уже несла назад запотевшую бутылку с пивом. Мракзадержал дыхание, тонкая плеть руки вот-вот переломится, бутылка грохнется напол…

Олег откупорил бутылку, зацепив крышкой за край стола.Жестяной колпачок слетел и покатился по линолеуму. Мрак незаметно перевелдыхание. Все-таки Олег человек. Умный бы догадался сковырнуть крышку пальцем. Анечеловек просто трансмутировал бы остатки дерьма из кишечника в полноценноеячменное пиво. Если, конечно, нечеловеку еще интересно пиво…

Кадык Олега дергался, янтарное золото в запрокинутой вверхдном бутылке убывало со скоростью подстреленного дракона. Мрак сказал сварливо:

— Культурные люди не станут пить из горла, если в домеесть хотя бы пустая консервная банка!

— Тогда изменим культуру, — ответил Олег еще чутьбодрее.

— Ха, — сказал Мрак.

— А ты не заметил, что мы уже почти не успеваемвмешиваться?

— Это тебе три «ха», — ответил Олег.

— Я тебе об этом давно талдычу. А до тебя только сейчасдошло.

Он допил пиво, взял другую бутылку, Мрак не держал пива вжестянках, отпил, в задумчивости посмотрел на золотистую жидкость. Мрак застыл,Олег невообразимо быстро, просто сразу превратился в металлического человека.Не статую, а именно в металлическую фигуру, живую, что двигалась, переливалась,будто ртуть, но он всеми фибрами ощущал, что этот металл намного прочнее всехсортов стали. Олег взглянул на него, коротко усмехнулся, серый цвет металлаисчез. Олег сверкал золотом, все тело и лицо стали оранжевыми, Мрак с суевернымвосхищением покачал головой. Попади Олег в Средние века, его тут же разодралибы на части. Все-таки золото высшей пробы. Ну, попытались бы разодрать.

— Красиво, — сказал он. Ощутил, что голос дрогнул.

— А как ты вообще… человек или уже нет?

Олег резко обернулся. У Мрака защемило сердце, ибо на него вупор взглянули зеленые глаза того самого насмерть перепуганного парня, которыйвместе с ним подошел к кромке Леса… они его полагали бесконечным!

Губы Олега затряслись, а голос сорвался:

— Мрак!… Я ж говорю, самое гадкое… что я не просточеловек, а хуже того… все тот же человек!… Идиоты говорят, что без знанияпрошлого нет будущего… да я это прошлое на брюхе прополз, всеми внутренностями…ну и что? Что дало? Я знаю прошлое лучше, чем все историки мира… но вот стоюперед неведомым и цепенею!

— Мы все цепенели, — выговорил Мрак. Он с усилиемнапоминал себе, что это тот же Олег, с которым столько прошли.

— Забыл, как мы страшились выйти из Леса?

— Все помню, — ответил Олег убито.

— Но тогда было легче… Правда, легче! Я тогда не былеще таким самоуверенным. А к этому времени что? Мы прожили сотни одинаковых,как мельтешащие мухи, эпох! Все знали наперед… И только теперь, когда все такрезко изменилось и ускорилось, я не успеваю за той лавиной, которую мы же ивызвали! Потому мне страшно, Мрак.

По телу пробежал холод, так ощутилось, но настороженный Мраквидел, как кожа Олега уплотнилась, пошла чешуйками, роговыми наростами, потомсразу без перехода покрылась густым мехом, будто спасалась от арктическогохолода.

Олег вздохнул, разом все наросты, чешуя и шерсть пропали, аон сидел прежний, тонкошкурый, растерянный и напуганный. Некоторое времясмотрел расширенными глазами в пространство, снова вздрогнул и посмотрел дикимиглазами на Мрака.

— Ужас в том, что нам нужно почувствовать то, чтодругие всего лишь знают! Не понимаешь?

— Нет, — признался Мрак.

— Уже не только ученые, но и школьники знают, что якобынеделимый атом состоит практически из пустоты, что мы все из пустоты… и насамом деле облачко легкого пара над тарелкой супа и самый твердый гранитидентичны под мощным электронным микроскопом. То есть и там, и там — пустота,только между частичками пара расстояние в сто километров, а между частичкамигранита — в девяносто восемь. Но все это знают как бы отделенной от нас коркой…а то даже не коркой, а изолированной пленкой на корке головного мозга. А вотнам, Мрак, это надо не просто знать, а… ощутить. Наверное, сердцем.

Мрак изумился:

— Сердцем? Олег, а ты стихи тайком не скребешь? Гусячимпером?

Олег шутки не принял, сказал зло:

— Спинным мозгом, дубина!… Ты еще не представляешь,какой это ужас… и какая безнадежность заползает в твою суть, когда не простопонимаешь, а начинаешь ощущать, что весь ты из непрочного скопления атомов, амежду ними — пустота, пустота, безграничный черный космос…

Мрак ухватил его за плечи, тряхнул, ударил по лицу, ибо Олегразом смертельно побледнел, глазные яблоки закатились под лоб. Мрак сам сострахом ощутил под пальцами жуткий холод, словно тело Олега уже превратилось вледяную глыбу, а сейчас стремительно переходит в нечто более страшное,космическое, где абсолютный нуль, где энтропия…

Он тряс его, пинал, орал, наконец Олег открыл глаза. Мракотпрянул, по телу прошла волна животного страха. На него смотрел уже нечеловек.

— Олег! — гаркнул он.

— Ну, ты же за этим пришел!… Говори, что надо делать?

— Мрак, это опасно.

— Фигня!

— Это очень опасно.

— Говори, что мне надо сделать, чтобы… тоже. Сампонимаешь, иначе мы Тарха не достанем.

Олег закусил губы, посмотрел на Мрака уже как хирург напривязанный и обездвиженный объект для вивисекции.

— Источник энергии, — проговорил он и вздохнул.

— Мрак, все дело в источнике энергии. Пока мы люди…вообще белковые, твой жареный кабанчик — самое то. Но, понимаешь, в кабанчикеэнергии маловато.

— А в песке больше?

— Больше. Намного больше.

— Ну, как знаешь. Хочешь, жри песок. Желудок у тебяядерный?

— Термоядерный, — ответил Олег просто, безрисовки.

— Но, если честно, я могу с таким же успехом и жареногокабанчика усвоить… Только удовольствия от него столько же, как от песка.

— Типун тебе на язык! Для твоего желудка нет ничегосвятого.

— Есть, — сказал Олег. Он подумал, кивнул.

— Есть. Даже при этом желудке можно стать обжорой. Тызнаешь, какое удовольствие пожирать тритий? Дейтерий?

Мрак усомнился, потом оживился, снова усомнился:

— Врешь?

— Мрак, даже я ощутил…

— Ну, если даже ты…

Однако Олег смотрел на него с надеждой. Не просто снадеждой, а как будто снова только Мрак мог их с Таргитаем вытащить из болот,пропастей, спасти, обогреть, обсушить.

— Эй-эй!…