Семь-три. Оператор - Валентина Седлова

— М-да, негусто.

— Я вот сейчас только вспомнила, у нас же все переговоры в канале записываются. Если взять кассету за вчерашний день, то можно найти тот момент, когда он вызвал меня на улицу. Скорее всего, девчонки уже нашу службу безопасности на этот счет побеспокоили. Так что есть шанс, что я услышу его настоящий голос и позывной, под которым он выходил. А это уже кое-что.

— Кристина, если тебе не сложно, перепиши для нас эту пленочку. Информация никогда не бывает лишней. Хотя не думаю, что это нам реально поможет. Позывной наверняка чужой, хотя можно и проверить на всякий случай. Да и голос можно изменить так, что родная мама не узнает.

— У него в машине портативная рация. И антенны нет.

— Так, что это нам дает? Получается, что живет он недалеко от Теремка. Иначе бы как он смог с маломощной рацией контролировать эфир, пока ехал от своего дома до Спасения? Ведь он точно знал, что Кристину еще никто не забрал, когда вызывал ее на улицу.

— Все это вилами по воде писано. Может быть, что все обстоит именно так, как ты говоришь, а может быть, и нет. К портативной рации спокойно можно подключить внешнюю антенну, и тогда все твои логические построения яйца выеденного не стоят.

— Есть предложения? Выдвигай!

— Собственно говоря, никаких. Можем, конечно, начать прочесывать район Теремка, но вполне вероятно, это ни к чему не приведет. Поэтому лучше не циклиться на чем-то одном, а прочесать всю Москву.

— Эк ты хватил! У тебя времени свободного до фига, что ли?

— Ну, не до фига, конечно, но в принципе я свободен. Отгуливаю остаток отпуска.

— И сколько тебе еще гулять?

— Две недели. Я только вчера вышел.

— Ладно. Тогда делим районы. Кто чего себе берет?

— Погоди, это мы всегда успеем. Лучше скажи, что с Кристиной будем делать? Нельзя со счетов сбрасывать возможность того, что он уже знает ее точный адрес. Нельзя ее одну оставлять. У этого парня явно с головой не все в порядке, а мы своими девчонками разбрасываться права не имеем.

— Предлагаю самим отвозить ее на работу и забирать обратно!

— Принимается. А в остальные дни что делать? Фредди может к ней и во внерабочее время подкатить. Не сидеть же ей дома затворницей!

— Ребята, да не стоит так из-за меня напрягаться! Я и дома совершенно спокойно побуду. Мне что-то теперь не очень-то хочется на улицу выходить.

— Это тоже не дело. Так нельзя. Что, так и будешь прятаться от мира из-за одного больного человека? А если тебе в магазин надо сходить? Или по своим делам отлучиться?

— А что поделать?

— Тебе надо куда-то временно переехать. У тебя есть друзья, которые тебя могли бы принять недели на две? Нам больше не потребуется, мы за это время его точно отыщем, гарантирую!

— Нет. Разве что девочки из моей смены, но я их не хочу так подставлять. Фредди ведь может начать им мстить за это. Я же не знаю, как он меня нашел, значит, есть вероятность того, что он может и остальных операторов вычислить, как меня.

— М-да. А родные?

— Не хочу их тревожить. Если они узнают об этой истории, так вообще шагу спокойно ступить не дадут. Всех знакомых на уши поднимут. Шума будет много, а толку чуть. Могут чего доброго потребовать, чтобы я из Спасения ушла. Нет, к родителям я обращусь в самую последнюю очередь.

— Кристина, тогда остается последний вариант. Ты на эти две недели переезжаешь жить ко мне. Рассматривай это, как временное неудобство. Зато мы хоть будем спокойны, что с тобой здесь ничего не случится.

— Не знаю, мне надо подумать. Это так неожиданно, честно говоря.

— Не хотелось бы на тебя давить, но это единственный разумный выход из создавшейся ситуации.

— А Лесничий дело говорит! Если мы будем знать, что ты в безопасности, то не будем отвлекаться от основной цели — найти этого подонка. Да и ты будешь, что называется, держать руку на пульсе событий.

— Но я же стесню вас!

— Кристина, не говори глупости! Я сам тебе это предложил. Да и кого ты боишься стеснить? Одинокого холостяка, которого и дома-то практически не застать?

— Я никогда еще не жила в чужой квартире. Глупо это как-то. И непривычно.

— Ну, не переживай. Скоро это закончится, и ты про этого Фредди больше и не вспомнишь. А пока чуть-чуть потерпи.

— Ну, если вы действительно считаете, что так надо, то я согласна. Мне только вещи надо собрать.

— Много вещей?

— Да нет, думаю, сумка да мольберт. Я же не насовсем сюда перебираюсь.

— Ну, и отлично, — весело сказал Иван, а про себя подумал: «Жаль, что не насовсем»…

— А вы что, рисуете? — спросил Олег.

— Да.

— А что именно? Природу, портреты, натюрморты?

— Все подряд. В последнее время больше пейзажи. Хотя и зарисовки из жизни тоже делаю.

— А можно посмотреть?

— Почему бы и нет? Мы с Иваном случайно оказались соседями, так что до моего дома десять минут ходьбы, не больше.

— Про ходьбу можно забыть, у нас как в старом анекдоте про сына-оболтуса правая нога для педали газа, а левая для сцепления. Да так и безопаснее будет, если вдруг предположить, что этот Фредди наблюдает за вашей квартирой.

— Ну, если вы так считаете, то я вам верю. Тогда поехали?

— Поехали!

Кристина чувствовала себя так, словно попала на главную роль в каком-то фильме, причем текст она не помнит, и про что фильм — тоже не знает. За последние сутки события вокруг нее завертелись в таком темпе, что очень хотелось ущипнуть себя за руку и убедиться, что это не сон. Трое мужчин всерьез намерены ее охранять, что и обсуждают сейчас с умным видом. Ее везут к родному дому на машине, да еще и оглядываются по сторонам, нет ли поблизости кого-нибудь подозрительного. Шпионские страсти и агент 007. Причем в роли Джеймса Бонда выступает именно Иван. А остальные — его команда. То, что он здесь старший, сомнений не вызывало. Эти дюжие хлопцы вели себя как дети, которым вместо палки дали подержать настоящее ружье, а Лесничий оставался спокоен и расчетлив, как и надлежит секретному агенту.

Убедившись, что никто не разгуливает вокруг подъезда в черной маске и с рацией в руке, они всей компанией поднялись на площадку; Кристина открыла дверь своей квартиры и впустила их внутрь. Мужчины, слегка оробев, как один сбросили с себя обувь и стояли, переминаясь, в крохотной прихожей, не решаясь пройти дальше. Пришлось брать инициативу в свои руки и устраивать что-то вроде краткой экскурсии. Вытащив на их обозрение несколько папок с рисунками, и показав, где стоят остальные, Кристина отправилась в ванную приводить себя в порядок, поскольку делать это в чужой квартире было как-то неудобно.

Когда через десять минут Кристина вышла обратно, ее встретило гробовое молчание. Она встревожено заглянула в комнату и едва не рассмеялась: мужчины сидели с такими физиономиями, словно увидели привидение, и не говоря ни слова, просто передавали друг другу ее работы.