Американец. Капитаны судьбы - Игорь Леонидович Гринчевский

померил его внутреннее сопротивление, босс! Замеряю, а оно не измеряется. Вообще! Приборы не позволили определить.

— Что означает эта галиматья, Стаффи? Ты забыл, что сейчас не своём «заповеднике для учёных» выступаешь?

— Сэр, этот кубик… А вернее, этот параллелепипед…

— Да хоть кирпич! — вышел из себя Морган. — ЧТО? С НИМ⁈ НЕ ТАК?!?!

— Он невероятно мощный, сэр. Если правильно собрать блок из таких элементов, то он сможет, например, полноценно тянуть электротяг. Недолго, минуты две-три, но со скоростью до тридцати миль в час. Так что электротяг сможет провезти груз на милю или полторы.

— И что толку в таком уродце?

— Он заряжается ещё быстрее, сэр! За считанный десяток секунд. Так что, если мы получим много таких элементов, мы сможем сделать трамвай без рельсов и проводов. С подзарядкой за время остановок.[13]

Фред присвистнул!

— Ты прав, Стаффи! Вот это — настоящий трофей! Этот русский называл их в своих бумагах «ионисторами»! — Тут Морган посмотрел на своего лучшего инженера и вкрадчиво спросил:

— Стаффи, ты хочешь стать богатым? Если вы до Рождества разберётесь, как эта штука работает, чтобы я мог её запатентовать, получишь подарок в пятьдесят тысяч долларов.

— Шестьдесят! — нервно облизнув губы, выставил встречное условие инженер.

— Хорошо, шестьдесят! Но тогда неудачи я не приму! Хочешь, по воскресеньям вкалывай, хочешь — спи в лаборатории, но разберись, ясно?

И дождавшись ответного кивка, торжествующе улыбнулся. Кажется, он, Фред Морган, снова нашёл своё «эльдорадо»!

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Телеграмма Артузова догнала нас утром в пятницу. В ней Кирилл Бенедиктович настоятельно требовал встретиться как можно быстрее, причём настолько спешил, что проложил новый маршрут. Сначала он поездом проехал весь проложенный участок 'нормальной» трассы, потом, сколько удалось — «декавилькой», проложенной вдоль строящейся трассы, ещё около пяти вёрст — на лошади и дальше — снова «декавилькой», уже до Медвежьегорска.

Вместо обычных к этому моменту одиннадцати-двенадцати часов он преодолел дистанцию всего за пять. За это время мы с Натали едва успели собраться и доплыть из Петрозаводска.

Первым, что он сказал, было:

— Из сейфа лаборатории пропал один из опытных образов ионистора и лабораторный журнал с последними записями. Проведённое расследование показало, что их мог похитить только кто-то из пары американцев, сопровождавших мистера Генри Моргана во время его визита к нам!

После этих слов наша жизнь ускорила свой и без того бешеный темп…'

Нью-Йорк, 25 сентября 1900 года, вторник

— Никак не ожидал так быстро встретиться с вами снова, Юрий! — улыбнулся Морган. — Мне казалось, что вы и миссис Воронцова планировали эту зиму провести в России.

— У нас есть поговорка: «Если хочешь насмешить Всевышнего, расскажи Ему о своих планах!»

Я улыбнулся и продолжил:

— Дела потребовали навестить Америку.

Фред, продолжая благожелательно смотреть на меня, улыбался и молчал.

Надо признать, за пять лет, истекшие со времени нашей первой встречи, он сильно поднаторел в искусстве демонстрировать уверенность в себе, доброжелательность и радушие. Сейчас это выглядело совершенно натурально!

Но сказано: «Суди по делам!» А дела просто кричали, что Фредди остался всё тем же. Он должен был меня бояться сейчас. Не мог не бояться! Но выглядел абсолютно спокойным. Что же, посмотрим, надолго ли хватит его невозмутимости.

— Моя жена в восторге от общения с вами, Фред. Называет вас своим Учителем. Я привёз целое письмо благодарностей, так что пересказывать не буду, сами прочитаете!

* * *

Эх, видели бы вы, как бушевала Натали, после того, как Артузов объяснил, почему он уверен, что похитителями могут быть только двое американцев, сопровождавших Моргана. И почему заказчиком похищения, несомненно, является непосредственно её обожаемый Фредди!

Потом она успокоилась, подумала пару секунд и выдала: «А знаешь, милый, я только сейчас осознала, что в его лекциях по менеджменту вообще нет понятия „честь“ или чего-то похожего. Только „деловая репутация“. Я раньше не замечала отличия, а ведь оно есть, и очень важное! Он учит, что недопустимо не совершать гадости, а попадаться!»

Потом решительно подвела черту: «Получается, он делом доказал не только то, что он — бесчестный человек, но и то, что он — профессионал высшей пробы!»

Так что восторги, высказанные ею в письме, были неподдельными. Восторги профессионализмом. И моей жене теперь очень хотелось переиграть своего бывшего кумира, доказать, что можно быть хорошим управленцем, не поступаясь честью.

— Благодарю вас! Передайте очаровательной миссис Воронцовой, что она — лучшая моя ученица! — и Фред, улыбнувшись, начал вставать из-за стола, одновременно протягивая мне руку для прощания.

— Погодите, Фред! Письмо я мог передать и по почте.

Он снова сел, и вот теперь на мгновение-другое неуверенность проскользнула в его позе. Ну что же, я ещё только начал.

— Я очень люблю свою жену. И благодарен за ту радость, которую вы доставили ей. Благодарен настолько глубоко, что бесполезно и пытаться выразить это словами. Нет, я хочу подарить настоящую драгоценность! Так что примите! — и протянул ему маленькую шкатулку. Морган открыл её, и его рука заметно дрогнула.

— Эти штучки я назвал ионисторами. Они произведут настоящую революцию в электрическом транспорте, когда я выброшу их на рынок[14]. Да и в электрической аппаратуре.

Морган с недоверием потрогал ионисторы, достал один из них из шкатулки, повертел в руках. Если бы я раньше и сомневался в выводах Артузова, то теперь сомнениям места не оставалось. Было заметно, что он сравнивает эти кубики с чем-то уже знакомым.

— А вы не боитесь… — начал он.

— Что вы разберётесь в их устройстве, запатентуете и начнёте выпускать под своим именем? Ну что вы, Фред, как мне такое могло прийти в голову? — ответил я, не сильно-то и стараясь скрыть сарказм.

— Я извинился за ту историю. И вы приняли извинения и компенсацию! — попытался попереть на меня Фред. — Теперь вы не имеете права попрекать меня