По дороге разочарований… - Алекс Войтенко

тут же отнес их в милицию и все честно изложил в потребованной от него объяснительной, о его находке. Но там видимо решили, что помимо бумажных купюр, в кринке были еще и другие ценности, которые он решил оставить себе. В Союзе, нельзя было искать клады. Хоть и говорили о том, что нашедшему отходит двадцать пять процентов от стоимости найденного, но чаще всего, отходила только головная боль и нервотрепка. А стоило хоть крошке из этого клада оказаться забытой хоть в кармане, хоть в доме, считай, что ты нарвался на уголовную статью, и вместо премии наверняка окажешься за решеткой. Мысли, были до того яркими и сильными, что поддавшись воспоминаниями, чуть не задохнулся от нехватки кислорода, и едва успел всплыть на поверхность.

Выбравшись на берег, присел на кусок отрезанного металла, накинул себе на плечи куртку, чтобы согреться и закурил. Происходило нечто невероятное. Никогда не было такого, чтобы я, занимаясь каким-то делом, вдруг улетал в мечтах, или воспоминаниях куда-то в сторону. Сейчас же едва не утонул из-за этого. В голову тут же полезли сомнения, а стоит ли вообще лезть туда и рисковать своей головой, из-за призрачного богатства. Тем более, что сундук даже с виду старый, а замки, до того проржавели, что поддались без каких либо усилий. Наверняка там лежит какой-то хлам, совершенно не нужный мне, а я вот уже в третий раз собираюсь туда нырнуть. Наверняка, после этого заболею, а врачи здесь дороги.

Мысли, то отправлялись гулять в дальние дали, то нашептывали о том, что кроме мусора я там ничего не обнаружу, а то грозили всяческими болезнями, которые обязательно свалятся на мою голову, если я не послушаюсь доводов разума и полезу в это болото. Где-то на краю сознания, создавалось впечатление, что либо я сам, либо кто-то извне пытаются отговорить меня от этого шага. Я даже в какой-то момент огляделся вокруг, боясь обнаружить советника.

Но, в конце концов, я же русский человек, несмотря на то, что в данный момент считаюсь кубинцем. А логика русских, не поддается осмыслению. Поэтому русский делает все наперекор, но к удивлению окружающих, чаще всего оказывается, что именно это и было самым верным решением. Поэтому докурив свою сигарету, и отбросив ее в сторону, я скинул наброшенную на плечи куртку и все мысли, которые так досаждали меня и нырнул к сундуку.

Крышка сундука, поддалась с некоторыми усилиями, я уже был, собирался выныривать за ломиком, но наконец, ржавые петли провернулись и я открыл ее. В тот же момент, что-то очень яркое, похожее на дугу от сварки, но гораздо большего размера, вспыхнуло перед моими глазами, и я потерял сознание…

* * *

…- Ричард, ну ты так и будешь весь день спать, или уже примешься за работу? Честное слово, если бы не обещание, данное твоему отцу, я бы уже давно ссадил тебя на берег, и за милю не подпустил бы к своему сейнеру. Ну как можно спать в тот момент, когда идет лов рыбы? Правда, мое терпение не бесконечно, и это последний раз, когда я прощаю тебе твои загулы! Я, конечно, понимаю, что ты молод и тебе хочется погулять, пощупать девок в темном уголке, выпить винца, для поднятия настроения, но работа ведь не должна страдать от этого! Я в твои годы в первую очередь смотрел на то, чтобы заработать лишний цент, именно потому, я сейчас владею этой красавицей, и не знаю нужды. А у тебя на уме одни пьянки и гулянки. И кстати, где ты находишьвино и виски, в самый разгар сухого закона, я никак не могу понять! Может все же поделишься с родным дядей своею тайной? И вообще, не пора ли браться за ум?

Дядюшка Джо, ворчал всю дорогу от самого пирса, а я никак не мог понять, какого черта я здесь торчу? Вроде бы совсем недавно спокойно резал металл на Корабельном Кладбище у старого скряги Симпсона, а сейчас вот плыву на какой-то деревянной развалине с паровой машиной в качестве двигателя, гордо именуемым сейнером «Бенедиктина», названным так, в честь тетушки Бенни, и никак не могу сообразить, чем я прогневил небо, из-за чего меня бросает из стороны в сторону. Вначале в шесьдесят седьмой год затем на сорок лет назад. Причем я уверен, не будь сундука, который я обнаружил в заливе, неподалеку от свалки старых посудин, произошло бы еще нечто подобное. И я все равно оказался бы где-то еще. И еще, мне почему-то кажется, что это далеко не последнее перерождение. Единственная радость, от всего этого, что я становлюсь с каждым разом, только моложе, меняя тела, как перчатки, не так чтобы намного, но все же. Интересно где и когда, я окажусь грудным младенцем?

Дядюшка Джо, продолжал сыпать упреками в мою сторону, к которым я впрочем привык за последние пару месяцев. Что именно он желает от меня этим добиться, совершенно не понимаю. Но если здесь кроме этих упреков, я практически ничего не слышу, то дома все разительно меняется, и добрее дядюшки, человека сыскать очень трудно. Пожалуй даже семья в которую я первоначально попал, относилась ко мне гораздо жёстче. В данный момент я являюсь кем-то, вроде помощника, хотя и понимаю, что этот подсобник, а точнее я в его лице, являюсь самой настоящей обузой, для дядюшки Джо. Но с другой стороны, на нем похоже висит кое-какой долг, по отношению к моему отцу, и потому он взял меня на работу. И судя по последним высказываниям, его терпение подходит к концу.

С трудом поднявшись со своего ложа, сколоченного из какого-то горбыля и слегка прикрытого старыми тряпками, на котором я только что пришёл в себя, выпил пару глотков теплой воды, прямо из носика большого медного чайника, стоящего на столике, и поднявшись на палубу суденышка, встал возле борта. Удерживаясь от падения, уцепившись обеими руками за веревочные леера проходящими над бортом, некоторое время смотрю на воды залива пытаясь продышаться после несколько спертого воздуха трюма этого утлого суденышка, и в этот момент, замечаю, как толща воды начинает серебриться, от множества рыбьих тел. При этом, наш траулер, ведомый рукой опытного Джона Хаксли, проходит всего в нескольких десятках футов, от этого косяка. Еще не веря своим глазам, вновь вглядываюсь в поверхность воды, а затем командую.

— Возьми правее дядя