Встреча с любовью - Сандра Филд

И Морган стремительно рванула вниз, будто преследуемая парой голодных койотов. По крайней мере, Райли не сможет пойти за ней. Она была на девяносто девять процентов уверена, что вся ее твердая решимость рухнет от одного его поцелуя.

Надо держаться от него подальше, думала Морган, ускоряя шаг.

Она гуляла долго, не замечая красот окружающей природы, что было совершенно на нее не похоже. Перед глазами стоял маленький мальчик, расплакавшийся среди ночи, к которому не подходит никто из взрослых. Вероятно, сестры и в самом деле были добрые и заботливые, но на семьдесят малышей их не хватало.

Морган замедлила шаг. Чуткости и внимания — вот чего всегда недоставало Райли. Не является ли синонимом «строгости и спокойствия» отчужденность?

А как же ровные, спокойные отношения ее родителей? Или же это не более чем фасад?

Вопросы, вопросы и снова вопросы. Морган недовольно потянулась за фляжкой. Впервые за целый день она оглянулась вокруг и, ужаснувшись, мгновенно забыла все свои предыдущие рассуждения. Над горизонтом изогнулась радуга, а под ней известняковые скалы закрывала сплошная стена дождя. А она не предупредила Райли о том, как опасен здесь может быть ливень. Вдруг он решил погулять вдоль пересохшего русла?

Морган бросилась бежать, не помня себя, с невероятной быстротой перепрыгивая через камни и расселины. Если с Райли что-то случится, она никогда себе этого не простит. Почему, ну почему она не предостерегла его, увидев затянувшие горизонт тучи?

Девушка бежала, вслушиваясь в гнетущую тишину. Дважды ей доводилось быть свидетелем селя; первые его признаки — далекий гул, напоминающий шум оживленного шоссе. Лихорадочно выискивая глазами кратчайший путь, Морган прыгала с одного валуна на другой, торопясь покинуть русло высохшей реки. Ну почему она отошла так далеко от лагеря? Почему, что совершенно ей несвойственно, начисто забыла об осторожности?

Ее ботинки грохотали по щебню, и Морган остановилась, затаив дыхание и успокаивая бешено колотящееся сердце, чтобы прислушаться. И вдруг вздрогнула от ужаса. Издалека донесся глухой рокот, который человек несведущий ни за что не принял бы за шум воды.

Рванув вперед, словно камень из пращи, Морган бросилась к лагерю, громко окликая Райли. Отвесные скалы, словно издеваясь над ней, отвечали ей эхом. Еще два поворота, и она добежит до обрыва… и если Райли там не окажется, надо будет бежать дальше. Она должна его спасти. Должна.

Обогнув скалу, Морган снова окликнула Райли.

У обрыва никого не было.

Объятая ужасом, девушка бросилась дальше.

— Райли! Райли, где ты?

— В чем дело?

Застыв на месте, Морган оглянулась и увидела то, на что раньше не обратила внимания. Пола палатки была распахнута. Райли осторожно выползал из нее, стараясь не потревожить больную ногу. Морган прижала руку к груди, пытаясь унять готовое вырваться сердце. Райли в безопасности.

Но тут она поняла и другое: сель рядом. Совсем рядом. Собрав последние силы, девушка полезла вверх, нащупывая руками и ногами малейшие выступы в скале. Забравшись на обрыв, она выпрямилась и, не отдавая себе отчета, что делает, бросилась к Райли и уткнулась лицом в его широкую грудь. Он тотчас же заключил ее в объятия.

— Что случилось? Зачем ты меня звала?

Морган лишь крепче обхватила его за талию. От рубашки Райли пахло свежим воздухом, сердце его гулко колотилось у ее уха, а она ощущала лишь бесконечную благодарность за то, что он в безопасности.

— Селевой поток. Слышишь?

— Я слышу только, как стучит твое сердце, — довольно резко ответил Райли.

— Прислушайся!

Он оторвался от нее.

— Ты хочешь сказать, тот шум, который мы слышим, — это вода?

— Много воды. Если селевой поток застигнет нас в каньоне — все, конец. — Морган посмотрела ему в глаза. — Я тебя не предупредила. Ведь с самого утра небо затянуло тучами. Я должна была предупредить, но меня занимало лишь то, как бы увеличить расстояние между нами. Райли, я никогда бы не простила себе…

— Я не меньше тебя в ответе за то, что случилось утром… О Боже, Морган, смотри!

Грязно-бурая волна ворвалась в стиснутое скалами русло. На гребне ее неслось вывороченное с корнем дерево, кружащее ветвями словно обезумевший клоун. Буквально за одно мгновение каньон заполнился потоком мутной бурлящей воды. Огромные валуны бились о скалы, толстые бревна ломались, словно спички.

— Черт побери, откуда взялась вся эта вода?! — удивленно воскликнул Райли, перекрикивая рев селя.

Морган еще крепче прижалась к нему.

— Я так испугалась, что ты спустился в каньон. Поток накрыл бы тебя, и ты бы погиб… Я бы этого не перенесла.

Райли увлек ее подальше от края обрыва.

— Ты хочешь сказать, что, если бы меня не оказалось в лагере, ты продолжала бы искать меня внизу?

— Ну да, — подтвердила она как само собой разумеющееся.

— Морган…

Девушка не смогла прочесть выражение его лица. Он привлек ее к себе и поцеловал в губы, этот поцелуй был ей знаком. Морган откликнулась на него с восторженной радостью: Райли жив и невредим, а она в его объятиях. Однако чувство это быстро сменилось чем-то другим, сложным и запутанным, но в то же время неудержимо манящим.

Райли нащупал под футболкой нежные холмы ее груди, и Морган, задрожав, ответила сладостным стоном. Расстегнув пуговицы, она просунула руку ему под рубашку, наслаждаясь теплом его кожи, упругими мышцами живота. Желая убрать последний барьер, разделяющий их тела, Морган схватилась за пуговицу на его джинсах.

Райли стиснул ее руку:

— Морган, нам нельзя!

Его глаза, голубые, словно небо над скалами, к которым она стремится из года в год, жгли ее насквозь.

— Но я хочу…

Прижав палец к ее губам, Райли ласково потерся животом о ее бедра.

— И я тоже — бесполезно пытаться тебя обмануть. Но нам нельзя. Сейчас нельзя. Мы не можем рисковать. Ни мне, ни тебе не нужен этот ребенок.

Не в силах перебороть себя, Морган выгнулась, прижимаясь к Райли всем телом, но тот бесцеремонно оттолкнул ее.

— Не надо.

Она сразу обмякла в его руках.

— Я не могу терпеть…

— Подожди до завтра, — хрипло произнес он. — Завтра мы выберемся отсюда, найдем в Сореле какой-нибудь мотель и предадимся любви так, что потом не сможем встать с кровати.

Морган отшатнулась, увидев лицо Райли, искаженное вожделением. Отвернувшись, она уставилась на мутный поток. В ее клокочущих чувствах трудно было разобраться, как нельзя было заглянуть в пенистую, бурлящую воду; сель уже начал спадать, чего нельзя было сказать о ее возбуждении.

— Завтра же я вернусь сюда. Одна.