Мясо - Джозеф Д'Лейси

— Какая мощь, мистер Шанти. Похвально. — Проповедница Мэри Симонсон сосредоточилась, глубоко вздохнула и расправила плечи. — Ах да. Пара строк из Псалтыри живота сейчас как раз уместна. «Да не отвергнем мы твоих даров, Господи, и примем твою любовь как благо. Помоги нам слепо верить тебе и не спрашивать, откуда все это. — Она помолчала и, вздохнув, продолжила: — Благослови эту пищу, Господи, чтобы мы стали сильными и могли служить тебе с радостью. Благословенно то, что ты даруешь нам сегодня».

Она подняла голову и обвела взглядом тех, кто сидел за столом. Все тотчас расцепили руки.

Майя уже подала еду. Перед каждым членом семьи Шанти стояла тарелка, как и перед проповедницей, которая пришла с инспекцией. У Майи рот наполнился слюной, дети оживились в радостном предвкушении, когда почувствовали аппетитные запахи мяса. Майя старалась не смотреть на Ричарда, поскольку знала, что он будет до последнего сдерживать свой аппетит. Проповедница не должна была заподозрить, что перед ней разыгрывают спектакль с обильным мясным ужином, иначе она стала бы наведываться регулярно, чтобы убедиться в том, что в доме полный порядок. Все должно было выглядеть естественно, ведь они рисковали детьми. Если бы Ричард выдал себя, то на него подали бы рапорт и выгнали бы с работы. Ни для кого не было секретом, какие неприятности ожидали тех, кто потерял работу у Магнуса. Тут нужно было выбирать одно из двух: или ты с Рори Магнусом, или ты против него. Ну а к тому, кто против, доверия не было. И если Рори Магнус тебе не доверял, твоя жизнь в городе не имела смысла, да и вообще с жизнью следовало распрощаться как можно скорее.

— Начнем, пожалуй, — сказала проповедница, но никто не шевельнулся. Она снова оглядела супругов Шанти и их дочерей, посмотрев в лицо каждого из тех, кто сидел за столом, и улыбнулась. — Что ж, это очень вежливо, я польщена. У вас образцовая семья, мистер Шанти. — Она взяла нож и вилку и опустила взгляд на кусок жареного мяса с кровью, который занимал почти всю тарелку. Черные полоски от решетки гриля пересекали поверхность мяса, и как только зазубренный кончик ножа прорвал поджаренную корочку, под ней обнажилась сочная розовая мякоть. Водянисто-красные соки растеклись по тарелке, когда Мэри Симонсон отрезала кусочек и отправила его в рот. Майя заметила, как заиграли желваки на щеках мужа. — Ммм, — произнесла проповедница, удовлетворенно кивая. — Великолепный бифштекс, миссис Шанти. И с полным правом могу сказать, что приготовлен он идеально.

— Спасибо, — сказала Майя. — Но это не моя заслуга. Просто Ричард занимает высокую должность на мясном заводе. И к ней прилагаются некоторые… блага.

— Я понимаю. Вам исключительно повезло. — Проповедница произнесла эти слова с полным ртом, что считалось хорошим тоном в Эбирне. — Но известно ли вам, что среди горожан есть и те, кто может позволить себе мясо лишь раз в неделю?

Майя покачала головой и только тут заметила, что близняшки даже не притронулись к еде.

— Ешьте, девчонки, — прошептала она.

Сестры взяли вилки и ножи и принялись кромсать мясо. Для детей Майя постаралась прожарить его как следует. Настолько, что оно стало почти сухим. Девочкам никак не удавалось его нарезать. Ножи и вилки стучали по тарелкам, что не могло не вызвать недоумения гостьи. Майя тотчас пришла на помощь дочерям и, виновато косясь на проповедницу, нарезала им бифштексы маленькими кусочками. После чего проговорила:

— Они еще так слабы после болезни, бедняжки.

Она проследила за выражением лица проповедницы и решила, что та была удовлетворена объяснением. Слава Богу, подумала Майя, что Ричард принес домой мясо самого высокого качества, какое только смог достать. Казалось, проповедница была довольна. Во всяком случае, пока.

А мясо было и в самом деле вкуснейшее. Майя уже и не помнила, когда в последний раз ела мясо, забыла вкус его коричневатой корочки, ощущение мякоти на зубах, питательных соков, наполняющих рот. Она делала над собой усилие, стараясь жевать медленно.

— Я как раз об этом хотела вас спросить, — произнесла проповедница.

Майя краем глаз посмотрела на Ричарда. Он до сих пор не притронулся к еде. Она поймала его взгляд и мысленно взмолилась, чтобы он не подвел семью. Во время этого длившегося долю секунды телепатического контакта, который, как она надеялась, остался незамеченным для проповедницы, Майя просила мужа сыграть отведенную ему роль, иначе все их усилия могли оказаться напрасными. Он поднял нож и вилку.

— Как вы думаете, миссис Шанти, почему ваши девочки такие худые? Они что, склонны к этой загадочной болезни? Здоровые, правильно питающиеся дети не болеют, как вам известно.

Майя пожала плечами.

— О, я не знаю, — ответила она. — Я, конечно, не вправе подсказывать вам, проповеднице, но, когда я была маленькой, мы всегда чем-нибудь болели.

Это было ее ошибкой, и она пожалела о своих словах в тот же миг, как они слетели с губ. Но было слишком поздно брать их обратно, тем более что на лице проповедницы уже не осталось и следа от удовольствия, вызванного бифштексом.

— Когда вы были маленькой, миссис Шанти, люди не питались так хорошо, как сейчас. К болезни не стоит относиться легкомысленно, о чем вы могли бы знать, если бы регулярно читали Псалтырь живота. Болезнь требует серьезного, очень серьезного вмешательства.

Даже семилетние близнецы знали, какой зловещий смысл приобретает слово «серьезный» в устах проповедника из социальной службы. Они продолжали молча есть мясо.

Майя почувствовала, что бледнеет и внутри у нее все сжимается от страха. Проповедница перестала жевать и пристально на нее посмотрела.

— Мне бы хотелось немного подливки к мясу, — сказала Мэри Симонсон. — Она добавляет мягкости. Я люблю, чтобы мясо было сочным. Стыдно не иметь дома подливки.

— Я могу быстро приготовить, — встрепенувшись, проговорила Майя. — Это займет всего пару минут.

Проповедница Мэри Симонсон улыбнулась и отправила в свой тонкогубый рот сочащийся кровью кусок мяса.

— Не стоит беспокоиться, миссис Шанти. Я уже почти закончила. И мне не хотелось бы доставлять вам неудобства.

— О, никаких неудобств. Совсем никаких. Я просто… боялась испортить вкус мяса. Я… видите ли, я не очень хорошо готовлю.

Проповедница хмыкнула.

— Думаю, мистер Шанти с этим согласится. Он так и не попробовал вашу стряпню. — Она повернулась к Ричарду, оглядывая его изможденное лицо, как показалось Майе, с некоторой подозрительностью. — Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, мистер Шанти. Если болен глава семьи — это уже не шутки.

— Я в порядке.

Он улыбнулся женщине. Майя так давно не видела мужа улыбающимся, что едва его узнавала. Ей, конечно, было невдомек, что именно этой улыбкой он приветствует своих коллег по цеху; и благодаря этой улыбке производит впечатление человека, который любит свою работу. Ей показалось, что он выглядит психически нездоровым. Проповедница тоже заметила это идиотское выражение его лица. И это был конец. Теперь у них отберут детей. А потом придут за ним и уведут его, и тогда ей придется распрощаться с положением респектабельной горожанки.