Дом на перекрестке ( трилогия, СИ ) - Милена Завойчинская

— Однако, — протянула в задумчивости.

Выглянула в дверь, а там крыльцо под навесом. Короче — красотища.

— Хозя-а-у-йка? А это как так? — сзади мне на пятки наступал кот, который тоже осторожно выглянул в дверь.

— А вот так, — я улыбнулась, и хекнув от натуги, подняла кота на руки. — Ох ты и разожрался, совершенно неподъемный.

— Мне положено, я же саме-уц, — кот насупился от моих слов, но как только я почесала его за ухом, подобрел. — Ты мне про веранду-то объясни?

— А это Дом у нас такой замечательный. Я его попросила веранду, чтобы всякие подозрительные личности, которые бродят тут из Ферина, грязь в столовую не несли.

— Ясно. Волшба, значит… — кот опять забыл, что должен тянуть гласные. — Ну, тогда все понятно. Сметанки дашь?

— А ты весь дом обследовал?

— А как же, обижаешь, Хозяйка.

— Значит, дам. Иди пока в кухню.

Кот ушел, а я еще раз обошла всю веранду и осмотрела все. Да, Дом молодец. Веранду отгрохал знатную. О чем я ему и сообщила, погладив стену и поблагодарив. И снова пришла теплая волна эмоций. После чего я заперла на замок дверь из столовой до поры до времени. Пока тут столько народу строит забор, пусть лучше проход в Ферин будет закрыт.

Следующие несколько дней рабочие ставили забор. Причем долго недоумевали, зачем мне двое ворот, но так как работа оплачена, то дело свое делали. И послушно устанавливали ворота строго в тех же местах, в которых они были до этого. А мы просто отдыхали, листали журналы, выбирая интерьеры. Параллельно следили за строительством, и периодически кормили мужиков, упахивающихся с кирпичами. Гостей из другого мира пока больше не было, но я никого не выпускала в дверь из столовой, и сама старалась не подходить к той стороне участка, где стояли ворота в сторону Ферина. А то кто его знает, по какому принципу этот проход работает?

Мы с Тимаром выбрали себе комнаты на втором этаже. Я ту, что располагалась дальше всех от лестницы и имела балкон. Люблю я на балконе посидеть, на небо поглазеть. Тимар ближе к лестнице. Но обустройство их пока отложили. Не хотелось при рабочих сильно что-то менять, а то кто их знает. А так — пустой дом и пустой.

Но все рано или поздно заканчивается, вот и забор приобрел законченный монументальный вид, пугая соседей коваными штырями по периметру. По крайней мере, дядя Миша впечатлился. Отловил он меня в момент возвращения из магазина с очередной партией покупок.

— Вик, ты что это со строительством такое замутила? — он стоял и курил, задумчиво оглядывая забор, который ныне прятал мой дом.

— Добрый день, дядь Миша. Да вот, потихоньку домом занимаюсь. Уже и забор поставила.

— Это я вижу, молодец. Я вот только не понял, ты когда дом-то успела отремонтировать? Вроде и машин не было… Я пару дней назад осматривал твою вотчину, — а ты уж и крышу восстановила, и окна вставила. Кого нанимала?

— Мм, — протянула я. — Да так, неместных.

— Понятно, — он помолчал, задумчиво крутя в руках сигарету. — Слышь, соседка, тебе там как вообще в доме живется? Ничего подозрительного не происходит?

— Хм, — я напряглась. — Да вроде нет, все спокойно. А что?

— Да я тут с мужиками по соседству общался. Говорят, что место нехорошее это. Народ какой-то «мутный» иногда появлялся, а случалось, что люди пропадали. Слухи до сих пор ходят. Правда, последние лет пятьдесят все тихо, но ты это… поосторожнее. Я в мистику особо не верю, но сама знаешь, бывают места такие… Плохие. Как их там экстре… экстра… экстрансексы называют.

— Экстрасенсы, — машинально исправила соседа. — Я учту, спасибо, что сказали.

— Ага. Ты, если что, заходи по-соседски. Помогу, чем смогу, — я благодарно улыбнулась и кивнула. — А че за пацан с тобой живет?

— Братишка двоюродный, — я решила не распространяться, что Тимар мне никто. Меньше знают соседи — спокойнее спят, да и вопросов лишних не будет. Братишка и братишка.

— А, ну это хорошо. Он хоть и зеленый у тебя еще, а все мужик в доме.

Распрощавшись с соседом, я пошла домой. Пока готовила еду, рассказала все, что поведал мне дядя Миша Тимару, ну и коту вездесущему, куда ж без него.

— Так что, Тимар, для всех землян ты мой двоюродный брат. С жителями Ферина такая легенда не пройдет, все же мы с тобой разных рас.

— Братишка? — Тимар как-то странно на меня взглянул и стремительно покраснел. Помолчал, явно желая что-то сказать, но потом мотнул головой, передумав. — Спасибо, Вика.

— За что?

— Ну… — помялся, — что братом назвала. Я… — у него дрогнул голос.

— Да ну, Тимка, ты чего? — я улыбнулась ему. — Ты мне и вправду уже как младший братишка стал. Тем более что у меня нет ни братьев, ни сестер, — я рассмеялась, чтобы убрать неловкость.

— А я? А я? — тут же заголосил мохнатый член нашего трио, воспользовавшись паузой.

— А что ты?

— А я тебе кто?

— А ты мне, солнце мое толстопопое, фамильяр в пятидесятом поколении. — Это самое «солнце» обернулось и посмотрело на вышеупомянутую часть тела. Пошевелило хвостом.

— И ничего не толстопопое, — пробурчало, насупившись. — Я просто крупный.

— Несомненно, — мы с Тимом переглянулись и синхронно фыркнули. — Скажи-ка мне лучше, ты имя наконец-то выбрал? Сколько уже можно? Неужели из такого большого списка ни одно не понравилось?

История с именованием фамильяра у нас тянулась все эти дни. Я написала на бумажке целый список различных кошачих имен, но это наглое волшебное создание пребывало в эйфории от такого изобилия, и все никак не могло остановиться на каком-то одном.

— Нет. Я не могу выбрать, — он демонстративно надулся.

А потом под моим укоризненным взглядом, вытянул вперед лапу, выпустил один коготь внушительных размеров и стал его осматривать.

— И что ты опять когти выпустил? Тоже мне, «Ужас, летящий на крыльях ночи». Я тебя ведь предупреждала, что драть ничего нельзя?

— А я и не драл, — он встал на задние лапы, одну лапу заложил за спину, а второй демонстративно помахал передо мной. — И не наговаривай. Это не я был!

— Слушай ты, Зорро, ты тут когтем своим, как шпагой передо мной не размахивай. Не ты — что? — спросила ласково.

— Не я… Все — не я, — кот выпучил глаза, поняв, что прокололся.

— А поподробнее? Что именно не ты? — я взяла в руки полотенце.

— А-а-а, меня, потомственного фамильяра?! Полотенцем?! — кот приготовился удирать.

— Сознавайся, выпендрежник, что натворил, а то хуже будет, — я похлопала полотенцем по ладони.

— Да не трогал я ее, она сама открылась, — заверещал кот. — Я только хотел… Уй, — сообразил он, что опять сболтнул лишнее, и сорвался с места, сиганув в холл.