Пылающая для Древнего. Пламя - Лаура Тит

блестящие черные волосы и смуглая кожа, с яркими большими зелеными глазами, подведенными черной краской. Плавные линии переходили в удлиняющие стрелки на кончиках глаз, делая ее взгляд выразительно-хищным.

Непреодолимое взаимное притяжение ломало нас, пережевывая. Сокрушало своей силой. Как оголенные, нервы искрились, возбуждались и лопались. Она его чувствует, как и я. Вижу по ее глазам. Все происходит как тогда на арене, нас лихорадит от желания. Она продолжает нагло рассматривать меня, а я просто наслаждаюсь опьяняющим чувством, что ударило в голову, как дикий ликер. От одного лишь взгляда на ее густые волнистые волосы, что струились блестящим водопадом до середины спины, я терял контроль, хотел сорваться к ней и просто вдавить в эти стены, срывая ее тряпки, вколачиваться в ее нежное податливое тело.

Если бы я не знал, что она из этой дыры, ни за что бы не поверил, что она обычная девушка. В ней было какое-то величие, грация, каждое движение изящно. Даже сидела в седле с прямой спиной и гордо поднятой головой. Движение рук — плавное, легкое. Величественный наклон головы. Рождена, чтобы править.

Скинул дымку своего выдуманного наваждения. Стал обходить ее по кругу, цинично осматривая ее образ в целом. Драгоценные украшения подобраны со вкусом: ромбовидные бронзовые серьги с ярко-красными рубинами свисали с аккуратных ушей, ажурная золотая сетка прикрывала голову, тонкими переливающимися нитями стекала по черному шелку ее волос, спускаясь до середины ее лба тонким медальоном в виде нашего герба: открытая пасть трэпта в пожирающем ее огне. Золотая краска ровно нанесена на ее высокие скулы, переливаясь мелкими блестками на загорелой гладкой коже. Рассматривал ее выразительные брови, гадая, хна ли это, или заложено самими Древними.

Ее загнутые черные ресницы задрожали, она сверкнула буйной яркой зеленью своих бездонных глаз. Плотно поджимала свои губы. Блеск от эфирного масла только сильнее притягивал взгляд к ее манящим пухлым губам. Шумно втянул воздух. Ей не нравится. Ощетинилась, как дикая кошка. Да, Амара, в нашем городе ты всегда будешь породистой кобылой на торгах.

Стиснул зубы от своих нелепых мыслей. Надо просто взять то, что мне надо, как обычную рабыню, а не раздумывать, как усадить подле себя. Хмыкнул, вслух, забавляясь от своих мыслей.

Подавив желание зарыться лицом в ее волосы, втягивая их аромат, представлял, как раздвигаю ее бедра, сдираю уродливые тряпки. Первобытное желание от этой девчонки туманит разум, трэпт берет верх, сливаясь со мной. Заглушаю рык своего зверя, что прорывается ментально через меня, словно учуял свою пару.

Резь в глазах. Теперь вижу ее по-другому, как зверь. Каждая клеточка ее кожи переливается в лучах солнца перламутровым блеском. Завораживает шик ее черных лоснящихся гладких волос. Втягиваю ее сумасшедший запах, что кружит голову: древесной смолы и пряной корицы.

— Не отпущ-щ-щу-у… Не отдам. Со мной будеш-ш-шь… Рядом-м-м-м… — повторял зверь в моей голове, неразборчиво переходя на звериное шипение

— Зачем вы меня звали? — раздался мелодичный голос девушки. От ее голоса в груди завибрировало сильнее. Зверь внутри взверел, поднимая морду к небу, хотел накрыть ее своим телом, вжать хрупкое тело в свое и слиться в буйном экстазе, заклеймить каждый кусочек ее кожи. Сдерживаюсь. Всматриваюсь в ее лицо, впитывая каждую эмоцию, возникающую на нем. Ее любопытство сменилось тревогой, пониманием своего положения. Кажется, начала понимать, зачем она здесь, и что обратной дороги уже не будет.

Вот и захлопнулась золотая клетка.

Холодная ухмылка проскочила на моем лице.

— Ты так еще и не поняла, А-ма-ра?.. — раскатал ее имя на языке, всматриваясь в лицо: как свела брови, хмурясь; сощурила глаза, прикусывая свой язычок, сжимая маленькие кулачки, впиваясь в свои мягкие ладони ногтями. Нервничает. Выпрямилась, словно в струну, расправляя плечи, вздернув подбородок. Вот только взгляд проходил сквозь меня. От легкого ветра легкая струящаяся ткань ее штанов обрисовывала ее длинные и стройные ноги, обволакивая их при каждом дуновении ветра. Черные волосы слегка покачивались в такт движениям головы: легкие наклоны, незначительные повороты в сторону. Оголенный плоский живот с маленьким камушком в соблазнительном пупке — драгоценный изумруд ярко сверкал, затмевая глаза. Дикая и необузданная. Высокая и гибкая.

Делаю мягкие шаги к ней, как хищник подкрадывается к своей добыче.

Расстояние между нами постепенно сокращалось. Я мог бы поймать ее дыхание своими губами, подавшись вперед. Я был выше этой стройной девушки на целую голову.

Пока она обдумывала свое положение, утонув в своих мыслях, сама неосознанно подалась чуть вперед. Улыбнулся. Она подняла на меня свои сияющие глаза, затем опустила взгляд на мои губы. Задержалась на них. Ресницы слегка дрогнули, а губы приоткрылись, выпуская тонкую струйку горячего воздуха. В ее глазах промелькнуло безрассудное желание поцеловать меня.

От этой догадки животный жар прокатился вдоль позвоночника. Но, прежде чем она осознает, что я понял всё о ее желании и о ее жгучем влечении ко мне, притянул к себе за талию. Резко. Рывком, как трэпт впивается своей пастью в свою жертву. Намертво. Обжигаясь о ее горячую обнаженную шелковистую кожу. Я сорвался. Плевать я хотел на обычаи. Запустил руку в копну ее волос, сжимая на затылке, потянулся к ее губам и намеренно застыл в паре сантиметров от них, опаляя ее своим горячим дыханием, заставляя дрожать в моих руках и сгорать в нахлынувшей похоти. Дразнил ее, чтобы сама сорвалась и поцеловала меня. Ее хрупкое тело задрожало сильнее в кольце моих сильных рук. В нос ударило ее пьянящее возбуждение…Сдавленный стон вырвался из ее груди.

Не удержалась, потянулась сама к моим губам, поднимаясь на носочки, цеплялась за шелковую ткань камзола маленькими пальчиками, как умирающий цепляется за жизнь. Мы, будто две песчаные бури, столкнулись в бескрайней пустыне, разнося все вокруг своей разрушительной силой. Она неумело впивалась в мои губы так как могла, как получалось, и от этого меня штормило сильнее, разрывало на мелкие искры.

От самого осознания, что я первый, что эти нежные губы не могли еще никого целовать, начинаю сминать ее губы, жестко, яростно, властно, словно сумасшедший, потерявший рассудок, мной двигали животный инстинкты. Я пил ее блаженные стоны. Рычал ей в губы. Мы потеряли голову от страсти друг к другу: ударялись зубами от нетерпения, горячие руки блуждали по обнаженной спине, под ее лифом, сжимали ее шелковые волосы на затылке. Она впилась своими пальцами в мои плечи, вжимаясь своим телом сильнее в мое.

Я отрываюсь от ее губ, припухших и горящих от моих ласк. Мягко оттягиваю ее волосы назад, чтобы заглянуть ей в глаза. Жутко хотелось увидеть в них то