Стажировка богини - Мелисса Романец

наблюдавших за ней женщин. Она отчаянно не хотела становиться убийцей. На мгновение обуял панический ужас, а потом она собралась. Она же богиня, в конце концов! Достаточно просто захотеть, чтобы её смертная выжила.

— Тай дышит, — вынесла свой вердикт Джу. — Что скажешь, Фэй? Что с ней делать?

— Вылечить. Есть у вас целительница?

И женщины засуетились, выполняя её распоряжения. Под конец изматывающего дня Альфэй и не заметила как на автомате вместе с Юн и Сибиллом вернулась в их хижину.

— Я сохранила все ваши вещи, — неловко сказала Юн.

— Я так рад видеть тебя, сестрица Юн, — кинулся ей на шею Сибилл. — Сердился на тебя, за то, что прогнала сестрицу Фэй. Но рад, что уже всё хорошо, и мы можем жить, как и раньше втроём. Правда, ведь это здорово, сестрица Фэй?

Вообще-то Альфэй не была такой же отходчивой и всепрощающей. Повлияло то, что Юн по складу характера и, правда, напоминала ей маму. И расчувствовавшийся Сибилл как-то настаивал на мирный лад. А ещё Альфэй совсем вымоталась и хотела только одного — спать.

— Давайте отдыхать, я слишком устала, чтобы устраивать разборки, — остаток фразы поглотил широкий зевок, что вызвало смех Юн и Сибилла.

Полный резерв прекрасно дополняло удовлетворение от хорошо проделанной работы. Альфэй впервые легла на циновку не чувствуя неудобств, она так сладко спала, убаюканная усталостью и уверенностью, что впредь в этом мире всё будет хорошо. Тай поставят на ноги, и она опять будет командовать. Но теперь другие женщины не побоятся дать ей отпор, потому что знают, что их мнение имеет значение для общины. Джу создаст совет старейшин. Юн достигнет нужного возраста, и у неё появится чудесная, как две капли воды, похожая на неё малышка, которую та назовёт Фэй. У всех всё будет замечательно.

Они даже не заметят исчезновения Альфэй, воспримут её уход из мира, как данность.

А Сибилл будет… Сибилл не пропадёт.

Часть 1

Глава 6. Отдыхающая богиня

Альфэй осознала себя стоящей посреди гостиной в своём павильоне. Зажатая между пальцами тускло мерцала бусина чёток — первый созданный ею мир. Ощущались колоссальная усталость и отток сил.

Идти в Золотой павильон было бессмысленно. В таком состоянии наставник Ли ни за что бы её не принял, поскольку настаивал на том, что забота о собственном энергетическом и эмоциональном состоянии — первостепенная задача и ответственность бога.

Альфэй вынуждена была остаться, чтобы отдохнуть, но перед этим отправила Ежану божественного посланника — в её случае призрачную гончую с сообщением о том, что справилась со своим первым заданием и готова встретиться в любое удобное для него время.

После Альфэй наскоро умылась и сменила тряпки дикарей на приличествующую богине ночную рубашку с подолом до пят. Спустя почти два года лечь в мягкую постель, пахшую свежестью, было настоящим блаженством.

Сон не шёл. Мысленно Альфэй возвращалась к последним ощущениям и видениям, полученным в сотворённом мире. Она плохо уловила, что там будет дальше с Сибиллом, возможно из-за того, что это было в момент перехода из тренировочного мира на Небеса. Мальчику она желала только хорошего, а эта неопределённость и недосказанность беспокоили и раздражали. Но Сибилла надо было отпустить из своих мыслей. То, что было в тренировочном мире, останется там. Созданные ею смертные проживут свои жизни и непременно уйдут за грань. Она не тёмный бог и не властна над душами, ушедшими на перерождение.

Её сморил тяжёлый, тревожный сон, после которого она проснулась ещё более разбитой. У кровати обнаружился призрачный кот Ежана.

— Дождись меня, постараюсь быстрее закончить все дела. Хочу первым услышать о твоём первом сотворённом мире, — красивый, чистый и спокойный голос подарил Альфэй крупицу силы для того чтобы встать.

Под успокаивающими тёплыми струями воды тревожное предчувствие, навеянное неясными снами, отступило. Альфэй смогла в полной мере насладиться благами жизни на Небесах, которую обустроила согласно тому, к чему привыкла в родном мире: цивилизованному душу, ванной и туалету.

Она отказалась от манер, приписываемых богиням, и заказала красиво сервированный плотный завтрак из риса со свининой и баоцзы, о которых так мечталось в мире полудиких людей. А кружка ароматного латте окончательно убедила Альфэй в том, что она на Небесах.

Павильоны богов напоминали Альфэй «умные дома» из её родного мира. У неё самой такого никогда не было, но на Небесах эту задумку за счёт магии довели до совершенства. За чистоту и свежесть отвечали всевозможные бытовые чары, сложные приборы с комплексом заклятий стирали, сушили, гладили, мыли, восстанавливали сломанные или разбитые вещи. Еду доставляли непосредственно в павильон из миров смертных, созданных здешними богами.

Слуги в «комплекте» с павильоном не шли. Всё же на Небеса никто, кроме богов не мог попасть. Тем не менее, встречались на Небесах и слуги. Обычно это были или обязанные какому-то божеству вознесением смертные или служившие ему и при жизни.

Привычная комфортная и сытная жизнь окончательно вернула Альфэй присутствие духа. Предчувствия и тяжёлые мысли отошли сначала на второй план, а потом и вовсе забылись в водовороте планов и предвкушения.

Она принарядилась ради встречи, которая обещала приятное продолжение. И до прихода Ежана ещё успела проверить по лекциям и книгам свои выводы и мысли насчёт первого сотворённого мира, обдумать о чём и как будет рассказывать наставнику Ли.

Появившийся, наконец, Ежан чуть замялся, прежде чем войти, словно был поражён её видом.

— Привет. Тебе пошла на пользу прогулка по миру смертных. Взгляд так и светится удовольствием, — Ежан с порога потянулся за поцелуем, и Альфэй с готовностью откликнулась, делясь своим нетерпением и страстью.

Она не понимала, как смогла вытерпеть столько времени в сотворённом мире без этих нежных губ и надёжных объятий.

— М-м… удовольствием видеть тебя, а не гулять по миру смертных, — чуть отстранившись, поправила его Альфэй.

Её сердце билось часто-часто, щёки горели, а губы сами собой тянулись в счастливой улыбке. Всё же она от многого отказалась, запретив себе любые отношения с мужчинами. Сгорая от желания, Альфэй потянулась к поясу ханьфу Ежана.

— Чувствую, как ты оголодала. Много времени провела наедине со смертными? — беззлобно усмехнулся Ежан.

— Два года. Не отвлекайся.

— Мне нравится твой настрой.

Ежан подхватил её на руки, как в глупых любовных романах, и от неожиданности Альфэй крепко вцепилась в его плечи.

— Ауч! Я знаю, что ты сильная, но давай полегче.

— Прости, — Альфэй ослабила хватку, и в награду получила новый головокружительный поцелуй.

Ежан не расцепил объятий, даже когда они оказались на постели, и Альфэй полностью забылась, только чувствуя и наслаждаясь. Она