Пингвин Тамино и великий дух Маниту - Кристиан Берг

— Глупости, Тамино! — сказал Фердинанд. — Никого тут нет. Тебе почудилось. Это просто ветер.

Билли тоже никаких голосов не слышал.

Тамино прислушался. «Нет, точно! Кто-то зовет!» — подумал он.

— Тамино! Я хочу тебе кое-что сказать! — голос прозвучал у самого уха пингвина.

Тамино стало не по себе. Он притих, боясь шелохнуться. «Если я опять их спрошу об этом голосе, они ведь решат, что у меня не все дома!» — мелькнуло у него в голове.

— Тебе не нужно ничего говорить, — сказал певучий голос, как будто прочитав его мысли, — иначе твои друзья сочтут тебя не вполне здоровым.

Тамино перепугался.

— Не надо бояться, — мягко продолжал голос. — Если ты будешь бояться, ты не расслышишь, что я тебе скажу.

Тамино постарался успокоиться. Его друзья беззаботно наслаждались горным пейзажем.

— Я Большой Каньон, — продолжал голос, — у меня есть для тебя важное сообщение.

Какое такое сообщение хочет передать ему Большой Каньон?

Неожиданно поднялся ветер, и голос стих. Прошло какое-то время, и ветер снова улегся. Наступила тишина. Тамино уже решил, что это ему все пригрезилось, как вдруг явственно различил звуки флейты, которая выводила нежную мелодию. И тут снова послышался знакомый голос:

Песня смолкла, и воцарилась тишина. Но Тамино твердо знал: ему не послышалось! Песня предназначалась именно ему. Он стоял, погруженный в свои мысли, пытаясь разгадать смысл услышанного, и чуть не рухнул с уступа, когда Фердинанд неожиданно гаркнул:

— По ведрам! Порааааа, друг, пораааа! — запел ворон в приливе чувств.

Тамино поспешил занять свое место. Билли последовал за ним, и вскоре уже вся компания поднялась на воздух. Фердинанд сделал на прощание круг над ущельем. И снова Тамино уловил звуки флейты. Прислушавшись, он различил:

— Вакан-Танка, — прошептал Тамино.

— Ты что-то сказал? — спросил Билли.

— Нет, ничего, — ответил Тамино. — Это я так, складываю свою историю.

— А, ну складывай, складывай, — широко зевая, протянул Билли.

Фердинанд Каркун взял курс на Голливуд.

Билли задремал, а Тамино все еще продолжал думать о том, что сказал ему Большой Каньон.

На следующий день они добрались, наконец, до Голливуда. Еще издалека они увидели на высоком холме гигантские буквы, из которых складывалось заветное слово:

Фердинанд аккуратно приземлился на широкой площади, окруженной высоченными домами, в которых, судя по всему, никто не жил. Во всяком случае, по близости никого не было видно. Никто не бегал, не суетился, и даже ящики на колесах, называющиеся машинами, стояли без всякого движения. Вокруг царила мертвая тишина.

Билли быстренько обежал прилегающую территорию в надежде обнаружить что-нибудь съедобное, желательно мясное.

Тамино огляделся по сторонам. Что-то не похоже, чтобы тут было полно индейцев, как утверждал Фердинанд. Тамино уже собрался спросить ворона, куда подевались обещанные индейцы, как вдруг раздался голос Билли:

— Эй, шуруйте сюда! Я тут кое-что интересненькое нашел!

— Индейцев? — радостно воскликнул Тамино и бросился к Билли.

Фердинанд последовал за ним.

— Вы только поглядите! — с хитрой улыбкой сказал Билли, показывая лапой на ближайший дом. — Что это такое, по-вашему?

— Человеческий дом, — ответил Фердинанд.

— Дом как дом, ничего особенного, — добавил Тамино.

— Ничего особенного? — переспросил Билли и ткнул носом дверь. — А теперь что скажете?

Тамино с Фердинандом заглянули внутрь и обомлели: за дверью была пустота. Только небо и трава, ничего больше!

— Вот это да! — ахнул Тамино.

— Бутафория! Декорация! — рассмеялся Билли. — Как в театре. Тут все дома такие, — сказал он и принялся открывать одну дверь за другой.

Друзья пошли бродить по вымершему «городу», обнаруживая на каждом шагу что-нибудь новенькое: деревянные египетские пирамиды, гигантскую мышь со слоновьими ушами, механических людей, наподобие нью-йоркских индейцев, точную копию Большого Каньона в миниатюре, нарисованные реки, картонные горы, огромную белую акулу и парочку динозавров, тоже ненастоящих. Изредка им попадались отдельные большелапые, которые быстро здоровались на ходу, улыбались и бежали себе дальше. Пингвин в красной шапочке, разгуливающий в компании с псом в бриллиантовом ошейнике и черным вороном, тут, похоже, никого не удивлял.

Тамино в Голливуде очень нравилось. Ему давно уже хотелось узнать, как делаются фильмы, которые у них на Южном полюсе показывают по телевизору. И вот теперь он попал на настоящую кинофабрику! Правда, его немножко беспокоило, что они тут прохлаждаются, а дело-то пока так и не двигается. Все-таки хорошо было бы, наконец, отыскать здесь индейцев, разузнать у них все что нужно и домой, к папе с мамой и принцессе Нануме. Тамино уже начал скучать по дому.

— А вы не могли бы слетать на разведку, дорогой Фердинанд? — попросил Тамино. — Чтобы посмотреть сверху, где нам тут искать индейцев.

— Я и сам как раз собирался посмотреть, что тут и как, чтобы сориентироваться. Так что до скорого, я мигом, — сказал Фердинанд и взял старт.

Тамино и Билли решили тем временем продолжить экскурсию и заглянули в дом, который стоял поблизости. Дом этот, в отличие от всех прочих, оказался почти настоящим. Во всяком случае, у него имелась крыша и внутри шла какая-то жизнь, судя по разнообразным звукам, доносившимся оттуда. Соблюдая осторожность, друзья пробрались внутрь и увидели просторный зал, освещенный множеством ярких светильников. По всему залу было расставлено несколько кинокамер, возле которых крутились большелапые. Одни из них держались за камеры, заглядывая в толстую трубу, устроенную на ней, другие мерили зачем-то расстояние от этой трубы до ближайших предметов, третьи то и дело хлопали какой-то штуковиной, состоявшей из полосатой палки и черной дощечки, на которой было что-то намалевано, при этом они выкрикивали непонятные цифры и, хлопнув штукой, тут же отскакивали в сторону, четвертые топтались возле камеры, держа в руках длиннющие удочки, которыми они зачем-то болтали в воздухе, выкрикивая странные фразы, вроде «Не слышу!», «Ничего не слышу!», «Звук!».