Верь мне! - Аманда Дойл

— Вчера? — Лу изумилась и, не удержавшись, подняла на него робкий взгляд. Его глаза были совсем рядом, серые, спокойные.

— Да, вчера, — повторил Стив. — Когда мы с вами танцевали, я готов был поклясться…

Он вдруг замолчал, поднялся, засунул руки в карманы и быстро зашагал взад-вперед. Наконец остановился и заговорил официальным тоном:

— Мисс Стейси, мы все были бы страшно рады, если бы вы остались. Хотя бы на некоторое время. Давайте будем считать, что вы делаете мне одолжение. Марни немолода, и ей трудно одной справляться с кухней и домашними обязанностями. Вы подумаете над моей просьбой?

Подумает ли она? О, если бы он только знал, как сразу стихла боль в ее истерзанном любовью сердце при мысли о том, что отъезд откладывается. Конечно, она никогда не будет для него что-то значить. Зато он будет рядом. Какое утешение — видеть его каждый день, выполнять мелкие домашние услуги, жить с ним под одной крышей, дышать одним воздухом… Это была отсрочка исполнения приговора. Какой бы короткой она ни оказалась, Лу не могла устоять перед соблазном ухватиться за нее.

— Когда вы так говорите, было бы нелюбезно с моей стороны отказаться, — ответила она. От радости ее голос немного дрожал. Лу справилась с собой и продолжила деловито: — Возможно, когда Марни возьмет на себя часть работы по дому, я смогу найти время немного помочь вам с документами. Вы работаете допоздна, и я уверена, что смогла бы избавить вас от рутинной писанины. Я немного училась бухгалтерскому делу… Конечно, если вы мне доверите. — Лу робко взглянула на Стива, внезапно вспомнив, как плачевно закончилась ее работа в конторе.

— У меня нет причин не доверять вам, мисс Стейси! — Брайент смотрел на нее очень серьезно, потом взял за руку, потянул с бревна и улыбнулся по-мальчишески весело. — Я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением. Примерно раз в год я облетаю владения компании в глубине материка, в настоящей глубинке, о которой я как-то вам рассказывал. На всех отдаленных станциях есть конторский работник. Но здесь, в Ридли-Хиллз, я предпочитаю сам вести учет. Бумаг не так много, чтобы брать специального человека, но мне жаль тратить на них дневные часы. Вот почему какое-то время приходится просиживать над ними по вечерам. Не думайте, что меня не соблазняла уютная картина, которую составляете вы с Бантом и Эндрю у камина…

Неожиданное признание от сдержанного Стивена Брайента! Он вдруг показался ей почти простым смертным. Лу была тронута до глубины души. Кроме того, девушка разволновалась оттого, что он продолжал держать ее за руку даже после того, как помог подняться по крутому берегу и вывел на неровную овечью тропу. Даже когда они снова очутились на тропинке, Стив не отпустил ее руку, и Лу ощущала ее приятную теплоту своей ладонью. «Наверное, мы похожи на влюбленную парочку, вышедшую на воскресную прогулку», — с горечью подумала девушка. Она старалась не шевелить пальцами, и он разжал руку, только чтобы открыть калитку. Для Лу волшебство кончилось.

Следующую неделю она готовилась к встрече старой няни Стивена Брайента. Лу просто не могла представить, что он когда-то был ребенком, властный, уверенный в себе мужчина. Ей забавно было воображать его розовощеким младенцем, которого кто-то с любовью подбрасывает на руках. Стив всегда отзывался о Марни с такой любовью и снисходительностью… Для Лу стало очень важно подружиться со старой леди. Полируя и отмывая дочиста посуду, наполняя вазы самой вкусной выпечкой, на которую только была способна, Лу молилась, чтобы так и случилось.

Комната Марни находилась справа от ее собственной. Она открыла ее, отполировала старинный дубовый гардероб и комод так, что видела в них свое отражение, поставила на подоконник большую вазу золотистых хризантем. Лу даже сшила новые занавески из пестрой материи. Для этого ей пришлось просить у своего нанимателя ключ, но он был настолько доволен ее намерением, что даже не поленился прийти и взглянуть на плоды ее труда. Его «очень мило, мисс Стейси» стало наивысшей похвалой для Лу. Девушка провела рукой по занавескам, выравнивая складки, и отступила назад полюбоваться. Да, удовлетворенно улыбнулась Лу, золотые цветы в вазе подчеркнули горчичные оттенки в цветочном узоре ярких занавесок, и результат оказался очень радостным и приятным.

В этот вечер Бант принес на веранду столик и стул из комнаты старой няни, которые Лу перекрасила. Белая эмаль придала комнате оттенок изящной женственности. Даже Бант был поражен, хотя он, как правило, не обращал внимания на подобные бытовые мелочи:

— Господи, комната стала совсем другая, Лу! Ты и правда здорово постаралась. Надо принести или передвинуть что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, Бант. Кажется, все сделано, — ответила она с довольным видом.

Они с Бантом стали теперь настоящими друзьями, и Лу рассчитывала на него и на Эндрю во всех планах, которые строила. Они были добрыми и внимательными ребятами, хотя частенько не могли устоять перед соблазном поддразнить или «сделать из нее посмешище», как неизящно выразился Джим. Они рассказывали о своих проблемах, читали ей письма от родителей и подружек, а Бант даже признался, что его настоящее имя Бертран и взял с нее обещание никому не рассказывать!

В пятницу утром она слышала, как еще до рассвета от дома отъехала большая машина, чтобы встретить в Нандойе поезд — тот самый, что привез сюда Лу. Когда был съеден завтрак, запакованы сандвичи и работники ушли, Лу навела последний лоск в доме и начала готовить ленч для приезжающих, накрыв большой кедровый обеденный стол. Услышав, как у дома остановилась машина, Лу поспешно вытерла руки, сняла передник, пробежала по верандам и робко спустилась со ступенек главного входа.

Стив помогал выйти из автомобиля маленькой пожилой женщине.

— Так вы и есть та самая Лу! Я много о вас слышала, моя милая, и я так рада, что вы здесь живете. Мы станем добрыми друзьями! Я знаю, что вы сделали немало чудесных приготовлений к моему приезду. Ох, так приятно вернуться! Утомительно ехать этим ночным поездом…

Ладошку Лу сжали теплые полные пальцы. Она смотрела на морщинистое лицо, веселые карие глаза, поблескивающие хитро и проницательно. Волосы Марни, когда-то черные, тронула седина. Она закручивала их в большой пучок на затылке. Марни, внешне простоватая, словно светилась дружелюбием и терпимостью. Настроение Лу сразу улучшилось. Неудивительно, что Стивен Брайент говорил о своей няне с такой любовью! Ее прямо-таки материнская теплота и сердечность тронут даже камень.

Марни разговаривала с Лу так непринужденно, будто знала ее всю жизнь. Лу поняла — они действительно будут друзьями.

— Лу, возьмите, пожалуйста, эту торбочку и плед, а я заберу эти свертки — здесь кое-какие мелочи для парнишек. А Стив принесет мои чемоданы, да, дорогой?

Поднимаясь следом за Марни по ступенькам, Лу безумно хотелось захихикать над тем, как послушно «дорогой» поднял один чемодан, засунул второй, поменьше, под мышку и опередил их, чтобы открыть затянутую марлей дверь перед старой нянюшкой.

Войдя в свою комнату, Марни резко остановилась, обозревая ее в полном молчании.