Убийство в третьей степени - Галина Ивановна Лапаева

к выходу. Оставалась еще одна дверь. Вот она была закрыта, заперта. Замок был врезной. Игорь удивился. Дом нараспашку, а внутри дома дверь на запоре.

– Что делать? – Игорь вопросительно посмотрел на Галю.

– Это комната, в которой хранится память о тете Маше.

– Тетя Маша? Это кто?

– Это его жена. Он очень любил ее. Дожив до старости, они не утратили уважения друг к другу. Здесь он хранит все, что осталось от нее. В этой комнате никто из соседей ни разу не был. Она всегда закрыта. И на вопросы, почему, он отвечал, что к ней можно заходить только ему. Иван Андреевич не был ненормальным, только эта причуда удивляла всех. Но скоро все привыкли и не обращали внимания на эту его причуду.

– Галя, нам надо осмотреть эту комнату.

– Но как? Не ломать же дверь!

– Зачем ломать, мы просто откроем замок.

– Чем?

– У меня есть ключ. В кармане Ивана Андреевича был ключ. Я его взял. Я думал, что это ключ от входной двери, но как видишь, ошибся. – Игорь вставил ключ в скважину, повернул, замок открылся без малейшего звука. Тихонечко толкнув дверь, Игорь не сразу вошел в комнату. Комната тонула во мраке. Не сразу поняв, в чем дело, Игорь шагнул внутрь. Пошарив рукой по стене, он нащупал выключатель и включил свет. Окно было завешено бордовым плюшем. Занавеска была широкой, висела фалдами, и поэтому дневной свет не проходил через нее. Галя осторожно вошла в комнату. Они долго молча рассматривали содержимое комнаты. Здесь было все прибрано, чисто вымыто, но было видно, что тут никто не живет. Возле одной из стен стоял диван. Такие диваны называли книгами. Диван был покрыт пледом из плюша. Под окном стоял квадратный стол, покрытый скатертью из плюша. Тут так же, как и в предыдущей спальне, был комод, только выше. И на нем была постелена скатерка из плюша. Весь плюш был бордового цвета. Галя помнила, что когда-то в советские времена плюш был очень моден. Во многих квартирах плюш был везде – на окнах, столах, диванах и комодах. Видимо, Иван Андреевич оставил эту комнату такой, какой она была при Машеньке. Иван Андреевич кроме как Машенькой свою жену не называл. И говорил он о ней всегда в настоящем времени, будто не была она похоронена несколько лет назад.

– Игорь, мне как-то неловко обыскивать эту комнату. – Галя взяла Игоря за руку и потянула к двери.

– Нет, Галчонок, Ивана Андреевича больше нет, претензий ждать не от кого. И мы должны найти его убийцу. Если бы была жива его жена, она тоже этого бы хотела. Давай сначала осторожно рассмотрим комнату, ничего не трогая, а там будет видно. Хорошо?

– Ну, ладно, давай. Надо, так надо. – Галя выпустила руку Игоря. Они огляделись. На комоде стоял подсвечник, в нем оплывшая свеча. Игорь подошел поближе.

– Свечу недавно жгли. Оплыв свежий. – Игорь поднял глаза к стене. Над комодом висела свадебная фотография. Молодые красивые жених и невеста счастливо улыбались. Рамка, в которую была вставлена фотография, была новой, деревянной, полаченой. На комоде стояла ваза и в ней букет пластмассовых красных роз. Букет был очень чистым, недавно вымытым. Под вазой на плюшевой скатерти была постелена белая тонкая вязаная салфетка. Лежали очки. Рядом книга, раскрытая на 134 странице. Игорь взял книгу, посмотрел на обложку.

– “Красное и черное”, Стендаль – прочитал он и положил книгу так, как она лежала. Ему не хотелось здесь трогать ничего, но надо, надо…

   Он перевел взгляд дальше. Снова платяной шкаф, небольшой, две створки. И снова ручной работы, как и все остальное в доме, изготовленное из дерева. Дальше стояло кресло-качалка. Плетеное. Около него тапочки. Мягкие, домашние. Тапочки были красными с белыми помпонами. Создавалось впечатление, что они новые, но присмотревшись Игорь понял, что они просто выстираны. На стене возле шкафа висела настенная вешалка-полка и на ней лежала соломенная шляпка. На крючке примостился махровый халат малинового цвета. Игорь проговорил: “О, Господи! Вот это любовь.”– Некоторое время он стоял не шевелясь, как изваяние. Галя притихшая стояла рядом. Но вот Игорь тряхнул головой.

– Но все-таки надо все осмотреть. – Он шагнул к комоду. По-очереди открывая и закрывая ящики, он с таким же вниманием, что и в других комнатах, оглядел все здесь. В комоде и шкафу лежали женские вещи аккуратно сложенные, на вешалках висели платья, кофточки, юбки. Оглядев все внимательно, Игорь развел руками и проговорил:

– Ну вот, кажется все. Осталось заглянуть в ванную и туалетную комнату. А тут… или же старик постоянно держал спальню в такой чистоте или почувствовал, что … – Он отошел к двери, поднял руку и выключил свет. Галя, обойдя Игоря, вышла из комнаты. Но что-то заставило его снова включить свет. Он шагнул к висящему на вешалке халату и запустил руку в карман. Из кармана он вытащил руку, зажавшую в кулаке белый листочек. Листок был свернут в несколько раз. Игорь молча прочитал написанное.

– На, Галя, прочитай. По-моему это начало разгадки.

– “Предупреждаю, старик, если не прекратишь лезть не в свое дело, тебе крышка” Что это, Игорь? – Галя побледнела, вопросительно глядя на Игоря.

– Пока не знаю, но, кажется тот, кто писал это послание, выполнил свою угрозу. Моя догадка подтвердилась. Все, Галя, пойдем. Больше мы тут ничего не найдем. Они вышли из комнаты, Игорь запер дверь, ключ положил в карман.

   Когда они вышли на улицу, Игорь достал мобильный телефон.

– Стас, у старика двое детей. – Игорь рассказал о родственниках Ивана Андреевича и попросил, – найди их адреса и сообщи о несчастье. Пока не говори, что есть подозрение об убийстве. А, впрочем, как знаешь… Когда пройдет вскрытие, позвони мне. Все, отбой. Пойдем, сходим к обрыву. – Когда они подошли к обрыву, Игорь начал объяснять Гале, почему он пришел к выводу, что Ивана Андреевича убили.

– Вот смотри, гораздо правее следы. Как будто кто-то вдвоем стояли рядом, потом след по откосу, как будто кто-то катился. И так до дна. Здесь откос пологий до самого дна. И вот там тело упало на дно. С того места его тащили по косой до половины откоса, и потом скатили снова, уже на сломленный пенек. Или тело было уже трупом, или человек был без сознания. На голове Ивана Андреевича глубокая рана. Она могла быть смертельной. Кто-то мог ударить его по голове еще тут, наверху и столкнуть в овраг. А потом решил представить все, как несчастный случай. Даже пытался замести следы, прошелся и постарался поднять смятую