Как в кино - Кайли Адамс

Татьяна не стала возиться с коляской — на то, чтобы достать эту штуковину из багажника, ушло бы слишком много времени.

— Ка-ка! — сказал Итан.

Татьяна наклонилась, чтобы отстегнуть ремни кресла.

— Все в порядке.

Запах чуть не сбил ее с ног, она задержала дыхание.

— Кака! — сообщил Итан радостно.

— Да, мы получили официальное подтверждение о каке, — пробормотала Татьяна.

С тяжелой сумкой на левом плече и с детьми на руках, она ногой захлопнула дверь машины и бросилась в дом. Офис выглядел элегантно. На стенах висели вставленные в рамки рекламные плакаты к самым знаменитым фильмам Дэвида Уолша: «Разделенные сердца», «Преступление за преступлением», «Второе зрение» и «Только раз в жизни».

Татьяна застыла в почтении, не смея поверить в свою удачу. Она пришла, чтобы прослушиваться на главную роль в новом фильме Дэвида Уолша! Ее руки покрылись гусиной кожей. Но запах грязного подгузника Итана вернул ее с небес на землю. Татьяна изловчилась и, достав мобильный, нажала кнопку быстрого набора номера Энрике.

— Со времени нашего прошлого разговора я продвинулся вперед, наверное, на полмили, не больше.

— Черт бы тебя побрал!

— Меня? — изумился Энрике. — Черт бы побрал тот грузовик, который залил весь хайвей какой-то химической дрянью!

— Черт бы тебя побрал за то, что ты поперся на эту дурацкую вечеринку! Что мне теперь делать?

— Попроси секретаршу последить за детьми.

Татьяна огляделась, ища какие-нибудь признаки существования секретарши: чашку с недопитым кофе, недоеденный пончик, школьные фотографии уродливых детей — что угодно.

— Я в приемной, и, кроме меня, тут никого нет. Энрике помолчал.

— Тогда запри детей в машине и включи им радио. Татьяна прервала разговор. В это время из кабинета вышел красавец мужчина — высокий, атлетического сложения. Он закрыл за собой дверь и поморщился от запаха Итана. Ни секунды не раздумывая, Татьяна бросилась к нему и вручила ему двойняшек.

Мужчина явно опешил, но принял у нее драгоценный груз.

— Вы моя единственная надежда! — быстро сказала Татьяна. — Я пришла на прослушивание на роль очень сексуальной героини, и если я войду с двумя детьми, это придаст моему образу неправильную окраску. — Она замолчала, чтобы перевести дух. — Не знаю, что вам за это предложить. У меня было с собой всего пятьдесят долларов наличными, и я только что истратила их на пакет молока. Может, дать вам жвачку? Где-то в этой сумке есть пачка. Кстати, жвачка без сахара. Ах да, это, — она погладила по головке Итана, — мальчик, ему нужно сменить подгузник. И не забудьте смазать его попку детским кремом, а то, кажется, у него появляется сыпь.

Татьяна помедлила секунду, собираясь с мыслями, облизнула губы и, полная решимости воплотить свою мечту в реальность, уверенно вошла в святилище Дэвида Уолша.

— Мне нужен мужчина, который может заниматься любовью ночь напролет. Если ты не такой, сделай милость — сгинь!

Убийственное хладнокровие, с которым Татьяна произнесла эту реплику, сразило всех наповал.

Дэвид Уолш уставился на нее так, как будто она — Чарлтон Хетсон в фильме «Десять заповедей» и только что заставила Красное море расступиться перед ней. Не менее озадаченным выглядел и Кип Квик. Он сдвинул свою бейсболку на затылок и как-то странно посмотрел на Татьяну.

Она показала на потрепанный экземпляр сценария, лежащий на коленях у Кипа.

— Теперь ваша реплика, если я, конечно, не прослушиваюсь заодно и на главную мужскую роль.

— Да, конечно, моя реплика, — пробормотал Кип. Он нашел нужное место и прочитал: — Это правда, что два ваших бывших мужа оказали вам эту милость?

Татьяна потянулась и произнесла с придыханием:

— То, что они были никудышными любовниками, правда. — В ее голосе слышалось чувственное обещание. — И то, что я их похоронила, тоже правда. А все остальное — сплетни.

Кип снова потерял ход мысли и воззрился на Татьяну в почтительном удивлении. Ей не верилось, что он может быть режиссером фильма. Парень выглядел слишком молодо, так и хотелось спросить, есть ли у него записка от матери, что ему разрешается здесь находиться. Кип действительно все еще жил с родителями. Татьяна бы не удивилась, если бы узнала, что он прячет под матрасом «Пентхаус». Тем не менее, сняв в своей жизни всего несколько видеороликов на Эн-ти-ви и одну рекламу «Пепси», он здесь, играет со взрослыми во взрослые игры и снимает дорогостоящий фильм на крупной студии. Такое возможно только в Голливуде.

Татьяна кашлянула.

— Вы чувствуете неловкость, когда приходится раздеваться? — спросил Кип.

Татьяна покосилась на сценарий. Нет, это не из фильма «Грех греха». Видно, этот мальчик-мужчина не видел сериал «Женщина-полицейский под прикрытием». Пожалуй, ее фотография в апрельском номере «Плейбоя» за 99-й год тоже могла пройти мимо него. А если он ее и видел, то, наверное, смотрел тайком, под одеялом, при свете карманного фонарика.

— Мои ощущения зависят от ситуации, — заявила Татьяна будничным тоном. — Если сцена снимается на более или менее закрытой съемочной площадке — пожалуйста. Но съемки средь бела дня на бульваре Сансет — это совсем другое дело. Я, знаете ли, не Мадонна.

Дэвид улыбнулся Кипу с таким видом, как будто хотел сказать: «Ну, что я говорил?»

И тут вдруг Татьяну посетила ужасающая мысль, она поразила ее, как раскат грома. И из уверенной в себе актрисы, проходящей прослушивание на главную роль, она в одно мгновение превратилась в сумасшедшую мамашу, которая хотела бы оградить своих малышей от… да от всего на свете! Татьяна вдруг с ужасом подумала, что, наверное, она самая худшая мать на свете. По сравнению с ней Джоан Кроуфорд — просто образцовая мамаша.

— Сейчас я не могу этим заниматься, — быстро сказала она.

Татьяну бросило в дрожь, ей срочно понадобилась сигарета, и это при том, что она вообще не курила.

Улыбка Дэвида Уолша испарилась еще быстрее, чем надежды Синди Кроуфорд сделать карьеру в кино после выхода фильма «Честная игра».

— Я только сейчас сообразила, что оставила детей с абсолютно незнакомым человеком! — выпалила Татьяна задыхаясь. — Я имею в виду — а вдруг он серийный убийца? Или один из внебрачных сыновей Джона Кеннеди, которого воспитывала не Джеки? Или он вообще не мужчина, а переодетая Паула Паундстоун?[7]— Она прижала руку к сердцу и на секунду закрыла глаза. — Обещайте, что не пожалуетесь на меня в социальные службы. Мне это пока в новинку.

— Я не знал, что у вас есть дети, — сказал Дэвид.