Ловец Чудес - Рита Хоффман

– Как ты здесь оказался? – неожиданно нарушил тишину Филипп.

Я моргнул и пожал плечами.

– Не здесь, – громила обвел рукой редеющий лес, – а в Ордене.

– Историю своей жизни рассказывать не стану, – огрызнулся я.

– И не надо. Когда ты узнал, что мир не так прост, как тебе говорил отец?

Хотелось отмахнуться, закатить глаза и продолжить сверлить хмурым взглядом котелок, но от молчания уже саднило горло, да и говорить об этом мне ни с кем еще не доводилось. Филипп, хоть он и грубиян, прекрасно знал, что творится под покровом ночи, так с кем, кроме него, можно такое обсудить?

– К тому моменту я был уже в Пловдиве и надеялся найти дураков, которые довезут меня до Софии. Денег на поезд у меня, разумеется, не было. Две недели я шатался по улицам, пытался подзаработать, но меня гнали прочь. В конце концов судьба свела меня с чумазыми мальчишками, которым были чужды честь, раскаяние и страх. Они научили меня воровать.

– И долго ты там пробыл? В Пловдиве? – спросил Филипп, наливая воду в жестяную кружку.

– Полгода. Закончилось все так же внезапно, как и началось: мы пришли на железнодорожную станцию, чтобы разжиться деньгами; я увидел в толпе богато одетого джентльмена и пошел за ним. Сам не заметил, как мы оказались в безлюдном переулке у вокзала. Тогда-то он и обернулся, а я застыл, пойманный на месте преступления.

– Ты ведь не обокрал его.

– Но собирался. И это намерение было написано на моем лице. – Вздохнув, я принял кружку и немного отпил. – Он обладал каким-то гипнотическим взглядом. Приказал подойти, и я повиновался. Безропотно, что твой агнец. Твердой рукой он взял меня за подбородок и заставил посмотреть на него. Помолчав, он сказал: «Пойдешь со мной». И я, ты только подумай…

– Пошел, – закончил за меня Филипп.

– Да. Мы вернулись на станцию, прошли мимо моих приятелей и сели в поезд. Никто не спрашивал, кто я, проводник не спросил билета. Мы расположились в купе на две персоны, джентльмен достал из портфеля газету и положил на столик. Читать не стал, просто долго смотрел в окно. Как только поезд отъехал достаточно далеко от Пловдива, он…

– А ты? – спросил Филипп. – Что ты делал все это время? Просто глазел на него?

– Ты не поверишь, – устало выдохнул я. – Просто глазел. Я был словно одурманен, даже сейчас не могу точно сказать, что произошло в том переулке. Пока мой спутник молчал, я гладил мягкую обивку сиденья, разглядывал его начищенные туфли, дорогой костюм… Так на чем я остановился?

– Вы отъехали от Пловдива, – подсказал Филипп, неожиданно ловко нарезая сухие грибы на крошечной разделочной доске.

– Точно. И тогда он заговорил. Спросил, знаю ли я, что таится во тьме. А потом рассказал все.

– Вот так просто?

– Вот так просто. Думаю, он уже тогда знал, что я никуда от него не денусь.

– И что было дальше?

– Мы много путешествовали. Джентльмен оказался Ловцом Чудес, он посвятил меня в тонкости своей работы, сделал оруженосцем. Позже я узнал, что он болен.

– Так он преемника искал? – догадался Филипп.

Я кивнул.

– Меня к Чудесам не готовили. Однажды нас просто встретил Пожиратель Времени и открыл дверь, ведущую в китайскую провинцию. Признаться, я опеш…

– Да ладно, малыш, могу поспорить, что ты едва не обмочил штаны.

– Можно и так сказать, – нехотя согласился я. – Со мной случилась истерика, мой разум оказался не готов принять все то, что рассказал учитель. Увесистая оплеуха привела меня в чувство. С того момента начался мой путь Ловца.

– Твой учитель умер?

– Да, через два года. К тому моменту меня уже приняли в Орден, я прошел обряд посвящения и брал первые заказы.

– Лихо у тебя судьба закрутилась. С грязной улицы Пловдива за пазуху Ордена – это уметь надо.

– Вот и вся история.

– Натаскали тебя Ловцы, – вдруг произнес Филипп, – рассказал много, а по факту – почти ничего.

– Я старался.

Громила разлил суп по металлическим мискам и надолго замолчал, а я, прихлебывая на удивление вкусное варево, полностью погрузился в воспоминания.

Жить беспризорником оказалось куда сложнее, чем я думал, сбегая из Сливена. Полицейские то и дело пытались поймать меня и выяснить, почему я скитаюсь один. Странное дело – им было совершенно плевать на то, что отец избивал меня, но, как только я начал спать на лавке в парке, они стали проявлять ко мне нездоровое внимание. Из города я ушел быстро, добрался до какого-то села, потом – до минеральных бань. Какое-то время обитал там, втерся в доверие к паре милых стариков – они держали цветочный магазинчик, а я подрабатывал у них грузчиком. Когда лето сменилось осенью, мне пришлось признаться им, что все это время я спал на чердаке заброшенного дома. Старики пожалели меня, позволили пожить с ними, но потом заявился их сын, который и вытолкал меня взашей, угрожая полицией.

До Стара-Загоры я добирался на попутках, иногда пешком, пару раз едва не замерз в снегу. Пришел в город, встал как вкопанный и подумал: «Что я здесь делаю?» Там было совсем плохо. Приходилось побираться, постоянно удирать от полиции, пить воду из фонтанов. Работать меня не брали, и в какой-то момент я так отчаялся, что хотел шагнуть с моста, но вовремя одумался. До Пловдива добрался, спрятавшись в пустом купе поезда, а там дела начали налаживаться. Конечно, промышлять воровством грешно, но есть хотелось так, что я готов был продать собственную мать за кусок хлеба.

Другие беспризорники никогда не рассказывали о своем прошлом, но иногда, украв где-нибудь бутылку прогорклого пойла, они пускались в пространные объяснения перипетий своей судьбы. Старшие не позволяли прикладываться к бутылке малышне, но сами в такие моменты выглядели как уменьшенные копии тех, от кого бежали. Сам я подобных вечеров не любил.

Что-то подсказывало мне, что все дело в их отцах, в мужчинах, которые либо бросили их, либо повели себя как последние мерзавцы. У мальчишек не было достойного примера, у девчонок – защиты. В итоге мы все оказались на улице.

В то время во мне угасла вера в Бога: я понял, что он не может никого спасти, что крылья его ангелов не закроют нищих и обездоленных, что высшей силе совершенно плевать, что случится со мной и моими товарищами по несчастью.

– Эй, малыш, – голос Филиппа вывел меня из глубокой задумчивости, – ты в порядке?

– Да. – Я передал ему миску. – Очень вкусно, спасибо.

– Я в прошлом повар, – будто бы между прочим бросил громила.

– Это видно по тому, как ты обращаешься с ножом. – Я даже улыбнулся ему. – И как же тебя…

– Не спрашивай, – перебил меня Филипп. – Я все равно не отвечу.

Вот у кого нужно поучиться соблюдать конспирацию.

– Вставай, малыш. Впереди долгий путь.

– Ты говорил это три дня назад. Неужели наша цель не приблизилась с тех пор?

– Ты почувствуешь, – неожиданно холодно сказал Филипп. – Почувствуешь, когда мы будем рядом.

И он оказался прав.

Лес стал редеть, и я ощутил смутное беспокойство. Тело мое отяжелело, на лбу выступил пот. Филипп тоже замедлился, его шаги стали громкими, шаркающими. Нас будто придавило к земле самим воздухом, атмосферой этого места.

– Доводилось ли тебе нарушать Непреложное Правило, малыш? – спросил громила.

– Никогда.

– Кого ты ловил? Какая охота была самой запоминающейся?

– Фей в одном ирландском городке, а что?

Мысли превратились в липкий ком. Я замотал головой, пытаясь прийти в себя, но стало только хуже: лес перед глазами завертелся и вспыхнул сотней огней.

– И что думаешь о них?

– О ком? – Мне стало тяжело дышать. – О феях?

– И о них, и о других. Почему на одних можно охотиться, а на других нельзя?

– Во-первых, я Ловец, а не Охотник. А во-вторых, существа эти не больше, чем шутка природы. Как… Как неудачный эксперимент.

Филипп обернулся и бросил на меня удивленный взгляд через плечо.

– Так вот ты каков. Я-то думал, что…

– Что я признаю все эти «малые народцы» равными людям?

– У них ведь тоже есть иерархия, дома, законы…

– Ты издеваться вздумал? – Я в изнеможении привалился к стволу. – Они ничем не отличаются от собак и кошек.

– Собаки и кошки не способны мыслить, а те же феи очень умны. Они разговаривать умеют, слышал об этом?

– К чему ты ведешь?

– А эльфы? – Филипп достал платок и прижал его к влажному лбу. – Они даже внешне похожи на людей.

– Их ловить мне не приходилось.

– А если бы пришлось?

– Что ты хочешь услышать?! – разозлился я. – Согласился бы я отправиться на поиски эльфов? Согласился бы не раздумывая!

– Значит, Коллекционер не ошибся, – заключил Филипп.

– О чем ты?

– Говорят, что у Охотников нет принципов, но Ловцы их переплюнули.

– Не сравнивай Орден с этими псами! – возмутился я. – Охотники – сплошь убийцы и воры, они…

Я задохнулся от возмущения. Любой Ловец знает, что Охотники – беспринципные разбойники, жадные до денег. Орден запрещает вести с ними дела, никто из моих коллег под страхом смерти