Книги онлайн и без регистрации » Разная литература » На дне глубочайшей из впадин - Susan Stellar

На дне глубочайшей из впадин - Susan Stellar

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 24
Перейти на страницу:
раз действовать самостоятельно ты не умеешь, придётся определить тебя к Хранителям…

Она боялась протестовать. Остановившимся взглядом упираясь во мглу, окружавшую кресло, она тряслась и беззвучно открывала рот, а с её явно выступивших под кожей скул срывались полупрозрачные капельки слёз.

— Да… да… — шептала она, хотя сердце и разум её вопили совсем иное, — я постараюсь… я буду делать всё, чтобы вы меня простили! Я… я не подведу вас… больше…

— Конечно же, не подведёшь, — с весёлой и жестокой насмешкой отозвался голос, а тень в кресле заклубилась, словно тот, кто прятался под её защитой, сейчас поменял позу, — ведь в этом случае ты умрёшь.

Майту сжалась в комок, не переставая кивать и твердить какую-то нелепицу, пока не явились двое мужчин в масках, не подняли её и не увели прочь. Майту практически висела у них на руках, всхлипывая от страха и облегчения, и мысли её безнадёжно спутались друг с другом.

Глава 3. На перепутье

Майту села на лежанке, протирая глаза. Грубая ночная рубаха была насквозь пропитана холодным ночным потом и противно липла к её запавшей груди, к отчётливо выступающему под тонкой кожей позвоночнику, обвивала её тело, словно гигантская змея. Майту до сих пор не могла отдышаться. Она совсем не чувствовала себя отдохнувшей; напротив, у неё сохранялось такое неприятное ощущение, словно она всю ночь напролёт ожесточённо дралась с кем-то за собственную жизнь. Все её мускулы как будто отходили от скрутившей их жестокой судороги, она с трудом могла сидеть прямо и даже не помышляла о том, чтобы встать.

Общие Работы Майту решила пропустить: теперь, как прикомандированной к Хранителям, ей многое позволялось, и она впервые использовала своё служебное положение, чтобы отвертеться от обязательных занятий. Общие Работы… они всегда вселяли в неё странный, почти детский, трепет, хотя ничего страшного на них не происходило: всего лишь секторианские жители, наряженные в мешковатые костюмы парой тонов светлее их обычных хламид, выстраивались перед зданием правительства и усердно расчищали его территорию. Кругом них стояли хмурые охранники и следили за каждым шагом секторианцев, а оцепившая крыльцо бригада музыкантов усердно исполняла гимн Города. Все они работали, не разгибая спины, и нестройно, нескладно подпевали, чтобы не расстроить правительство своими кислыми лицами и голосами. Молчать на Общих Работах запрещалось, не убираться — тоже. Всякого, кто отлынивал, охранники вытягивали кнутом или били по спине дубинкой, несильно, для острастки, а музыканты выстукивали грозную, величественную дробь по барабанам, хрипло дули в огромные трубы. Пять-шесть часов продолжалось это, а затем, когда туман на улицах становился гуще и вдоль улиц зажигались фонари, на крыльцо торжественно выносили огромный паланкин. Внутри находился Величайший из Великих, правитель Города, избиравшийся в последний раз сорок лет назад, когда предыдущий правитель скончался прямо во время произнесения традиционной благодарственной речи в честь Общих Работ. Как выглядит Величайший, никто не знал: он никогда не выходил из паланкина, а во время выборов, которых Майту не видела, так как тогда ещё не родилась, он, как и все члены Правительства, находился за непроницаемой ширмой.

Город был опутан тайнами, Майту иногда подумывала, что само Правительство не имеет представления, кто такие его члены. Однако Величайший знал всё. Он ведал всем. Он один воплощал в себе несокрушимость и уверенность этого мира, бесстрашно бросающего вызов враждебной реальности за пределами Стены, он поддерживал Стену нерушимой, а их спокойствие — неуязвимым, он был карающим мечом этого мира и одновременно с этим — его ласкающей рукой. Майту родилась в день Общих Работ, прямо на площади, напротив его паланкина, и вся её жизнь проходила под переливы его металлического голоса, изменённого на бесчувственный, роботоподобный. Она никогда не думала, что ей доведётся говорить с Величайшим, что он будет касаться её набалдашником своей трости и требовать выполнить своё задание…

«Мама была бы довольна, что на меня обратил внимание Сам… — подумала Майту с горькой тоской по мёртвой и предприняла неуверенную попытку встать. — Она не прислушалась бы к моим жалобам, если бы я стала кричать, что мне плохо, больно, страшно. Она сказала бы, что главное — это извлечь выгоды из своего положения, заработать денег. Она потому и устроила меня в Отдел писцов, потому что надеялась на меня. Но я, как и всегда, не оправдала чужих ожиданий».

Майту попала в Отдел случайно, причём этот случай она сама не считала счастливым. Мать, измученная постоянной нехваткой денег, подрабатывала проституткой и непозволительно часто беременела. Кроме Майту, у неё было ещё шестеро детей, и она не знала даже имён их отцов. Дети были сопливыми, крикливыми, болезненными, худыми и неразвитыми, они рождались каждый год и в безумных количествах: двойнями, тройнями, иногда даже по четыре человека за один раз — и к концу года примерно половина из них умирала. Майту не была особенно привязана к этим детям, она даже не знала толком их имена, поскольку с двенадцати лет предпочитала жить не у матери, а у её склочной и прижимистой старшей сестры, которая, хоть и рядила Майту в обноски и заставляла руками драить общественные туалеты (Амикото была владелицей сети этих туалетов), всё-таки не рожала детей, предпочитая им накопление денег. Когда Майту, убирая клозет, случайно запнулась о ведро с водой, полетела со ступеней и сломала ногу, Амикото заявила, что не станет содержать больную, и отправила ту к матери. Мать же в то время купалась в неожиданной удаче: она чем-то понравилась довольно влиятельному, хоть и глупому, писцу, и тот предложил своей пассии избавиться от старшей дочери, пристроив её в отдел. На Майту возложили огромные надежды: теперь она должна была кормить всё увеличивающуюся в размерах семью, и никого не интересовала её судьба, её жизнь — всего этого у неё теперь не было.

Майту влачила на себе взрослые обязанности ровно три года, а затем мать и восьмеро маленьких братиков и сестрёнок умерли, подхватив чуму, свирепствовавшую тогда в Секторе. Майту осталась одна. Она недолго горевала: её привязанность к семье была практически нулевой, она видела в детях и вечно чумазой, полупьяной родительнице очередную обузу, камень на шее, тянущий её вниз. Тогда, оказавшись свободна и относительно счастлива, Майту поклялась себе, что больше ни перед кем не упадёт на колени и не станет подчиняться чужому человеку, не станет поддаваться, если её опять попробуют сделать своей марионеткой, ничтожной куклой. Майту совершенно искренне верила в это…

«Ну, а теперь-то что? Куда податься?» — она потерянно смотрела в затуманенное, как всегда, окно и

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 24
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?