Корсар. Мираж Золотого острова - Тим Северин

— Значит, говорите, вас Суон[8]зовут? Что ж, думаю, и к названию своего корабля вы руку приложили, — сказал Кук, сдержанно улыбнувшись. Он без всякого стеснения пристально разглядывал собеседника.

— Это правда. Десятая часть всех вложенных в корабль средств — моя. И я позволил себе такую роскошь — дать кораблю название «Лебеденок», — подтвердил Суон. Он словно бы и не догадывался, что его чудом не захватили и не ограбили.

— Странно встретить здесь английское судно.

— У меня лицензия на торговлю с испанцами в Перу. Мне выдал ее герцог Графтон.

— Так вы прибыли сюда торговать! — воскликнул Кук. Он был так удивлен, что брови его поползли вверх.

Суон этого не заметил или сделал вид, что не заметил.

— Именно так. Между нашими странами мир, и его светлость герцог не видит препятствий для торговых отношений. — Он кивком указал на северо-восток. — Там, в Чили, колонисты платят втридорога за испанские товары, доставленные посуху через Панаму. А у нас на «Лебеденке» — изделия из железа и хорошие шерстяные ткани, которые мы сможем очень выгодно продать, гораздо меньше затратив на транспортировку.

Кук на миг утратил дар речи.

— Неужели вам неизвестно, что вице-король Перу запретил всякую торговлю с иностранцами?

— Вот почему я не поднял никакого флага, когда увидел ваше судно, — любезно ответил Суон. — Я знаю о взаимной неприязни между испанцами и англичанами. Я решил, что под английским флагом я могу стать жертвой неспровоцированного нападения. А если бы я поднял испанский флаг, меня потом могли бы обвинить в обмане. Ни одному государству не понравится, когда его флагом пользуются без разрешения.

Кук удивленно покачал головой.

— Что ж, желаю удачи вам с герцогом. Но не удивляйтесь, если ваше предприятие не оправдает надежд.

— Ну а вы? Что вас привело сюда? — спросил Суон, хотя по числу вооруженных головорезов на палубе давно можно было понять, что этот корабль — вовсе не мирное торговое судно.

— Мы следуем к острову Хуан-Фернандес, — ответил Кук. — Нас сильно потрепало, когда мы огибали Мыс.

— Я предпочел идти через Магелланов пролив. Плавание заняло у нас две недели, и пришлось нелегко — частые шторма, туманы… глубины, где и якоря не бросить… но мы прорвались, — сказал Суон. В его тоне сквозило самодовольство.

— А сейчас куда направляетесь? — спросил Кук, намеренно меняя тему.

— Я думал идти сначала в Вальдивию. Это ближайший порт на побережье. Хочу начать торговать там.

Гектор, который был свидетелем беседы капитанов, понял: вот он, его шанс.

— Извините, капитан Суон, — сказал он. — Вам не нужен переводчик для торговых переговоров?

Голубовато-водянистые глаза Суона загорелись. Он узнал юношу.

— Это ты говорил со мной по-испански! Я принял тебя за настоящего испанца. Боюсь, мои собственные познания в этом языке весьма слабы. К сожалению, мой торговый агент — он прекрасно говорил по-кастильски — умер несколько недель назад во время плавания. Да, мне нужен переводчик, которому можно доверять.

— Тогда я готов работать у вас.

Суон перевел испытующий взгляд на Кука:

— Вы готовы отпустить этого молодого человека?

— Никаких договоров он не подписывал и волен уйти, когда захочет, — сухо ответил Кук.

Гектор решил выжать из ситуации все возможное:

— Со мной трое моих друзей. Может быть, вы возьмете и их? Один из них — прекрасный кок.

Суон просто засиял от удовольствия:

— Похоже, я заключаю выгодную сделку.

— Не совсем, — ядовито ответил Кук. — Вы берете с собой слепого, — он кивнул на Дана, стоявшего неподалеку с повязкой на глазах.

Суон хотел что-то сказать, но Гектор заговорил первым:

— Зрение у моего друга скоро может восстановиться. Он пострадал от шаровой молнии прошлой ночью. И он не совсем ослеп, кое-что видит.

Суон взмахнул рукой, не дав Гектору договорить:

— Я беру его на «Лебеденка». — И неожиданно добавил: — Я и сам пережил такое.

И, больше ничего не объясняя, он распрощался с Куком.

* * *

Загадка последнего замечания капитана Чарльза Суона разрешилась, когда он с Гектором и его друзьями плыл на шлюпке обратно на «Лебеденка». Капитан Суон достал из кармана очки с угольно-черными стеклами. Он надел их, тщательно заправил дужки за уши и вдобавок завязал на затылке кожаные ремешки. Гектор подумал, что Суон похож на слепого нищего, прячущего незрячие глаза за черными стеклами. Но, приглядевшись повнимательнее, он понял, что сквозь темные стекла все-таки видит глаза капитана, хотя и нечетко.

Суон предвосхитил его вопрос:

— Я не надеваю их из гордости, при встрече с незнакомыми людьми. Слишком часто они думают, будто имеют дело с несчастным горемыкой.

— Возможно, иногда лучше скрывать свои глаза, — предположил Гектор.

— Глубокое замечание. Говорят, в Китае судьи надевают подобные очки в суде, чтобы никто не мог прочесть их мыслей, пока они не вынесут приговор.

— Но вы ведь носите очки не поэтому?

— От яркого света, особенно отраженного от поверхности моря, у меня болят глаза. Иногда от этого у меня, как у твоего друга, портится зрение, и я на несколько часов частично слепну.

— Вас никогда не ударяла шаровая молния, не слепили свечи святого Эльма?

— Нет, никогда. Доктора говорят, что моя болезнь часто встречается у людей с такими бесцветными волосами и глазами, как у меня. В темных очках меньше рискуешь и лучше себя чувствуешь.

Гектор повернулся и в последний раз посмотрел на «Усладу холостяка». Юноша подумал, что по некоторым из ее команды он будет скучать, особенно по задумчивому и печальному штурману Уильяму Дампиру. Но Джону Куку доверять нельзя. Это настоящий морской разбойник, и его люди ничуть не лучше. Гектор не жалел о том, что покидает их.

После трех недель в обществе Суона Гектор привык к черным очкам, которые капитан надевал, когда солнце светило слишком ярко. Теперь Суон сквозь темные стекла пристально вглядывался в утреннюю даль. День обещал быть ясным и солнечным. С первыми дуновениями дневного бриза, наполнившими паруса, корабль приблизился к побережью Чили, и сейчас он медленно входил в залив, глубоко вдающийся в сушу. Низкие берега поросли темным густым кустарником и лесом, а видневшиеся вдалеке холмы казались дикими и безжизненными. Если бы карта не утверждала, что в глубине бухты расположен порт Вальдивия, Гектор подумал бы, что побережье необитаемо.

— Если не ошибаюсь, там какое-то строение — вон там, у белого знака, где срублены деревья, — сказал Суон.