Марш обреченных - Валерий Рощин

– Ну что, командир, не пора ли ответить? – теряет терпение Юрка.

Поглаживая рукоять автомата, я слушаю беспорядочную стрельбу. Перед сменой тактики или очередным этапом она должна самую малость поутихнуть, но пока интенсивность остается прежней.

– Потерпи, Юрок. Еще две минутки потерпи, – успокаиваю коллегу. – Пускай у них злоба наружу вылезет. И боеприпасов поубавится.

И, немного выждав, группа открывает ответный огонь.

* * *

Из громадного потока лжи, непрерывно выплескивавшегося на простых людей с помощью средств массовой информации, выловить крохотные зерна правды было делом практически невозможным. В те далекие дни врали все. Политики, чиновники, военные, журналисты… Грузины заявляли, что внезапный ввод войск согласован с абхазским правительством и осуществлен для контроля над железной дорогой, по которой идут важные грузы из России в Армению. Абхазы верещали об очередной провокации. Русские СМИ истерично сочиняли небылицы о применении грузинской армией оружия массового поражения…

Краснодар

23–25 июля

– Какая, на хрен, проверка?! – рычу и едва не бросаюсь с кулаками на Баркова.

– Спокойно, Аркадий, не кипятись. Обычная и самая заурядная проверка на выдержку, – тот невозмутимо следит за дорогой. – В наше ведомство людям без таковой не попасть. И ты, должен признаться, неплохо с ней справился. Поверь, более трех дней подобной обработки мало кто выдерживает.

– Какого же черта выкобенивался в пром-зоне?

– А к чему нам лишние уши? Извечный закон безопасности гласит: чем меньше посвященных, тем больший шанс на успех.

– Хорошенькое дело! – вмешивается в разговор Супрун. – А тротил в «шестерке»?! Это тоже проверка на вшивость? Или еще какой-нибудь корпоративный закон?

– Нет. Тротил для стирки.

– Чего? – хором переспрашиваем мы. – Какой стирки?!

– Для стирки ваших биографий. Да вы не горячитесь, парни, – примирительно говорит полковник. И добавляет, точь-в-точь повторяя мои доводы: – Какой нам смысл вас убирать или что-то в этом роде? При необходимости давно бы убрали – тихо и без шума. Но смысл в том, что такой необходимости нет: во-первых, вы ровным счетом ничего не знаете; а во-вторых, такими людьми не разбрасываются – настоящие профессионалы нынче на вес золота.

– Ну, так расскажи по порядку! А то ни черта не просекаем в ваших игрищах!

Станислав прикуривает сигарету; включив поворотник, обгоняет вереницу длинных фур. И начинает неспешный рассказ.

– «Шестерку», как вы заметили, успели подремонтировать – выправили кузов, покрасили, поменяли стекла, придали ей внешний лоск. Хорошая с виду машинка, и надо же – без сигнализации! Неплохой вариант для любителей легкой наживы, не правда ли?

Мы уже готовы к чему угодно, а потому слушаем в напряженном молчании.

– Во время ремонта мои люди установили в «Жигулях» взрывное устройство с радиодетонатором. – Обернувшись, Барков кидает Супруну какую-то вещицу: – Вот посмотри – ты же специалист в этом деле…

Тот крутит в руках небольшой, похожий на брелок, пульт с усиком антенны.

– Да, это коротковолновый передатчик.

– Все верно, – кивает офицер ФСБ. – Я выехал за вами с промзоны спустя минут пятнадцать – просчитать желание бывших пленников выбраться на трассу Новороссийск – Краснодар и нормально перекусить в ближайшем ресторанчике труда не составило. «Шестерку» я обнаружил припаркованной неподалеку от торгового центра станицы Северской и принялся ждать подходящего момента…

– А потом?

– А потом к ней подрулили два подвыпивших парня, поколдовали минут пять над замком дверцы и уселись в салон с явным желанием угнать.

– Тут-то ты ее и…

– Ну вот, начинаете соображать! – смеется Станислав. – Вы правы – тут-то и была приведена в действие адская машинка. И уж простите за цинизм, но я убил сразу двух зайцев: наказал преступников и закрыл уголовное дело о побеге заключенного Супруна из колонии.

– А если этих придурков опознают родственники? – сомневается Илья. – Их же будут искать.

– Да, некоторое время поищут, но не найдут – трупы уже успеют захоронить. Я подходил к тому, что осталось от машины – там одни угли и головешки. Это, во-первых. А во-вторых, менты быстро установят владельца автомобиля по базе регистрации номерных знаков. И столь же быстро ухватятся за версию относительно второго трупа: Серебров – бывший сослуживец Супруна, накануне приезжал к нему на свидание (это записано в журнале дежурного), и, скорее всего, они обсуждали план побега. После его осуществления несколько дней где-то скрывались, у кого-то раздобыли тротил и задумали какую-то пакость. И вдруг подорвались в собственной машине в центре небольшой станицы. Чем не замечательная для наших следователей версия?! Так что, все путем, господа. Все путем…

* * *

Он привез нас в краевой центр и поселил на южной окраине – в двухкомнатной квартирке неприметного пятиэтажного дома, стоящего по соседству с железнодорожным вокзалом. Показывая временное прибежище, объяснил:

– Холодильник набит продуктами, есть даже пиво и водка. Вот сигареты; курить лучше здесь, потому что балконная дверь не открывается, дабы вы напрасно не светились перед соседями. Комплекты новой одежды в шкафу; обувь в коробках – в прихожей. Шампунь и мыло в ванной; постельное белье свежее. Телевизор и музыкальный центр исправны, но громкость желательно убавлять до минимальной. Вечером перед включением света не забывайте закрывать шторы. В общем, поживите здесь пару дней: отоспитесь, отдохните, придите в себя. На улицу и в подъезд не высовываться, вести себя тихо – словно в квартире никого нет. Входная дверь бронированная – на звонки не отвечать и никому не открывать; я перед визитом обязательно позвоню по телефону и сообщу точное время прихода.

Осторожно выглядываю из-за плотной гардины на улицу и неуверенно предлагаю:

– Надо бы проинформировать родственников. Они небось на ушах стоят.

– Нет, уже не стоят – мои люди виделись с ними, – собираясь проститься, успокаивает Станислав.

– И что же им сказали?

– Почти правду. Во всяком случае, они знают, что вы живы, и будут молчать ради вашей же безопасности.

Напоминаю:

– Моей жене необходима срочная операция, а я только в промзоне потерял пять дней. Теперь тут просижу взаперти двое суток.

– Не волнуйся – этот вопрос мы решим в самое ближайшее время. И обследовать ее будут не в Новороссийске, а в Краснодаре – в Южном окружном медицинском центре.

Кивнув на прощание, Барков плотно прикрыл за собой массивную металлическую дверь. Появиться он пообещал ровно через двое суток – именно столько времени требуется для изготовления новых документов.