Волшебный дар цыганки - Линда Конрад

— Николас? — прервал его размышления материнский голос. — Ты хорошо себя чувствуешь? Уверена, что ты не слишком сильно переутомляешься, поскольку Энни никогда бы не допустила этого.

— Со мной все в порядке, мама. А Энни занята с дельфинами, — сказал он, не подумав. — После урагана мы почти не видимся.

Мать тяжко вздохнула и стала убеждать его уделять больше внимания Энни и ее предписаниям. Слова матери ужасно раздражали Ника. Ей нет нужды рассказывать ему, какая Энни замечательная. Он лучше чем кто бы то ни было знает это.

— Почему ты позвонила в такую несусветную рань, мама? — резко спросил Ник, но тут же раскаялся и начал было извиняться за грубость, но мать не дала ему шанса.

— Я направляюсь к тебе, сынок. Пилот говорит, что мы прилетим сразу после ланча. Надеюсь, ты встретишь меня.

Ник вздохнул:

— Мама, нет необходимости…

— Ерунда. Я хочу увидеть тебя.

— Но Энни живет в бунгало. Если и ты там поселишься, вам вдвоем будет тесно.

— Ее комнаты еще не отремонтировали?

— Нет, было много других, более срочных дел. — Ник откладывал ремонт комнаты Энни на самый последний момент. Он не был до конца уверен, что сможет устоять и не поддаться искушению, зная, что она спит с ним в одном доме.

— Ничего страшного, — сказала его мать. — Мы с Энни замечательно поладим.

— Но…

Мать торопливо попрощалась с ним, и Ник тихо выругался, услышав в трубке короткие гудки.

Энни тоже позвонила мама.

— Ну, как идут восстановительные работы, девонька? — поинтересовалась она.

За шесть недель, прошедших после урагана, Энни начали утомлять бесконечные лазурные небеса, зной, висящий в воздухе, и удушающая влажность, которая смыкалась вокруг нее и затрудняла дыхание. Она предполагала, что именно эта духота, да еще депрессия были причинами, по которым она постоянно чувствовала усталость.

Чтобы не бередить душу, Энни старалась не видеться с Ником чаше, чем это было необходимо. Когда она не работала, то оставалась одна в бунгало, читала или отвечала на письма. Правда, в последнее время она едва успевала прочесть одну страницу, как тут же засыпала.

— Я не разбудила тебя, милая? — забеспокоилась мама, не дождавшись ответа на свой первый вопрос. — Сколько у вас там времени?

Словно ей плеснули в лицо холодной воды, Энни резко села и посмотрела на часы — девять утра. Она уже на полчаса опаздывает на встречу с командой в лагуне.

— Мы только на полчаса впереди вас, ма, — сказала она в мобильный телефон, вскакивая с кровати. — И я сейчас не могу говорить, мне надо бежать на работу.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Отлично. Но эта жара просто убивает меня.

— У нас в Южном Бостоне тоже жарко. Почему бы тебе просто не окунуться в океан?

— Мне пора, ма. Я потом тебе позвоню.

Энни бросилась в душ и выскочила из него в рекордное время. Стянув волосы на затылке в хвост и заколов выбивающиеся пряди, она схватила купальник. Но когда натянула его до бедер, то к своему удивлению обнаружила, что чертова штуковина слишком узка.

Неужели купальник сел? Это казалось маловероятным, поскольку она надевала его через день уже несколько недель. Наоборот, от такой частой носки он должен был растянуться.

Взглянув на напольные весы, Энни решила взвеситься. В последнее время она ела чуть больше обычного, но списывала свой волчий аппетит на меланхолию и жару.

Боже милостивый! Она набрала восемь фунтов за последние шесть недель!

От этой мысли ее слегка затошнило, но все же она взяла пару конфет и несколько сырных крекеров по пути к шкафу. Шорты и футболка тоже показались слегка тесноватыми, но в целом были впору.

Энни побежала к двери и едва не сбила Ника с ног, когда они столкнулись друг с другом прямо за дверью.

Он поддержал ее за локоть, чтобы она не упала.

— С тобой все в порядке?

— Ты второй человек, который спрашивает меня об этом сегодня, — сказала она, отстраняясь от него. — Все нормально, просто я опаздываю.

Ник вгляделся в ее лицо.

— Я бы так не сказал. У тебя утомленный вид. Слишком много работаешь?

При одном лишь взгляде на него у нее подвело живот, и она почувствовала, как сердце подпрыгнуло и забилось в удвоенном ритме.

Он так хорошо выглядел в утреннем свете — высокий, красивый и загорелый от работы на воздухе, — что у нее чуть слюнки не потекли.

— Энни?

Внезапно у Энни свело желудок, а к горлу подкатила тошнота.

— Извини, Ник. — Она повернулась и шагнула обратно в дом.

— Но я хотел…

— Потом, пожалуйста, — взмолилась Энни. Она захлопнула за собой дверь и стремглав бросилась в ванную, добежав до нее как раз в тот момент, когда содержимое желудка выплеснулось наружу. Ну, надо же, какая неловкость.

Прополаскивая рот водой, Энни гадала, не подхватила ли она какой-то вирус. Но температуры не было. И теперь, когда желудок был пуст, она чувствовала себя прекрасно.

Возможно, это вызвано тем, что она питается полуфабрикатами. Именно по этой причине, вероятно, и вес набрала.

Она подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Глаза немного впали, но в остальном это было ее лицо. Только немного круглее и мягче. Опустив взгляд на вырез своей футболки, Энни вдруг обнаружила, что ее грудь стала, что называется, пышной.

Странно. Ни у кого из женщин в их семье не было большой груди, если только они не…

Ахнув, Энни узрела правду в зеркале. Ей приходилось видеть, как ее сестры, Келли и Колин, округлялись и светились во время беременности.

Потрясенная, Энни зажала рот ладонью, затем положила другую руку на живот. О, боже!

Сегодня днем она попросит кого-нибудь из исследовательского центра отвезти ее в деревенский магазин, где она купит тест для определения беременности. Но в действительности ей не нужен никакой тест, потому что все и так уже ясно.

У нее будет ребенок. И, несмотря на то, что говорил ей Ник о своем бесплодии, это его ребенок.

И что теперь?

Ник попятился от двери, после того как Энни захлопнула ее у него перед носом. Он намеревался сказать девушке о том, что сегодня приезжает его мать, но вид Энни ослепил его — особенно нежное лицо, которое как будто светилось изнутри и было еще прекраснее, чем раньше.

Он должен уйти от нее сейчас же, пока еще в состоянии побороть безумное желание. Печальный факт заключался в том, что только себя он должен винить за то, что не может контролировать собственные порывы.

Злясь на себя, Ник запрыгнул в джип и направился в сторону деревни, туда, где сейчас шло, строительство.