Урод - Константин Соловьев

– Ради Ушедших, хватит иносказаний, Орвин. – Крэйн поморщился. – Ты хочешь сказать мне что-то о ворожее?

– Ты убил его, – четко и раздельно сказал сводный брат. – Убил во время какого-то черного ритуала, и теперь даже Ушедшие не знают, к чему это приведет. Жрецы осмотрели склет. Они сказали – ворожба. Никто из них не может сказать, какого рода, но там несомненно творилось нечто скверное.

– Значит, он действительно ворожил против рода Алдион. Я думал услышать благодарность.

– И ты убил его не сразу. Витору пришлось доделывать начатое.

Перед глазами возникло лицо Витора – растерянное, багровое в отсвете чадящих факелов, с растерянно распахнутыми глазами. Тихое бульканье.

Скрип дерева. Блеклые картины вчерашнего дня обрели цвет и запах, затанцевали вокруг. Горький затхлый запах варева из котла, отвратительные лица черни, заглядывающие в проемы. В глазах – сладострастное ожидание, бешенство и жажда крови. Темная прогнившая комната с коростой осыпающейся глины на стенах…

– Я виноват в том, что не справился одним ударом? – Крэйн изгнал отвратительные картины из сознания и снова стал видеть Орвина. Немного поддавшись вперед, тор-шэл пристально смотрел ему в глаза и от этого взгляда хотелось закрыться рукой.

– Ты виноват в том, что ты есть. Позор и чудовище рода Алдион, шэл Крэйн…

– Орвин, я думаю не…

Орвин бросил взгляд на Риаен, и она замолчала, опустив голову. На лице у нее были страдание и отвращение. Она этого не хотела – отчетливо понял Крэйн. С самого начал это было лишь его идеей. Это он меня вызвал.

– Не будь столь уверен в словах, мой тор-шэл, они могут подвести. И эскерт годен не только на то, чтобы сшибать головы старым ворожеям.

Риаен испуганно взглянула на него. Орвин оставался внешне полностью спокоен. Не потому, что рассчитывал на дружину, она была далеко, а потому что был тор-шэлом и не знал, что такое страх. Он всегда был достойным правителем.

– Не стоит мне угрожать, Крэйн. Я не приму вызов от убийцы безоружных и стариков.

Крэйн стиснул зубы и попытался унять ненависть, бившую внутри горячим клокочущим ключом. Он представил себе, как тяжелая крепкая рукоять эскерта удобно ложится в ладонь, послушное лезвие превращается в размытую коричневую полосу и… Нет, нельзя. Это все Риаен. Нельзя. Надо успокоиться. Хотя бы из-за нее.

– Ты отвратителен, Крэйн. Ты уродливее и бездушнее любого хегга. В тебе нет ничего человеческого и ты давно утратил право именовать себя членом рода Алдион. Ты злобен и неуправляем, единственное, с чем ты можешь иметь дело – с фасхом, женщинами и эскертом. Без этого ты – ничто, потому что больше ты ничего не умеешь и ничему не способен научиться. Скопище ывара, неспособное ни думать, ни чувствовать. Гниль разъела тебя изнутри, Крэйн, она в тебе…

– Все! – Риаен подняла руку, и Орвин замолчал, часто дыша. Щеки его заметно порозовели. – Ты сказал то, что хотел, теперь буду говорить я.

– Я слушаю, моя шаббэл. – Крэйн сам удивился, до чего спокойно звучит его голос.

– Мы думали, что можно сделать. – Ее лицо, кажущееся рыхлым и мятым от глубоких морщин, затвердело, глаза смотрели уверенно и непреклонно. – Тебе нельзя оставаться в Алдионе. В этом городе ты зашел слишком далеко.

Я боюсь за тебя, и я боюсь за жизнь людей, но не могу сберечь и то и другое. В тебе слишком много злости, Крэйн, она скопилась в тебе и ищет выхода. И чаще всего она его находит. Мы не прогоняем тебя, ты всегда будешь моим сыном и шэлом Алдион, но ты должен понимать, что иначе я сделать не могу. Каждый должен нести ответ за свои дела. Ты должен понять… Тебе лучше покинуть город. Не навсегда. На какое-то время.

Пусть люди забудут тебя, забудут, что в мире вообще существует Крэйн. Дай им спокойствие. И мне.

– Жить в шалхе за стеной Алдиона? – Крэйн заставил себя дышать ровно и смотреть точно перед собой. – Полагаю, прибежище тайлеб-ха будет для меня подходящим местом?

– Не надо так говорить. Ты останешься шэлом, как и был. Перед тобой открыты другие города. Трис, Себер, может быть, Нердан… Дорога вытянет из тебя злость, она даст тебе знания и опыт. Орвин выдаст тебе деньги, ты поедешь в сопровождении дружины. Возможно, у тебя будет возможность послужить во благо роду Алдион – нам нужен надежный посол на севере, а ты достаточно умен и решителен для этого. Это будет началом новому Крэйну, сыну Кирана…

– Меня выгоняют.

– Нет. Я лишь показываю тебе путь, решение всегда останется за тобой.

– Я могу не согласиться.

Орвин отвернулся и издал короткий смешок.

– Я шаббэл, Крэйн.

– Знаю. Я способен отвечать за свои поступки.

Риаен печально покачал головой.

– Это было раньше. Сейчас ты другой. Не знаю, что сделало тебя таким, я помню тебя еще ребенком, поверь мне – чем дальше ты будешь от Алдиона, тем легче будет мне. Ты стал причиной слишком многих бед и, пока не поздно, лучше избежать следующих за ними. А они будут, я это чувствую.

Их будет много. Поезжай. Если хочешь – возьми с собой Лине. Уверена, она не будет против.

– Тебя не интересует, против ли я?

– Сейчас – нет. Я делаю то, что должна. И не думай на Орвина, он здесь ни при чем. Я упустила то время, когда могла помочь тебе иначе, и сейчас я не вижу другого выхода. Не вижу… Ради тени Кирана, не держи на нас зла.

– Значит, ворожей был лишь поводом?

– Ворожей был последней каплей, – ответил за мать Орвин. – Ты не выдержал, опять сорвался. И вновь за тобой остался след из фасха и крови.

Ты думаешь, что я тебя ненавижу. Это не так. Но я не хочу видеть тебя в городе, ради города и ради тебя самого. Езжай куда хочешь, с кем угодно и бери что пожелаешь, но оставь Алдион хотя бы на шесть десятков Эно. Возможно, Ушедшие будут милостивы к нам и о тебе действительно забудут. Хотя, воистину, забыть тебя будет нелегко.

– Я понял вас, – медленно кивнул Крэйн, переводя взгляд то на шаббэл, то на Орвина. – Алдион хочет забыть меня? Что ж, я готов оказать ему такую услугу. Это не такая уж и большая цена.

– Ты зол… – тихо сказала Риаен. – Но я надеюсь, что ты понял меня или поймешь позже. По крайней мере я в это верю.

– Я покину Алдион. Через… шесть Эно. С дружиной. Это мое слово, и я надеюсь, у вас не останется мысли о том, что вы меня вынудили. Вы понимаете меня, но и я понимаю вас.

Орвин кивнул. Он сидел неподвижно, прикрыв глаза, было видно, что он спокоен и собран.

– Я заберу с собой дружину и шесть хеггов. Мне потребуются запасы в дорогу и три тысячи сер.

– Ты получишь это.

– Вы не станете говорить ни Лату, ни кому-либо еще, куда я отправился и когда буду.

– Это твоя воля, Крэйн. Так и будет. У тебя есть еще условия?